Сергей Плотников - «Арк» значит «Пламя»

— Мастер Алессо, будете пользоваться вашим правом, или вам достаточно вашей ученой спутницы? — Как мне показалось, в голосе мужика была скорее растерянность, чем осуждение — Эль спускалась по трапу, уткнувшись носом в книгу — разумеется, тонкая качающаяся доска и причина спуска ее не смущала. — Извините, но если вы предпочитаете… высокие способы наслаждения разума вместо плоти, то тут я бессилен. Я выдохнул, обвел взглядом «ассортимент»… и указал на одну из юных женщин: больше двух лет воздержания, особенно когда рядом в постели лежит совершенно голая и довольно красивая эльфийка — это, как ни крути, перебор. Я бы разбавил «высокие способы наслаждения разума» тем же борделем, но… имперцы, и Плуг, и Стерх не видели ничего дурного в смеси запахов мускуса, пота и того… гм, того, что поэтично называют «соками любви», а у меня от запаха начало воротить! Опять же, жуки в палец длинной и с вооот такими жвалами может быть и ловять термитов и жрут личинок шершней (или еще какой полосатой хрени с жалом, этой гадости в портах полно — на экваторе с насекомыми была целая проблема), но имеют дурную привычку падать с потолка на голову и спину. Ну и когда голова слегка прочищается, на закуску вспоминаешь, сколько микроскопической гадости могли занести «пользователи», «работающие» без всякой защиты — ручки дверей московских общественных туалетов отдыхают… ч-чертово средневековье! Хоть мыло варить умеют, и то спасибо. И, что касается Эль…

Мы лежим в тени под кустами «лукового» орешника в долинке-«Эдеме» — я как раз попытался объяснить, почему так «странно» уже некоторое реагирую на то, когда Эль ко мне подходит, а я — обнажен: отворачиваюсь, приседаю… гм. Эльфь совершенно не стесняется своего тела и единственного зрителя — впрочем, по правде сказать, стесняться нечего: все в норме, и, не смотря на скорее малый, чем средний размер — в норме идеальной!

— Ты ничего не чувствуешь… такого, когда я касаюсь твоей груди? Я заметил — твои соски не реагируют ни на тепло, ни на холод, ни на касания… так и должно быть?

— … Моя половая система была заблокирована и сейчас находится в дисфункциональном режиме. — Подумав почти минуту, все-таки собрала предложение из русских слов Эль . — Требуется специальный фито-фактор…

— …которого тут нет, разумеется. — Продолжаю фразу я. Разумеется, нет — это форпост, а не родной Лес. И, разумеется, эльфы научились стопорить свой метаболизм в том месте, где циклично идет активное деление, а потом отторжение клеток согласно циклу желтого тела… [5] Более известен под именем Месячного цикла или менструального цикла. надо же, что-то из анатомии человека со школы еще помню. Интересно, их мужики… тоже так? Что ж, я сам назвал форпост садом-«Эдемом». А в раю, как известно, секса нет…

…как выяснилось — не в раю тоже. И вдруг меня как разрядом стукнуло: только тут, стоя посреди шаманского свадебного ритуала, до меня дошло. Эдем. Змей. Яблоко! Растормаживаются половые функции… и все остальные, что ли — регенерация, иммунитет?! Не оттого ли такие проблемы с деторождением у эльфов — кому охота потерять десять, а то и тридцать лет жизни за один год? Н-да, и спросить уже несколько тысяч лет как некого… Так, под «возвышенные умственные удовольствия» я нечувствительно превратился из холостяка сразу в двоеженца: женщин «с собой» тоже прогнали через ритуал, дабы не нарушать картину мира переселенкам с Берега Духов, как я понимаю. Кстати, эмиратовским «джамшутам» разрешили взять только по одной жене, хотя «брачевать» позволили двоих: вот такая дискриминация пополам с мотивацией — кто будет плохо работать, вторую «вторую половинку» не отдадут. И Рокс Мора сам вписал себя в «привилегированные джамшуты», о чем ему не поленился тонко, но прозрачно намекнуть «тактичный» Кхазир. А тут еще две «старшие» девицы бравого лейта смекнули что к чему и… дальше я смотреть не стал. Комната новобрачным выделялась на остаток ночи — как и на Земле, Луна тут устраивала приливы и отливы, и выход корабля открытый океан был назначен на самый восход… еще полтора месяца воздержания! Если вообще доплывем — ведь лода, как ни крути, на «океанский класс» немного не тянет…

— Причина смерти: групповой клинический идиотизм. — Мрачно констатировал я. Наша скромная плантация, высаженная из черенков форпоста была окружена тройным кольцом кольцом оборонительных заграждений: сначала плотные лианные заросли, густо переплетшие пальмы и дикорастущие лиственные деревья неизвестного мне названия (каким ветром их семена занесло на последний из островов короткой цепи безымянного архипелага, и почему только на один — было непонятно, но пусть), потом к лианам добавлялись кусты с колючками, по прочности примерно соответствующие колючей проволоке, и только потом шли кусты с отравленными нейротоксином шипами. Причем яд действовал быстро, но местно, создавая сильную боль в пораженном участке тела и внятно намекая, что количество порезов рано или поздно перейдет в качество. Но — проклятых «джамшутов» явно чем-то таким замотивировали, что рвались они к цели как стадо диких слонов, невзирая на повреждения… или под дурью были, точнее — «и». На самих островах ничего, что можно было использовать для приготовления чего-то более замысловатого, чем спиртосодержащая бурда, не было, а вот в море… По последним «разведданным» местные «хымики» придумали варить иглы морских ежей и чернила каракатицы с кораллом определенного цвета…

Вот чего, казалось бы, людям надо? Райские тропические острова, как из глянцевого рекламного проспекта, самая опасная живность — крабы, способные ухватить за ступню клешней, да и то — если наступить. Работа — не бей лежачего! Собирай орехи и местный вариант фиников, ананасы (один в один как земные — правда, не знаю, растут ли те на островах Океании на Земле), финики суши, орехи и плоды складывай в пальмовые же корзины, да лови морских гадов в пределах рифа (чуть опаснее, но тоже — если только наступить, выпав с лодки) и рыбу, вроде тунца и сельди. Вот за рифами — «прибой канака», [6] Прибой канака — волны, перекатывающиеся через расположенный у самой поверхности коралловый или скальный барьер. Опасен тем, что волна на внезапном мелководье мгновенно вырастает, а потом так же быстро «расползается», ударяя о риф все, что оказалось медленнее ее гребня. акулы и мурены, электрические скаты (одного эмиратовского работника фактории убило насмерть током), ну так сказано же: не уверен — «не заплывать за буйки». Но нет — «джамшуты» словно задались целью доказать четверке «специалистов», что могут создать себе проблемы на месте на любых условиях! Ну ладно форсмажор вида «упал с пальмы», но нет же! И ведь жены есть, и хижина у каждого своя, и дети родились — обеспечь быт получше, благо инструмент есть и стройматериала достаточно… нет. Лучше скручивать самокрутки из пальмового листа со всякой дрянью, гнать брагу такого вкуса, что выворачивает от одного запаха даже меня, прошедшего уборку заполненной башенной тюрьмы, ловить морских червяков и лизать (!!!), после чего валяться с отравлением или пуще того — устроить что-нибудь особо «адекватное». Вроде закапывания собственной головы в мокрый песок (минус один «особо одаренный» — сломал сам себе шею), бег с криками через пальмовый лес (два открытых перелома, три — закрытых), попытка сношения с верхушкой пальмы (!!!) (герой дня отделался синяками от Кхазира), выход на лодке за коралловый барьер (минус четыре утонувших, минус единственная промысловая лодка, оставленная первой лодой экспедиции, минус пять дней рыбалки на гряде рифа — акулы очень заинтересовались застрявшими и кровоточащими останками). Бред, психозы, галлюцинации и расстройства психики обратимые и нет (одного буйного Мора Роксу пришлось убить)… В общем, не удивительно, что купеческое судно, приходящее, как и обещано, ежегодно примерно в одно и то же время, раз за разом привозило по двадцать-тридцать работников, и увозило некоторых… отличившихся настолько, что выталкивали даже свои. На лоде обычно прибывал шаман — решить проблемы перераспределения свободного женского населения, на чем его миссия и заканчивалась. А еще корабль привозил: мне и Эль книги, стекло и некоторые инструменты, курево (не наркотическое) для Стерха и ткани с нитками и иглами для его четырех жен, очередные семена и саженцы для Плуга и его семьи (надо признать — шелкопрядов он и тут развел неплохо), нормальное имперское спиртное и список уточненных указаний для Азазара. Особо мы все радовались солонине и чаю (как мы мечтали забыть вкус этих «консервов» во время перехода по океану), а Охотник-Мика — пороху и свинцу для пуль: даже он, профессиональный лучник, по чайкам частенько мазал из изготовленного из местных материалов устройства. Выстрел картечью в случае чего пока спасал — а то пару раз я лично наблюдал, как исчезает в ненасытных клювах большая часть улова, пока птицы-гопники под страхом лишения глаз прессуют рыбаков, только выбравшихся из лодки.