Дмитрий Литвинов - Ветра Пустоши. Книга 1. Старые долги

– Давай выпьем сначала, за знакомство. Это закон – за хорошее знакомство всегда выпить полагается.

Воин по кружкам разлил, свою кружку поднял, по кружке вожатого ударил. Залпом выпил, из тарелки вожатого хлеба кусок взял, зажевал. Лекс пригубил слегка, не лезет. Тип этот наглый напрягает очень сильно, только от Ворона отделался, как сразу другой его место занял. Что же вам всем так нужно обязательно кому-то в душу нагадить?

– Эй, разносчик!

Подошел парнишка лет четырнадцати, с виду вполне здоровый, может сын трактирщика? Лекс к нему обратился.

– Что у вас из недорого пожевать есть, ну чтоб прям самое дешёвое было.

– Солонина, острыми травами приправленная и хлебцы из ковыши – плевы травы ковыльной.

– Годится, неси только побыстрее. И кружку отвара травяного захвати.

Воин смотрел на происходящее с непониманием. Подобрался, пора к делу переходить. Снова разлил. Вожатый почти не пил, сидел трезвехонек, так не пойдет. Снова по его кружке ударил.

– За твою удачу, вожатый Лекс.

Кружку опрокинул. Снова хлеб у Лекса потянул.

– Причем тут удача, достали вы все уже, это ремесло и точка.

– Ладно, не серчай, слушай…

Подошел парнишка разносчик.

– Солонину, вон господину воину, пожалуй, больно он проголодался, как я посмотрю, а отвар сюда давай. Остальное все можешь забирать, да и самогон тоже, надоело за удачу всякую добро переводить.

А парень-то с гонором! Молодец, так мокнуть! Ладно, и в правду – хватит реверансы с ним разводить.

– Мне вожатый нужен, прямо сейчас, даже не мне, а самому Воеводе.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Говорю – хорошо, а дальше то что?

– Дальше я тебя нанять хочу, деньгами не обижу.

– Я деньгами и так не обижен.

Воин вперед подался, тарелку солонины в сторону отодвинул, наклонился через стол к Лексу.

– У Воеводы беда с сыном приключилась, пропал, нужно на поиски идти, а вожатых в городе нет.

– Может, не искали?

– Сам лично сегодня весь город оббегал, нет подходящих, а тут ты как раз.

– Ящер, ты караванами когда-то дальними ходил?

Лекс внимательно посмотрел на воина, тот назад снова откинулся.

– Было дело. А спрашиваешь к чему?

– А во время Солнечной Бури?

– Во время бури нет.

– Спрашиваю к тому, что ты знать должен, а если не знаешь, то я тебе сейчас подробно объясню.

Вожатый отвар из чашки надпил, задумался.

Скрипнула входная дверь, в зал трактира вошел толстяк, лет двадцать пять на вид, на обе ноги прихрамывает. Тот самый, который амбар открывал. Значит, выгрузка закончена, отметил про себя Лекс. Амбарный трактир взглядом обвел: парочка изрядно выпивших картор-караванеров, троица из кузни, сталелитейщики: четверо за одним столом, еще двое за другим столом. Странная парочка воин и вожатый, оба незнакомые, не видел их никогда, может с караваном прибыли. Двое вышибал возле стойки – коренастые, сбитые, наголо выбритые. У обоих парней татуировка похожая – какая-то вязь от левого уха по шее вниз к плечу спускается. Вот и трактирщик, собственной персоной. А ее в зале нет. Подошел к стойке.

Вожатый снова на воина взгляд перевел.

– Во время перехода, особенно через бурю, организм накапливает изрядное количество радиации, которая, в свою очередь никак не способствует дальнейшей здоровой и радостной жизни.

Воин на спинку лавки откинулся, понятно значит, уперся окончательно парень.

– После таких переходов организм надлежит хорошо почистить, перед тем как опять в Пустошь соваться. Я только что вернулся из двухнедельного перехода, а ты мне предлагаешь сразу назад. – Парень вперед наклонился. – Так что свои квадраты можешь засунуть себе плашмя, сам догадаешься куда.

Наглец, нарывается. Толстяк у стойки кружку допил, за вышибалой наверх пошел. Ого, да он сюда за девочкой пришел! Кто бы подумал. Интересно, а как у него это вообще получается?

– Деньги не мои, а Воеводы.

– Да что ты мне заладил Воевода, Воевода, у меня в поселении свой имеется, ваш мне не указ, так что идите вы оба к морокам.

Ящер вздохнул, лениво, наигранно по сторонам головой поводил, руки на столе сложил, вперед подался.

– Вижу, ты упорно в непонимание продолжаешь играть. Давай, тогда я тебе все по полочкам разложу. А когда закончу, ты уж сам решай – дальше изговосха дремучего из себя будешь изображать, или над предложением подумаешь. Сразу скажу – день за три оплачивается.

Вожатый бровь удивленно поднял, но интереса по-прежнему не выказывал. Воин ближе придвинулся.

– Две недели назад сын Воеводы в охране каравана ушел, за рудой к дальней копальне, что к восходу в сторону Диких Земель. Ходу пару дней пути к той копальне, вернуться должны были дней пять назад, но не вернулись.

– Задержались, поломка, всякое бывает – это Пустошь. Воевода что такие экспедиции каждый раз снаряжает, когда караван задерживается.

– Я же говорю сын там его.

– Сыну сколько? Пять, шесть лет, он беспомощный что ли, раз ему сразу на помощь нужно всем табором мчаться? – Воин голову вниз опустил, усмехнулся. – Я уже в этом возрасте на недельные переходы с отцом ходил, никто не дергался дома, когда задерживались.

– Ты про прошлогодние нападения слышал?

Вот оно что! Значит, не просто караван пропал, значит, думают, что повторение случилось. Выходит, не за рудой пойдем, не просто на поиски, может и посерьезней заварушка быть. Тогда понятно, почему такая оплата щедрая. Ладно, продолжай.

– А теперь прикинь варианты. Первый – ты соглашаешься, мы находим пропавший караван, ты нормально зарабатываешь. Сможешь взять себе длительный отпуск, организм восстановить, пару жен купить, еще и останется.

Ящер хищно улыбнулся. Поганая улыбка, как у Ворона, когда тот в полное бешенство впадал, и не слышал никого.

– Вариант второй – ты отказываешься. Караван никуда не уходит. Сына Воевода не находит, дознаётся по чьей вине караван не смог уйти, и тогда, поверь, ты забудешь навсегда про своего Воеводу, в своей дыре аспидовой. Наш Воевода станет тебе таким родным, он на тебя всю свою нерастраченную отеческую любовь спустит, которая сыну его пропавшему причитаться должна.

Ящер замолчал, на спинку откинулся, руку левою вдоль нее положил, довольный собой, за реакцией вожатого следит.

Горазды вы пугать, Ворон, вон тоже шкуру все обещал спустить. Кстати, пора бы отсюда уже и убраться отдыхать, а то сейчас морок припадочный, за добавкой вернется, двоих вас я не выдержу.

– Ладно, ты подумай. Крепко подумай. А завтра давай условимся – здесь за завтраком встретиться, скажешь о решении своем.

Ящер встал, из-за стола вышел, к вожатому с боку подошел, руку на плечо положил, к уху наклонился и шепотом вкрадчиво произнес.

– А к Виолетте загляни, не пожалеешь.