Василий Панфилов - Трущобы империй

В Нижний Ист-Сайд, где и проводилось собрание Коммунистического клуба, стекалось много народа, выглядящего нетипично для небогатого, но достаточно приличного района.

– Многовато немчиков, – с ноткой раздражения сказал негромко Фред, перекинув зубочистку в уголок рта.

– Район-то немецкий, чего ты ожидал? Да и среди коммунистов немцев – чуть не половина, если не больше.

– Так-то оно так, – последовал неопределённый ответ, – но мигранты…

– А мы кто? – Ёрнически усмехнулся Алекс, поправляя на ходу щегольский цилиндр – очередной подарок, – я англосакс вообще сомнительный, да и у тебя предки явно из разных мест Европы.

– Не напоминай! – Хохотнул на глазах успокаивающийся Фред, уступая дорогу дородной немолодой матроне с целым выводком детворы, степенно плывущей по замощённому брусчаткой тротуару, – просто я считаю, что нам скорее что-то более американское нужно, а не АРС [57] Американский Рабочий Союз, в котором состояли в основном мигранты. Организация предельно демократичная, принимавшая в свои ряды в том числе и негров. У многих американцев, даже склонявшихся к социализму, такая политика вызывала неприятие. .

– Мы пока ни в какой Союз не вступили и не вступим, – отрезал Алекс, тут приподнимая головной убор и с сахарной улыбкой раскланиваясь со знакомым, – улыбаться будем всем, но следовать только своей выгоде.

Разговор часто прерывался, потому как народу в одном из микрорайонов, прозванного Маленькой Германией, многовато. Приходилось то уступать дорогу выводкам мамаш с детишками, то большим компаниям шумных работяг, пахнущих свежим алкоголем с самого утра. Долю хаоса добавляли и повозки, доставлявшие товар в многочисленные лавки.

По случаю воскресения и собрания Коммунистического клуба, который местными жителями воспринимался как свой, едва ли не домашний профсоюз, на улицах большая часть жителей. Значительная часть невольно подслушанных разговоров так или иначе касалась предстоящего собрания. Попаданцу ничуть не мешало, что большая часть обрывков фраз на немецком.

Район небогатый, но чистенький и сравнительно благополучный, хотя бывшему студенту он не слишком-то понравился. Вроде бы всё неплохо, но не лежит душа.

Пару раз уточнив дорогу, они подошли к большому зданию, украшенному причудливой, но безвкусной лепниной, в котором сняли помещение коммунисты. Достаточно типичное здание из тех, что сдаются в аренду под собрания, свадьбы или иные мероприятия.

Здесь их уже ждали как почётных гостей.

– Герр Смит, – пророкотал неожиданным басом тщедушный мужичок в тирольской шляпе, приподнимая оную, – герр Колон.

Дальше он начал проговаривать пункты предстоящего мероприятия на плохом английском.

– Не утруждайтесь, – прервал его Алекс на немецком. Тиролец просиял и перешёл на хох-дойч [58] Один из наиболее распространённых диалектов немецкого, понятных большинству немцев. Вопрос понимания между немцами разных регионов и сегодня стоит достаточно остро – диалекты отличаются порой больше, чем русский от чешского или польского. Вроде бы есть общий фундамент, и удаётся понимать смысл, но поговорить на серьёзные темы получается не всегда. В 19 веке проблема стояла ещё острей – процесс объединения Германии был в самом разгаре, а диалектов существовало (и существует) порядка 250. с отчётливым тирольским акцентом.

– Вы из наших?! – Вплёл он вопрос.

– Чуть-чуть, – улыбнулся Алекс. Почему бы и не сделать людям приятно, если тебе лично это ничего не стоит? Дальше он повторил всё ту же историю о немецком предке, что и миссис Швепс. Тиролец покивал сочувственно и Алекс окончательно перешёл для него в разряд цивилизованных людей.

– Мистер Колон тоже, – поспешил добавить попаданец, – схожая история, только несколько более печальная – даже языка не знает.

– О! – Немец сентиментально похлопал Фреда по плечу, для чего ему пришлось встать на цыпочки, – ничего, ничего… Может, хоть дети…

Как почётным гостям, им предоставили сидячие места в первом ряду, на что Фред облегчённо выдохнул, он отчаянно боялся попасть в президиум собрания.

– Весь цвет, – пробормотал Алекс, оглядывая президиум. Иосиф Вейдемейер, Фридрих Зорге, Адольф Дуэ, ещё с десяток немецких и десятка два англосаксонских профсоюзных деятелей. В первых рядах сидели деятели помельче, ну а зал заполняли делегаты от вовсе уж мелких профсоюзов.

Народ по большей части простой, из работяг. Но хватало и таких как Алекс с Фредом – в сюртуках и цилиндрах. Все или почти все они знакомы друг с другом хотя бы шапочно, так что по залу, рассчитанному на триста мест, шёл гул. Профсоюзные деятели переговаривались и перекрикивались, обменивались сплетнями и последними новостями. Толпа воняла луком и чесноком, выпивкой и табаком, одеколоном и бриолином. [59] Средство для фиксации и укладки волос, очень популярное в то время. Нередко с ароматическими добавками. Представляло собой восковидную смесь.

И тут кто-то опознал актёров…

– … польщён знакомством с вами, – ответно раскланивался Алекс, рядом что-то похожее бубнил Фред.

– … ваш талант…

– … что вы, что вы! Рабочие – вот соль Земли, – рассыпался в ответных комплиментах попаданец. Причём комплименты в общем-то искренние, он считал людей дела настоящей солью земли, будь то работяги, земледельцы или инженеры.

Актёры же и прочие парикмахеры… когда очень давно Алекс задумался: что будет, если неведомый вирус выкосит представителей профессионального шоу-бизнеса? Да в общем-то ничего… в самодеятельности полным-полно талантливых людей, через пару-тройку лет театры и эстрада почти не будут отличаться от привычных.

За исключением балеты и оперы, Искусство не заметит потери бойцов. Скорее наоборот… по крайней мере, моральный климат в шоу-бизнесе станет куда как здоровее.

А вот если вдруг вымрут технари… тех же медиков-любителей полно, вот только лечиться у них как-то не тянет. Ну а понятия физик-любитель и вовсе абсурдно.

В этом нет никакого самоуничижения, к актёрской профессии попаданец относился исключительно как к способу заработать денег. Если вдруг предложат заняться, к примеру, торговлей – бросит без раздумий. Актёрские и режиссёрские амбиции в нём присутствовали, но исключительно на уровне Если за что-то берёшься, делай это хорошо.

Наконец президиум заполнился и председательствующий Зорге постучал молотком. Стучать пришлось долго, понятия о дисциплине у делегатов оказались самые зачаточные. Так что вскоре члены президиума принялись орать. Такое поведение понятно и делегаты успокоились, рассевшись на своих местах, продолжая переговариваться через головы.