Юлия Григорьева - Лиля (СИ)

— Выпусти меня, — сорвалась я. — Выпусти немедленно!

— Лиля…

— Выпусти, я сказала! — закричала я.

— Я ничего не закрывал! — крикнул он и отвернулся от меня.

А кто? Кто закрыл эту чертову дверь? Я снова ее подергала, потом пнула со всей силы и взвыла от боли. Серебряков быстро подошел ко мне, подхватил на руки и вернул на стул. Потом опустился на колени, снял туфельку и начала ощупывать ногу.

— Больно? — спросил он, не глядя на меня.

— Очень, — прошептала я, жадно разглядывая его сверху.

Саша вскинул голову, встретился со мной взглядом, и я отвернулась.

— Сколько же ты еще будешь душу из меня вынимать, а, Лиль? — тихо спросил он.

— Что? — я ошарашено взглянула на него.

— Лилька, я дышать без тебя не могу, — продолжал Саша. — Сколько ты еще издеваться надо мной можешь? Совсем не нравлюсь, да?

— Саша, ты так королем стать хочешь? Тебе Аминас нужен? — тупо спросила я, глядя ему в глаза.

— Да какой трон? — взорвался Серебряков. — Какой Аминас? Ты мне нужна, Лиля. Я тебя хочу! А знаешь, что я еще хочу? Хочу домой в свою маленькую квартирку, хочу сидеть в своем кабинете и наблюдать, как ты крадешься по коридору, считая, что я не видел, как ты засиделась в сестринской. Хочу гулять с тобой по нашему парку. Хочу смотреть на тебя, когда ты спишь и гладить твои каштановые волосы. Мне очень нравятся золотые, но каштановые как-то родней, — он улыбнулся и погладил меня по щеке. — Люблю я тебя, Иванова, глупышка ты дриадистая.

— А как же проклятье? Эд ничего не сделал? — рассеянно спросила я, боясь поверить в услышанное.

— Нет, он убрал проклятье. Только для меня ничего не изменилось. Проклятье запускалось с момента, когда мы оказывались втроем в одном месте, сжигая ревностью и диким желанием обладать тобой. Так что к моим чувствам оно не имело никакого отношения. Я полюбил тебя намного раньше, еще в том мире. И знаешь что, я все равно тебя безумно ревную и дико хочу, — я невольно улыбнулась, слушая его.

Саша осторожно вытер мои слезы и прижал к себе.

— Но клятва… трон. Как же быть с этим?

— Мы обговорили с Блаем, что после того, как ты назовешь меня, никто ведь не сомневался в твоем выборе, — Алекс ненадолго прижался к моим губам и продолжил рассказывать. — Так вот, как только условия договоры были бы соблюдены, я должен был отказаться от трона. Договор ведь ничего не говорит о том, что твой избранник не имеет права отказаться от короны, уступая место второму брату. Тем более, твое приданое остается только твоим и толк для королевства от него практически нулевой. Потому никто ничего не терял. Я получаю тебя, Блай обратно свой трон, ты остаешься со своим приданым.

— Но ты вчера уехал, — схватилась я за последний довод. — Я думала, ты сбежал.

Саша как-то хитро улыбнулся, чуть отошел от меня, что-то достал из потайного кармана и встал на одно колено. Я смотрела на него, приоткрыв рот. Принц открыл очень маленькую шкатулку, там лежал перстенек с уже знакомым фиолетовым камнем.

— Лилиан, сделайте меня самым счастливым человеком во вселенной, — начал пафосно Серебряков, но тут же улыбнулся и закончил в упрощенном варианте. — Лиль, выходи за меня уже?

— Да, — выдохнула я раньше, чем сообразила, что теперь могу с чистой совестью поломаться.

— Ну, наконец-то! — изрек довольный братан, открывая дверь и просовывая внутрь голову. — Хотя я надеялся, сестрица, ты доведешь принца до белого каления, даже пару договоров приготовил на подпись, глядишь, не сразу бы опомнился, а Радоггаю польза.

— Торгаш, — улыбнулась я, глядя в зеленые, как листва деревьев плутовские глаза.

— Я нет, а вот мой новый родственничек настоящий барыга, — усмехнулся Саша, крепко прижимая меня к себе.

— Ничего, — не смутился Илюха, — у меня еще товар остался, думаю, нам будет о чем поговорить с королем Бланианом.

Я повернулась к двери и встретилась с грустным взглядом Блая. Братан нагло приобнял его и утащил за собой.

— Так ты мне не ответила, — заговорил Серебряков. — Я тебе хоть немного нравлюсь?

— Не скажу, — мстительно осклабилась я.

— Какое же ты чудовище, Иванова! — возмутился Алекс и прижался к моим губам долгим нежным поцелуем.

Храм древнего бога Тайласа был нечто средним между между готическими и античными сооружениями. Я некоторое время рассматривала непривычное моему глазу строение, прежде чем двинулась к нему в сопровождении моих фрейлин, которые долго и нудно обряжали меня в свадебный наряд этого мира. Самое смешное, что наряд представлял из себя простое длинное платье, без кружев, воланов, вышивки и камней. Прямой покрой, глухой ворот, свободные рукава, вот и все свадебное платье, еще и серого цвета. Кстати, нижнего белья под этот саван вообще не предусматривалось, н-да. Не так я представляла себя в подвенечном наряде. На голове красовался венок из местной флоры. Маленькие изящные цветочки бело-розового цвета под названием хелли. Цветы были чуть ли не священны, их растили при храмах и срывать хелли разрешалось только для обряда. Волосы обязательно должны были оставаться распущенными. Туфель мне, как невесте, не полагалось, потому дорогу до храма я проделала пешком и босиком. Пока я ловила обнаженными стопами все камешки и неровности на пути, десять раз поклялась, что перед алтарем скажу «нет», еще раз двадцать поклялась устроить Серебрякову такую семейную жизнь, чтобы он выл на луну круче голодного волка, и пару раз вообще собиралась развернуться и послать все их обряды куда подальше. Сопровождали меня мои ведьмочки. Одеты они были лучше, чем я, но без украшений, парфюмерии и косметики, но главное, в туфлях!

Из-за траура свадьбу вообще должны были отложить на год, но оставить Аминас без короля на столь длительный срок не решились, потому свадьбу играли без многодневных празднеств, фейерверков и шумной толпы. Меня вполне это устраивало, потому что по их дурацким традициям свадьбу играли семь дней. Причем, невеста участвовала только в обряде венчания, потом ее оставляли одну на всю неделю, а праздновал, принимал поздравления и подарки только жених! И только по окончании шестого дня свадебных торжеств супруга торжественно провожали к плесневеющей от скуки молодой жене, и он исполнял свои обязанности мужа. А утром вывешивали простыню со следами целомудренности, ага, то самое гордое знамя невинности. После этого молодая жена выходила к гостям и прислуживала им, как хозяйка дома. И оно мне надо? Не надо, потому укороченный вариант мне вполне подходил. Итак уже замуж перехотела выходить, пока шлепала по пыльной дороге до храма мимо зевак.

Возле дверей храма меня ждал братан, одетый в скромные черные одежды, кстати, не траурные. Траурный цвет у них синий. Но родственники невесты одевались почему-то в черный, традиция. Илюха, полюбовавшись на мою хмурую физиономию, подмигнул и подал руку. Резные деревянные двери распахнулись, и мы двинулись внутрь. Пол в храме был каменный и холодный… Ну, держись, Серебряков… Алтарь мне чем-то напомнил жертвенный камень змеевиков. За ним возвышалась грандиозная статуя Тайласа. Атлетичный бородатый мужик в набедренной повязке. В одной руке он держал круг с символами, в другой ветку цветов хелли. Объясняю, круг- это что-то типа наших часов, а хелли символизировали начало и конец жизни. Бог времени, короче. На алтаре лежали дары, перед алтарем стояли аминасцы. Я себя почувствовала ущербной, когда увидела свадебный наряд жениха. Алекс стоял в белоснежных одеждах, расшитых золотом. С плеч спускался короткий плащ, сапоги тоже были белые с золотой вышивкой. Смотрелся, гад, шикарно. Бланиан тоже был одет в белое, но несколько проще.