Ирина Успенская - Конт

Отправив мальчишку с грязной одеждой к прачкам, конт в сопровождении раба прошел в мыльню. Здесь его уже поджидала шайка, полная горячей воды, и ведро с холодной. Ольт выучил привычки господина и знал, что хозяин любит после купания облиться холодной водой. Саника тоже был вынужден раздеться, и Виктория кроме клейма заметила широкие рваные шрамы, пересекающие спину.

– Я знаю, что клеймят лишь преступников, – упираясь руками в лавку и подставляя спину под мочалку, произнес конт. – Как ты попал в рабы?

Рука Саники, натирающая спину хозяина, слегка дрогнула, но он произнес, уходя от прямого ответа:

– Не только. Еще клеймят беглых рабов.

– Плети тоже тогда?

– Да.

– Я приказал?

– Да.

– Отчего бежал? Разве в Крови плохо обращаются с рабами? – Алан забрал мочалку, с мытьем остальных частей тела он вполне справится самостоятельно.

Раб смотрел на него с подозрением, он не верил, что господин все забыл. Каждую рыску Саника ожидал, что конту Валлид надоест играть в доброго хозяина и он наконец-то снимет маску, рассмеется и прикажет вздернуть на крюках слишком смелого раба. Но конт смотрел на него в ожидании ответа и, похоже, действительно не помнил ничего из прошлого. Как в это поверить? После всего, что он сделал?

– Теперь все изменилось. А тогда… – И Саника решился. Что ему терять, кроме собственной жизни? – Сил не было смотреть, как вы издеваетесь над… ней.

Виктория молча облилась холодной водой и вышла из моечной. Женщина. Все было из-за женщины. Реципиент знал, что они влюблены друг в друга, и специально издевался над девушкой на глазах у ее возлюбленного. И тогда Саника сбежал, надеясь, что виконт оставит в покое его подругу. Его поймали, заклеймили и исполосовали спину, а ее Алан отдал проходящему мимо отряду наемников… Эти воспоминания всплыли в голове сами собой, испортив настроение.

– Прости.

Саника застыл с полотенцем в руках, в его взгляде промелькнула ненависть, но он быстро опустил глаза. Прости… такое короткое слово, неужели конт думает, что оно может что-то изменить?

– Значит, так, – Валлид отогнал от себя чужие воспоминания, – ты, Ольт и Тур едете со мной. Можешь взять с собой еще какую-нибудь девочку в компанию нашим охламонам. Составь список необходимой одежды. В первую очередь детской. Прикинь, что еще вам нужно, ну сам знаешь. Наверное, на одну телегу все не вместится, – задумался он. – У тебя есть что надеть, кроме этого тряпья?

Саника отрицательно покачал головой и посмотрел на конта так, словно впервые его увидел. Виктория внимательно его оглядела и кивнула своим мыслям.

– Сиди здесь, я пришлю Ольта с одеждой. Мы с тобой одного роста, должно подойти.

Раб только поклонился, не смея перечить.

– Нанни! – Конт Валлид ворвался в комнату кормилицы. – Хватит лить слезы, мы поймали разбойника, который продал моего дорогого братца игушам. – Нанни испуганно прикрыла пухлой ладошкой рот, но конт не дал ей опомниться и возразить. – Я все знаю, но буду молчать, и ты молчи! Жив Берт и здоров. Иверт Ураган на ноги встанет, и отправимся к горцам, ты ведь понимаешь – игушу с игушем легче договориться. – Нанни, ошеломленная его напором, лишь кивнула. – Вытащим мы Берта, не волнуйся, я этого дурынду не оставлю. Ему еще на Эльсе жениться. Кстати, как тебе такая партия? – Виктория специально вываливала на женщину сразу много информации, не давая ей сосредоточиться на своем горе, заставляя думать о другом.

– Рано ему еще жениться, – пролепетала сбитая с толку Нанни.

– Думаешь? – озадаченно произнес конт, откидывая с глаз волосы. – А я уже Эльсе пообещал, что не буду возражать, если они захотят сыграть свадьбу.

– Так это еще не окончательное решение? – встрепенулась Нанни, лихорадочно что-то соображая.

Отлично! Именно этого Виктория и добивалась. Теперь голова кормилицы будет занята другим, все же Эльса весьма своеобразная особа, и своим сыновьям Виктория в жизни не пожелала бы такой жены.

– Нет, все еще можно изменить, – ободряюще улыбнулся конт. – День назад я просил вас с Райкой прикинуть, что нам нужно для приема в честь моего контства. Где список?

Женщина вяло махнула рукой в сторону стола. Не давая Нанни опомниться, Алан вихрем пролетел через комнату и подхватил со стола лист бумаги, исписанный крупными печатными буквами. Быстро пробежал его глазами.

– Отлично! А теперь выдай мне золотой запас. – И, увидев непонимание на лице Нанни, с улыбкой пояснил: – Денег дай на расходы.

Женщина встала с большого сундука, на котором лежала, сняла с шеи ключ и привычным движением вставила его в замочную скважину. Алан подскочил, помогая ей поднять крышку. Нанни закопалась среди сложенных стопками скатертей и наконец торжественно выудила на свет туго набитый мешочек.

– Это здесь хранится моя казна? – удивился конт.

– Нет, что вы, – слегка улыбнулась Нанни. – Это на мелочи, а казна в сейфе в кабинете, за портретом вашей матушки. А ключи от него хранятся у меня и у Рэя. Все не было времени вернуть их вам.

– И не надо, – беспечно махнул рукой конт. – Пусть будут у вас. Это же надо… а я и не знал, что там есть сейф.

– Вы просто забыли, – нежно улыбнулась Нанни.

– Спасибо, матушка.

Конт чмокнул ее в щеку и убежал, а женщина еще долго стояла посреди комнаты, не замечая слез, текущих по щекам. Затем она решительно тряхнула головой, подошла к окну и выглянула на улицу.

– Значит, ты хочешь моего сына? Шиш тебе, а не Берт! – прошипела она, провожая взглядом бегущую через двор Эльсу. – Не для тебя, пустомели, дубок растили.

Виктория довольно улыбнулась и тихонько прикрыла дверь, направляясь в покои Литины. Она действовала по наитию, так, как ей подсказывало сердце, не думая о последствиях. И матушкой она назвала Нанни, точно зная, как это будет ей приятно, ведь именно эта женщина не спала ночами, баюкая на руках чужого ребенка. Именно она видела, как у Алана прорезается первый зуб, как он делает первый шаг. Она была рядом, когда он болел, когда плакал от обиды на отца, никогда не любившего королевского бастарда. К ее мягкой груди он прижимался в грозу, ее звал, когда было страшно. И какой бы сволочью ни был настоящий Алан Валлид, Нанни он по-своему любил. Как умел. И за это Виктория почти простила ему все остальное.

Конт тихонько приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Супруга была не одна. Возле стола они стояли втроем – брат Взывающий, мастер по дереву и Литина. Сегодня женщина надела изумрудное платье с расшитой бисером кокеткой, свободно скроенное от груди, с узкими рукавами, тоже украшенными мелкими цветными стеклышками. Ксен прижимал к груди вышивку, изображающую лик Ирия, и громко вещал:

– Это мы отправим в подарок главе нашего Ордена, поэтому рамку нужно сделать из дорогого сорта дерева! И натянуть ткань на тонкую дощечку! А вот эти три работы, – он ткнул пальцем в разложенные на кровати вышивки, – я повешу в новых храмах, которые по воле Ирия Светлого скоро откроются в каждой веске владений конта Валлида.