Наталия Московских - Вихрь (СИ)

Настя всегда считала, что слезы приносят приятное опустошение. Стоило как следует выплакаться, и на душе становилось значительно легче, гнетущие переживания хотя бы временно отходили на второй план. Однако сейчас, когда слез уже попросту не осталось, а коварный осенний мороз, казалось, вгрызался в самые кости, девушка вовсе не чувствовала облегчения. Лицо раскраснелось и словно бы саднило от холодных прикосновений кусачего ветра, глаза болели от пролитых слез, а тело била мелкая нервная дрожь.

Настя не знала, сколько времени провела в этом оцепенении, знала только, что на улице успело заметно потемнеть. Сгущались сумерки.

Девушка медленно поднялась со скамьи, стуча зубами от холода, и обняла себя за плечи в очередной попытке успокоиться и немного согреться. Все ее мысли были сосредоточены на Максиме. Как он сейчас? И где?

Настя не знала, сколько времени занимали предыдущие прыжки, но приблизительно прикидывала, что немного. На этот раз друг серьезно задержался в чужом мире, и это беспокоило девушку. Что, если он не может вернуться в свое тело, потому что возвращаться некуда? Что, если своим ударом Настя убила Эмиля в теле Максима?..

Ахнув, девушка закрыла лицо руками, как будто это могло ограничить доступ страшных мыслей в ее сознание.

Из тяжелых раздумий Настю вырвал телефонный звонок. Она вздрогнула и непослушными закоченевшими пальцами нашарила в кармане сотовый. На дисплее высветился номер Кирилла Румянцева – одного из хозяев комнаты в общежитии. По спине Насти побежали мурашки, и на этот раз осенний холод был не при чем. Дрожащей рукой девушка подняла трубку и ответила, сглотнув тяжелый ком, подкативший к горлу.

- Алло…

- Что, черт возьми, произошло в нашей комнате?! – возмущенно воскликнул юноша. Настя почувствовала, как кровь отливает у нее от лица. Язык едва ворочался от страха.

- Ки… Кирилл… я… мы… - невнятно лепетала девушка.

- Что вы тут устроили? Я уж молчу про разлитое вино на полу, которое вы не потрудились убрать. Но ключ валяется на тумбе, дверь нараспашку… а ничего, что у нас здесь ценные вещи лежат? Если я обнаружу, что хоть что-нибудь украли, ты мне все до копейки еще и с процентами выплатишь, поняла?!

Сердце девушки пустилось вскачь, хотя к угрозам Кирилла она осталась равнодушна. Настю заботило другое: ее обозленный собеседник даже не упомянул о Максиме. Стало быть, его нет в комнате?

- Ты меня слышала? – вновь воскликнул Кирилл.

- Д-да, - покачала головой Настя, собираясь с мыслями, - да, прости.

Грязно выругавшись, Кирилл бросил трубку. Девушка еще несколько секунд стояла с прижатым к уху телефоном, пытаясь привести мысли в порядок.

Максима не было в комнате, значит, кто бы ни находился сейчас в его теле, он сумел встать и уйти.

Из груди Насти вырвался облегченный вздох: Максиму хотя бы есть, куда возвращаться, тело живо, даже если в нем все еще находится Эмиль.

Новый звонок не заставил себя ждать. Вздрогнув, Настя едва не выронила телефон. На экране высветилось: «Максим. Институт». Девушка задержала дыхание и торопливо поднесла телефон к уху.

- Макс… - шепнула она, догадавшись, что даже если предположить, что Эмиль из другого мира умеет пользоваться местными сотовыми телефонами, вряд ли он знает, что в контактах Максима Настя записана как «Справочное бюро». Определенно, звонить мог только сам юноша.

В начале учебы девушка даже немного обижалась на друга за это прозвище. Настя сама однажды назвала себя так, когда звонки сокурсников с вопросами, в какой аудитории и какой предмет будет проходить, начали разрывать ее телефон. Максим тогда тоже задал ей один из этих вопросов, и попал под горячую руку – девушка в сердцах крикнула ему: «Я тебе не справочное бюро! Сходи и посмотри расписание!». С тех пор в адресной книге Настя была записана именно под этим прозвищем. И сейчас она была благодарна другу за то, что он не пошел у нее на поводу и ничего не поменял.

- Ох, Макс, прости меня! – воскликнула Настя, чувствуя, что слезы вновь подступают к ее глазам, - я не соображала, что делаю! Эмиль… он напал на меня, и я… я не подумала! Прости…

Юноша тяжело вздохнул. На фоне слышался звук текущей из крана воды.

- Настюш, не тараторь, я тебя умоляю, - устало произнес Максим, - и так голова раскалывается.

Девушка обеспокоенно прикрыла рот рукой.

- Боже мой. У тебя, наверное, сотрясение из-за меня. Макс, мне так стыдно!

- Ты все сделала правильно, - отозвался юноша, хмыкнув. Звук воды смолк, - не скажу, что мне нравится получать по голове бутылками и потом мариноваться в вине, но лучше так, чем если бы Эмиль тебе навредил.

Девушка не сумела ничего ответить, а лишь стыдливо опустила голову. Друг продолжил говорить, сменив тему:

- Ты, кстати, далеко убежала? Я не понял, на какой скамейке ты сидела.

Настя подозрительно нахмурилась.

- В каком смысле? Ты… меня видел?

- Долгая история, - вздохнул Максим, - если кратко, я вошел в Вихрь, чтобы убедиться, что ты жива и здорова.

- В Вихрь? – переспросила девушка.

Вновь послышался вздох.

- При встрече расскажу. Так ты далеко?

- В пятнадцати минутах, - качнула головой Настя, ускоряя шаг и направляясь к институту, - а ты где?

- В туалете в третьем корпусе, - хмыкнул юноша, - пытался привести себя в божеский вид. Получилось не очень: кровь, вроде, смыл, но вином от меня разит на всю округу. И пятна остались.

Настя смущенно потупилась.

- Прости… - вновь повторила она.

- Не извиняйся, - легко отозвался Максим, - встретимся у главного корпуса?

- Да, скоро я там буду.

- Хорошо. Пропуск я твой, кстати, забрал. Лежал на вахте. Охранник сказал, ты через турникет прыгнула. Лихо!

Девушка невесело усмехнулась.

- Как-то не до пропуска было. А охранник не удивился, что ты весь в крови? – изумилась она.

- Я капюшон накинул и немного вытер лицо. Там освещение плохое, незаметно было. Можно сказать, никто ничего не заподозрил.

«Кроме хозяев комнаты», - мрачно подумала Настя, но вслух этого предпочла не произносить.

Максим глубоко вздохнул.

- Ладно, при встрече поговорим. Я как раз доковыляю до главного корпуса, пока ты придешь.

Настя закусила нижнюю губу и хотела в который раз извиниться перед другом, однако остановила себя. В конце концов, он ведь уже дал понять, что ни в чем ее не винит.

- Я скоро буду, - отозвалась девушка, повесила трубку и быстрым шагом направилась к институту.

***

Сабина двигалась через непроглядный мрак лестницы медленно и осторожно, но сердце неистово колотилось о ребра, словно молодая женщина уже несколько минут мчалась без остановки: каждый отзвук собственных шагов, каждый вздох, эхом разносящийся в темноте вокруг, заставлял ее вздрагивать от страха. Уже несколько раз Сабина пожалела о том, что выбрала именно этот путь, чтобы попасть вниз. Однако только с лестницы можно было выйти из дома через заднюю дверь и избежать встречи с Эмилем, который вряд ли ожидает от своего медиума смелости, что требуется для путешествия по тридцати двум погруженным в непроглядную тьму пролетам. Такой спуск был рискованным: можно было не только оступиться и упасть, но и нарваться на весьма опасную встречу – когда-то давно поймать и ограбить жильцов на лестнице было излюбленным приемом бандитов, так как выполнялось это просто - без лишнего шума - и живых свидетелей, как правило, не оставалось. К тому же аварийное освещение включалось на лестничных клетках жилых домов только в случае пожара, в остальное время темнота для поджидающих бандитов была лучшим укрытием. Подобные нападения прекратились, лишь когда количество смельчаков, желающих выйти из дома через заднюю дверь, свелось к нулю, но и сейчас на лестницах можно было встретить одиноких бандитов (или даже беглецов-одиночек), жаждущих попытать счастье, либо устроившихся на ночлег.