Лилия Касмасова - Царь Горохова

– Это флаг? – не поверила я.

Мерлин зашагал дальше, размеренно рассказывая:

– Флаг придумал пять веков назад король Станислазь Первый. Он сказал, что нет ничего важнее штанов. Армия без них сражаться не сможет, повар без них не приготовит обед, а король без них ни покажется людям на глаза, а значит, у этих людей не будет возможности выказывать ему свое почтение.

С этакой логикой можно и флаг-ночной горшок обосновать.

Мы шли по пустынной гулкой зале к видневшейся вдали большой лестнице. Высокие французские окна были пыльными, так же, как и портьеры, их украшавшие. Паркет был затерт до исчезновения лака, неровные иссохшиеся плашки скрипели под ногами.

Мерлин оглядывался недовольно:

– И где их всех носит?

Действительно, ни слуг, ни стражи, ни кто там еще должен толпиться в обычном дворце – никого не было.

В больших вазах на консольных столиках стояли пыльные засохшие, когда-то очень пышные, букеты. В мутных стеклянных графинах давно высохла вода. С больших люстр серыми клоками свисала паутина.

Мерлин запнулся о металлический поднос, валявшийся на полу, отпнул его в сторону:

– Распустились! Всего три года без короля – и они совсем о службе забыли!

Я приблизилась к висевшему между окон давно не чищенному, с потемневшей от времени фольгой, зеркалу, и рассмеялась. Выпуклый огромный панцирь не по размеру, из которого торчат тонкие ручки в клетчатых рукавах, и – усы на лице! Да еще меч в руке вполовину моего роста. Да я будто с маскарада.

В раскрытом окне что-то промелькнуло. Я оглянулась: никого. А потом мимо следующего окна прошествовал голый мужик. Вот это уже точно не может быть никаким флагом или даже гербом. Хулиганство в чистом виде!

– Ох… – обалдела я и заикнулась. – Охрана!

12

Мерлин обернулся:

– Ты чего кричишь?

Может, у них тут нудизм в порядке вещей? Куда я попала??

– Там мужчина без одежды, – показала я мечом на пустое окно.

– Да ну? – не поверил Мерлин.

Значит не в порядке вещей. Ну хотя бы.

– Стража! – грозно крикнул Мерлин.

– Стража! – крикнула я в другую сторону.

Эхо наших голосов гулко пропрыгало по коридору и исчезло в глубине.

А мужик снова появился в ближайшем окне. Французские окна – они до полу, так что предстал он перед нами целиком, во всей красе. Правда, скандальное место он прикрывал круглым шлемом с цветными перьями.

– Я тут, – сказал мужик смущенно.

– Мы охрану позвали, – строго сказала я.

– И вот я пришел, – сказал мужик. – Вы извините, я сейчас форму надену. Только добегу. Но если что срочное, могу и так.

– Это стражник, – возвел глаза Мерлин. И сказал мужику: – Уйди с глаз долой.

Мужик припустил прочь.

– Эх, – посетовал Мерлин, – надо было велеть ему позвать… Стражник! – крикнул Мерлин, подойдя к окну. – Погоди!

Но тот, видимо, уже убежал далеко.

– Идем! – Мерлин круто развернулся и широкими шагами зашагал в обратную сторону.

– Куда? – Я потопала за ним. Хотелось бы уже переобуть сырые ботинки. Пусть и на мужские.

– Есть место, где они день и ночь околачиваются.

– Кто?

– Слуги твои.

Мои слуги. Которыми я могу командовать. Чтобы они испекли торт, или погладили платье… То есть, камзол, видимо.

– И где такое место? – очнулась от мечтаний я.

– Не догадываешься?

Мы прошли парадный вход и углублялись теперь влево.

Где бы я околачивалась день и ночь, если б служила во дворце?

– У вас тут библиотека есть? – спросила я Мерлина.

В королевских библиотеках обычно редчайшие книги бывают!

– Разумеется, есть, – сказал он. – Но единственный человек, которого там можно встретить – это я. А я уже тут.

Ну да. В нашей городской библиотеке и то обычно пустыня пустыней. И приходят тоже старики да старушки – люди старой формации, кто в интернет не выходит.

– Кухня, – сказал Мерлин.

Ах, ну да. Я бы и сама сейчас не прочь на кухне оказаться – желудок от голода песни поет.

Но когда мы приблизились к кухне, о чем говорил разливавшийся в воздухе аромат жареных пирожков – похоже, с яблочной начинкой – Мерлин приостановился и сказал мне:

– Постоишь за углом. Нечего тебе лишний раз людям показываться, пока тебя в царское и мужское не одели.

Я кивнула. Желудок протестующе заскулил.

А Мерлин взглянул на меня недовольно:

– Жаль, тебя без шлема уже видели – теперь пышных усов не приклеишь. Ладно. Скажем, что ты очень юный. Лет этак… восемнадцать, да. – Он вздохнул. – Но ты все же веди себя посолиднее да построже.

Восемнадцать! Считать ли это за лестный комплимент, если девушку двадцати пяти лет принимают за восемнадцатилетнего юношу?

Мерлин завернул за каменный угол – здесь соединялись постройки разного времени – за поворотом начинался широкий коридор, построенный из камня, с темными деревянными балками и ржавыми факелами, вделанными в стены.

Недалеко за углом, в стене напротив были распахнутые двери кухни – закопченые, из толстых досок, оббитые железными полосами. Виднелись висевшие на отделанных керамической плиткой стенах медные сковороды и половники, и огромный, выложенный из камней, камин – сейчас потухший.

Из помещения, и правда, раздавался гвалт голосов – разговоры и смех. Но видно никого не было – похоже, все собрались в другой части кухни. Так что я решила подойти поближе и незаметно глянуть, что там за люди.

Когда Мерлин вошел в дверь, голоса притихли, только один юноша продолжал (видимо, сидел спиной к дверям):

– А мы в трактире на прошлой неделе играли – проигравший должен был бочонок браги выставить. После он домой тоже голый ушел – денег платить недостало, так Вакуль его одежду и забрал!

– Вот и играйте в деревне, – раздался громкий голос Мерлина. – А чтобы тут при дворе я больше голых задов не видел!

Тут на разные голоса забормотали «Извините», задвигались стулья, зашоркали башмаки.

– Почему везде мусор и грязь? – строго сказал Мерлин.

– Потому что нам уже третий год только половину жалованья платят! – живо ответил женский голос.

– И это справедливо, – заметил другой женский голос – сухой и невыразительный.

– Иди-ты! – послал ее первый голос.

Ничего себе они с друг дружкой! Но оказалось, вовсе не послал.

– Идита права, – сказал Мерлин. – Короля нет, обслуживать некого. Да только вы и половину своих обязанностей не выполняете!

– Скажите спасибо, что вообще не разбежались, – огрызнулась первая женщина шустро.

Я подобралась к дверям и осторожно выглянула из-за косяка. В огромной кухне, у деревянного стола стояли двое мужчин, молодая девушка и костлявая женщина средних лет в строгом темно-синем платье. Видимо, все они только что из-за этого стола вскочили. Один из мужчин собирал со стола карты. Еще одна женщина – полная, в белом фартуке – склонилась к низкой печи и открыла дверцу. Большая тарелка с пирожками стояла на столе.