Тамара Вепрецкая - Сантрелья

Он вынул из кармана джинсов пластиковую карточку на цепочке, потянулся ко мне и аккуратно пристегнул ее к воротнику. Я немного отпрянула, в какой-то мере восприняв этот жест как фамильярность. Он, видимо, почувствовал мое недовольство, извинился, встал и отошел к окну. Повисла неловкая пауза.

Я отстегнула карточку и стала ее внимательно изучать: на ней на испанском и русском значились мои имя и фамилия, должность — научный консультант — также была обозначена на двух языках, а в углу красовалась невесть откуда взявшаяся у Рахманова моя фотография.

— М-да, — только и смогла промямлить я. — М-да!!! И каковы же сроки моей работы с вами, господин режиссер?

Я хотела разрядить атмосферу, а в результате опять сбилась на кокетливые интонации.

— А сроки весьма неопределенные, — оживился он и подыграл мне: — Сколько понадобится, столько и будем снимать, госпожа Ветрова. Вот потому я и говорю, что на работу вы успеете выйти и завтра.

Зазвонил телефон. Это был Игорь.

— Звоню с мобильника. Я у твоего подъезда. Поднимусь? — поставил он меня перед фактом.

— Заходи, — нерадостно пригласила я его.

— Бегу, — отбой. Он даже не заметил моего недовольного голоса. И он не дал мне предупредить его, что я не одна.

— Что же, Елена Андреевна, я засиделся у вас и отнял много времени, — засобирался вдруг Рахманов, перейдя на официальный тон.

— Что вы! Я вам так благодарна.

Раздался звонок в дверь.

— Я, пожалуй, пойду, — поднялся Владимир.

Я не стала удерживать его. Мы вышли в коридор. Он одевался, а я открывала дверь. В квартиру решительно шагнул Игорь и вручил мне огромный букет круглых белых хризантем. И крепко обнял меня, опешившую, вместе с букетом, шепнув:

— Аленка, наконец-то ты вернулась!

И тут он заметил Рахманова, выпустил меня из объятий и сухо поздоровался. Владимир улыбнулся, поздоровался в ответ и сказал как-то очень просто:

— Я же говорил вам, что с ними все в порядке.

— Да-да, вы были правы, — буркнул Игорь.

— Я пошел. Елена Андреевна, аккредитация — тоже документ, подтверждающий ваше, так называемое, алиби. До свидания, Игорь Валентинович. — Рахманов шагнул за порог и обернулся: — До свидания, Елена Андреевна, я позвоню вам, если позволите, и проверю, узнали ли вы тайну моей фамилии.

Он подмигнул и вышел.

— Значит, вы с Рахмановым подружились? — полюбопытствовал Ветров, пока я ставила хризантемы в вазу.

— К чему этот вопрос? — резко обернулась я.

Игорь промолчал.

— Кофе будешь? — смягчилась я.

— Конечно.

Опять пауза. Я сварила кофе, поставила чистые чашки, сполоснула грязные, накормила кота. Ветров молчал. Наконец, я села и спросила, как у него дела, что нового произошло в Москве и в мире за время моего отсутствия.

— У меня все по-прежнему, — неопределенно отвечал он. — В Москве холодно и слякотно. А мир меня сейчас мало волнует.

Он опять замолчал. Звонко и неспешно помешивал сахар в чашке, шумом прикрывая брешь в разговоре.

— Алена, послушай, — в конце концов, собрался он с мыслями. — Я очень виноват перед тобой.

Я удивленно уставилась на него:

— В чем?

— Я должен был продолжить поиски, а я уехал. — Он громко отхлебнул кофе и поморщился.

— Игорь, Игоряша, — начала почти с нежностью, а затем говорила медленно, чеканя каждое слово, — во-первых, вы искали несколько дней, во-вторых, ты отвечал за Люду и должен был отвезти ее домой, а в-третьих, искать нас в принципе было бесполезно.

Он тихо слушал, опустив голову, и вдруг поднял на меня свои синие глаза.

— Но ведь Рахманов нашел. Совершенно посторонний человек нашел вас, — с досадой возразил он.

— Ветров, он знал, где искать, — убеждала его я.

— И верил, что найдет, — поправил Игорь. — А я уже не верил. Ты понимаешь, Аленка, не верил. Я был в отчаянии. Когда позвонили из твоего института, я был здесь у тебя, разговаривал с Ольгой. И я брякнул им, что тебя нет, что ты пропала…

— Так это был все-таки ты?! — я отпрянула.

Он закрыл лицо руками, простонав:

— Я кругом виноват перед тобой!

Я не знала, что ответить: негодование ослепило меня, хотя разумом я понимала, что он сделал это без умысла, случайно.

— Ольга ужаснулась, узнав, что я рассказал об этом твоим коллегам, — продолжал Игорь, немного успокоившись. — Я хотел как-то поправить это, собирался придумать алиби для твоего отсутствия. Но он меня опередил. Он во всем меня опередил! Совершенно посторонний человек исправил и мою оплошность, выручив тебя из беды. Откуда только он узнал?

— Его сын учится в моем институте, — ответила я механически.

— Ах, да! Я не мог поверить, что потерял вас навсегда, не хотел верить в это, — говорил Ветров. — Но версия вашего исчезновения, изложенная Рахмановым, казалась и до сих пор кажется мне полным бредом.

Я всплеснула руками и даже рассмеялась:

— Но как бы ты ни думал, тем не менее, это правда!

— Я винил в твоем исчезновении Андрея. Мы поссорились с ним крепко. Он не должен был отпускать тебя одну, — распалился Игорь. — Но больше всего я винил самого себя. Это я должен был идти с тобой в одной связке!

— Тогда мы навсегда потеряли бы Колю. Без меня он мог бы и не выбраться, — сказала я. — А впрочем, скорее всего, все было уже предопределено. И твоя роль в этой истории тоже. Ты должен был поддержать Люду, ты отвечал за нее перед Колей как друг. И ты поступил совершенно правильно. И не терзай себя тем, что слава нашего вызволения принадлежит не тебе…

— При чем тут слава? — возмутился он.

— Ну, не слава, не придирайся к словам. Заслуга, честь, факт. Это заслуга совсем других людей — людей из иного мира: Святогора, падре Ансельмо, дона Альфонсо, падре Эстебана, в конце концов.

Он смотрел на меня как на умалишенную. Я рассмеялась, принимая его недоумение, и подошла к нему. Он сидел за столом и нервно глотал кофе. Я положила руки ему на плечи и произнесла:

— Не хочешь — не верь, но это правда. А тебе — спасибо за дружбу!

Он вдруг резко повернулся, обнял меня и прижался лицом к моей груди. Я мягко отстранила его:

— А вот этого не надо, Ветров. Не надо! Я ничего не собираюсь менять в своей жизни, тем более — повторять прежние ошибки.

Я удивилась решительности и своего тона и своего поступка, но тем самым я предотвращала сложный и ненужный разговор, на который у моей смятенной души просто не доставало сил.

Игорь ничего не ответил, как-то зло допил кофе и мрачно попросил добавки. Вдруг зазвонил мобильник, и он сказал кому-то в трубку, что скоро будет.