Анатолий Махавкин - Прайд (СИ)

– Я смогу, – глухо сказал я, – ради Зары…

– Ну-ну, – в голосе льва звучал ироничный скепсис, – и ещё кое что. Твои внутренние метания имеют ещё одно основание. Ты знаешь, кто ты такой?

– Открыли глаза, – невесело хмыкнул я, – уцелевший регулятор: лев способный влиять на вероятности, обращая их на пользу себе и соратникам.

– Звучит, как определение, – ирония Ильи стала сильнее, – но Наташа ошибается. Ладно, об этом позже.

Повозку сильно тряхнуло, и я щёлкнул клыками, на мгновение зарыв глаза. Илья исчез. Я вновь остался наедине с сонмом вопросов. Дерьмо стало намного глубже: большую часть того, о чём говорил призрак, я просто не мог знать. Что происходит? К чёрту! Я верил своему покойному другу, при жизни он меня никогда не подводил, не думаю, будто его привычки изменились после смерти. На кону жизнь Зары! Моя девочка будет жить, чего бы это не стоило.

Я ощутил, мы замедляем ход и останавливаемся. Щёлкнула задвижка и в открытом оконце появилась физиономия водителя. Кажется, он был слегка озадачен.

– Господин, – пробормотал он, – впереди оцепление. Если вы хотите и дальше ехать, стоит выйти и показать пропуск.

Пропуск? Усы, лапы и хвост…Я открыл дверь и вышел наружу, оценивая обстановку. Просто замечательно.

Здесь проспект расширялся, превращаясь в исполинскую площадь, посреди которой вознеслись к небу невероятные столбы Проклятых Башен. Освещена оказалась только нижняя часть циклопических сооружений, а всё остальное терялось во мраке ночи, бледной тенью ложась на звёздное небо. Площадь, с башнями, огораживал высокий забор из металлических прутьев и цельнолистовые ворота, сейчас распахнутые настежь. Перепутать пункт назначения я бы не смог: обитаемой оказалась лишь одна из башен, точнее – её нижние ярусы, около десятка. Видимо выше, люди подниматься не решились.

Ну и настоящий шедевр человеческого цинизма и самолюбования: скульптурная группа перед въездом на огороженную территорию. Прекрасный обнажённый юноша с идеальными формами тела, держал в мускулистой руке круглый щит с эмблемой охотников, а в другой – тресп, готовясь погрузить его в омерзительного обрюзгшего монстра, с головой льва. Чудовище трусливо стелилось у ног победителя, унижённо моля о пощаде.

Ха! Посмотрим.

А теперь собственно вызов для одинокого льва: охотники, много вооружённых охотников. Повсюду; и внутри, и снаружи. Люди, нарядившиеся к приезду своего повелителя в праздничную униформу. Доспехи украшены разноцветными лентами и торчащими вверх трубками, с крошечными флажками, трепещущими на ветру. Повсюду горели огромные факела окружая башни настоящим озером света, где лениво сновали рыбы-охотники. И у каждого был тресп.

Подозреваю, шансов прорваться через эту толу было не слишком много. Следовало немного поразмыслить.

– Господин? – извозчик вопросительно уставился на меня, пытаясь заглянуть под капюшон. От него несло чем-то спиртным. А это – мысль!

– У тебя есть вино? – спросил я и, получив утвердительный кивок, приказал, – пей.

– Зачем? – он выглядел ошеломлённым, – во имя Мотрина…

– Пей, – повторил я и заставил глаза вспыхнуть во мраке капюшона: людям всегда нужна дополнительная мотивация.

Извозчик попятился и запустив дрожащую руку под лавку, откуда управлял своими животными, извлёк наружу внушительную бутыль, упакованную, для сохранности в соломенную корзину. Человек сделал основательный глоток и вопросительно посмотрел на меня.

– Пей до дна.

Заливаясь тёмно-вишнёвой жидкостью, возчик поглощал вино, глоток за глотком, пока его не повело в сторону. Глаза на грязной физиономии попытались поссориться, потом помирились и захлопнулись. Ноги подкосились и человек сполз по стенке повозки. Спокойной ночи. Краем глаза я заметил, нескольких охотников, направившихся в нашу сторону. Следовало поторопиться.

Пьяница поневоле, удобно расположился у моих ног, когда я взял поводья в руку и хлопнул ими, вынуждая длинноухих скакунов сдвинуться с места. Слишком медленно. Ага, вот. Я взял длинную плеть и приложил лошадок, оставив на их спинах длинную кровавую полосу. Прошу прощения. Теперь мои ожидания оправдались в полной мере: животные издали такой вопль, от которого подошедшие охотники прянули назад и рванули в сторону ворот на огромной скорости. Мой попутчик громко захрапел, не обращая внимания на бешеную скачку, участником которой сделался совершенно неожиданно для самого себя.

Со всех сторон доносились оглушительные вопли, приказы остановиться и просто проклятия. Разодетые охотники, со всех ног, удирали с дороги, путаясь в ленточках и флажках. Кто-то приказывал закрыть ворота. Поздно, мы уже пронеслись мимо оторопевших от неожиданности стражников, замерших с открытыми ртами. Вперёд! Быстрее! Прошу прощения, ещё раз.

Несколько солдат, одетых намного пышнее, чем даже охотники, попытались остановить обезумевшую повозку, едва ли не прыгая под колёса. Хрустнуло и под истошный вопль, карета несколько раз подпрыгнула на чём– то мягком. Больше никто не пытался, да и времени уже не оставалось.

Вход в башню приближался с каждым мгновением, открывая моему взору растерянные лица охранников. Некоторые пятились вглубь, другие, напротив, стремились наружу, пытаясь сообразить, какое дерьмо происходит. Лошади явно намеревались ворваться внутрь, когда я изо всех сил натянул поводья, словно собирался развернуть повозку. На такой скорости подобный маневр мог привести лишь к единственному результату.

Треснула сломавшаяся ось, хрустнуло колесо и экипаж завалился на бок, продолжая своё неудержимое продвижение вперёд. Стонал и разваливался, превращаясь в щепы, деревянный корпус, оглушительно кричали лошадки, мелькнули ноги пробудившегося возницы, вопящего: "Какого Горделя!".

Рассыпающаяся кабина кареты кувыркнулась, показав ночному небу бешено крутящиеся спицы изломанных колёс.

В самый последний момент я выбросил тело из хрустящего хаоса, направив в распахнутые двери башни. Чтобы путешествие не стало чересчур одиноким, следом за мной отправился внушительный обломок оси, с уцелевшей частью колеса.

Нас торжественно встречали два ошалевших охранника, ради такого случая отставивших оружие в сторону. Не следовало им отвлекаться: один получил удар осью промеж глаз, а второго успокоил я, уложив рядом с коллегой. Больше, вроде бы, никого не было.

Я быстро осмотрелся: меня занесло в небольшое помещение, служившее, по-видимому, тамбуром. За моей спиной располагалась двустворчатая дверь, временно заблокированная корпусом опрокинутой повозки. Оглушительные вопли встревоженных охотников отражали растерянность и бессильную ярость. Похоже их попытки убрать деревянную коробку были, пока, безрезультатны.