Евгений Жданов - Тень Рассвета

– Дружище, – пробормотал я негромко, потирая глаза, – пускай они идут на все четыре стороны, чего ты волнуешься-то?

Наш дружище-банкир удивлённо посмотрел на меня:

– Но они же там погибнут! Их надо срочно вразумить!

– Зачем тебе это? – я настаивал на своём.

– Мы должны быть едины!

– Это их выбор, хотят идти – пускай идут! Или ты думаешь, они все здесь выживут? – зевая, безразлично говорил я…

– Жень! Я так не могу, это неправильно…

– Пойми, Игорь, чем меньше народу, тем легче будет нам здесь продержаться до прибытия спасательной группы, если таковая будет. Подсчитай, сколько здесь людей и сколько у нас есть еды? Нам повезёт, если в метро есть законсервированные хранилища на случай ядерной войны… А так, у меня есть пара банок тушёнки, и у Санька энный запас… Патронов мы израсходовали уйму, в случае голодного бунта не сможем противостоять разъярённой толпе. Так скажи мне, зачем нам возвращать этих людей обратно? И с чего ты взял, что они неправы?

На какое-то время Игорян задумался и сел снова, разочарованный.

– Жеваный крот… Ты прав… Может, тогда пойдём вместе с ними?

– Я, братан, точно никуда сейчас не пойду… – после этого мы оба замолчали.

Один из мужчин, которые собирались уйти, подошёл к нам.

– Слушайте, мужики, вы же вооружены, сопроводите нас до ближайшей станции или хотя бы дайте оружие…

Я посмотрел на него оценивающим взглядом и хотел уже ответить, как меня опередил ОМОНовец, который грубым голосом сказал:

– Иди отсюда нахрен и не мешай нам отдыхать. Может, мне ещё раздеться и форму тебе отдать?! Собрался идти отсюда, так проваливай и к другим не приставай… – Санёк ответил очень грубо, и человеку это явно не понравилось, хотя я хотел сказать что-то похожее, но более тактично.

Мужик весь вскипел от услышанного и заорал дурниной на всю станцию:

– Что это за произвол, почему у них есть оружие, а у нас нет. Это ни в какие рамки не лезет. Они в любой момент могут его против нас применить.

Вдалеке кто-то начал соглашаться с услышанной речью, однако незамедлительно последовавший удар прикладом по спине вразумил присутствующих на станции, что вякать в наш адрес – это не лучший вариант. Мужчина же упал на кафель, после чего, отряхнувшись и плюнув в нашу сторону, капитулировал, уйдя с группой в тоннель метро.

– Вот как, Игорян, надо общаться с безумными людьми… – сказал Санёк, закидывая свой РПК за спину.

– Дружище, одной силой порядок в обществе не наведёшь… – отрезал Игорь, смотря на Сашу.

– Однако, братан, сейчас надо действовать по закону военного времени. Не будет дисциплины и порядка – настанет хаос. Сейчас нас хотя бы боятся люди… – подытожил я, пожав плечами.

Свет в подземке стал всё чаще и чаще мерцать, что нервировало и предвещало что-то зловещее. Час назад ушла группа людей, которая покушалась на наше оружие, однако была по-русски послана куда подальше. За это время мы познакомились с сержантом, который, к счастью для него самого, дежурил на перроне метро, а не в вестибюле. Он не особо был говорливый, да и ничего интересного нам не сказал в итоге. Сержант постоянно находился с гражданскими, ему так было комфортнее, нежели в нашей разгильдяйской компании.

Из ветки метро, куда ушла группа недовольных мужиков, периодически раздавались какие-то хлопки, что-то похожее на крики, точно разобрать было невозможно. Друганы мои лежали рядом с гермодверью, которая вела на поверхность, и похрапывали, однако мне не спалось. Что-то не давало уснуть, какое-то предчувствие не отпускало.

Я встал и не спеша пошёл к заинтересовавшему меня тоннелю. «Кедр» был в руках, приклад я разложил и, глядя по сторонам, шёл по перрону, не спрыгивая на рельсы. Я посмотрел в извилистый и тёмный тоннель, и мне на секунду показался источник света, похожий на ручной фонарик, который сразу же пропал. От увиденного я напрягся, присел на одно колено и взял оружие на изготовку. Кричать Саньку не стал, решив, что мой вопль ввергнет в панику притихших сограждан. Спустя ещё буквально пару секунд я увидел несколько фонарей, освещающих и стены и пол. Начал доноситься звук приближающихся шагов.

По всему телу пошли мурашки, адреналин в крови снова забурлил, страх начал ощущаться в ногах и во всём теле в виде лёгкой дрожи, словно сразу же здесь похолодало.

– Не может же быть такое, чтобы инфицированные шатались по тёмным тоннелям и использовали подручные средства в виде фонарика и тому подобного… – произнёс я вслух, пытаясь подбодрить самого себя. Я нарочно погромче передёрнул затвор и нацелился в сторону раздававшихся звуков. Облегчение настало от услышанной внятной человеческой речи:

– Командир, не стреляй, свои! Поставь оружие на предохранитель, подкрепление прибыло… – после этих слов из тени вышли трое крепких мужчин в чёрной форме. Лица закрывали балаклавы, поверх чёрных бушлатов надеты разгрузки, укомплектованные необходимым снаряжением, начиная с ножа и заканчивая магазинами с патронами. Шеи были перемотаны плотной тканью, на руках тактические перчатки и облегчённые берцы на ногах. Первый был вооружён автоматом «Вихрь», оснащённым глушителем, коллиматорным прицелом и с дополнительной рукояткой на цевье. На разгрузке также закреплён тактический фонарь. Следом идущий боец держал на изготовке в руках АС «Вал», укомплектованный фонарём и прицелом, замыкал боец с АК-103, на который были нацеплены подствольный гранатомёт, фонарик и лазерный целеуказатель. Я опустил оружие, неприлично целиться в людей, а то обидятся, не дай бог, или как-нибудь не так поймут…

На платформу залез мужчина, идущий впереди колонны, плечи его были в два раза больше моих, хотя я сам по себе парень-то немаленький. По комплекции он был даже крупнее моего дружища Тимура, которого Игорян постоянно называет «китайцем», однако в крови у него ничего китайского на самом-то деле, и не было… Не знаю почему, но я сразу обратил внимание на погоны мужчины, на них гордо восседали три звезды. В голове сразу же пронеслась фраза: «Полковник». Никаких опознавательных знаков у бойцов не было, только чёрные звёзды на чёрных фальш-погонах, которые сливались. Полагаю, всё это было не случайно. Двое других были в звании майора и капитана.

Полковник снял балаклаву и протянул мне руку. Я, пожав её, продолжил изучать «подкрепление». Полковнику было лет тридцать пять, лицо покрыто шрамами, ожогами, видно, что прошёл огонь и воду.

Он начал разговор первым, так же неожиданно и быстро, как и появился на станции:

– Тебя как звать, боец?

– Женя! А вас, собственно? – не растерявшись, произнес я.

– Колян! Если что, фамилия Васин. Далее: майора звать Ваня, капитана величай Серёгой. Времени любезничать, братан, нет, поэтому сразу к делу! В тоннеле, откуда мы пришли, через… – выдержав секундную паузу и посмотрев на часы, он продолжил: – Две минуты произойдёт взрыв, и, я предполагаю, сюда хлынет вода, но это в теории. На практике всё может пойти иначе! В любом случае необходимо перекрыть гермодверь!