Наталья ТИШЬ - ТЕНЁТА [СИ].

— Если не завяжите, не спуститесь, – отрезал Греттир, которому в итоге надоело ждать. – Если мы согласились взять вас под землю, это не значит, что позволим эльфу и человеку, даже слепому на один глаз, увидеть вход. Решайте уже.

Рия коротко кивнула и повернулась к парню.

— Соглашайся.

— Что? – Глау зашипел. – Нет! Я не собираюсь вверять свою жизнь детям земли. Они могут с легкостью обмануть и убить нас, пока мы будем беспомощны.

— Я верю Греттиру и Рюноульвюру, – твердо заявила девушка и взглянула на гномов. – Завяжите мне глаза. Глау, – она вновь посмотрела на эльфа, – либо ты идешь с нами, либо я ухожу одна.

Парень от такого заявления опешил, и Рие стало даже немного… стыдно, наверное. Потому что она и представить не могла, сколько силы воли и храбрости понадобилось Глау, чтобы бросить свой народ и пойти за ней, искалеченной девушкой из другого мира, которая собирается вернуться домой. Неужели эльф считал, что тролли не смогут ей помочь? Он не был глуп, бойцовский кот, хотя сейчас злился и распушился так, что невидимая шерсть тонкими иголками колола всех находящихся поблизости. Глау должен был понимать, что ей хочется домой. Или собирался помешать?

Возможно, теперь стоило поговорить с ним начистоту и объяснить, что взаимности нет и не будет, раз гномы проводят их к горам троллей. Но… Рия давила в себе кусающуюся совесть. Ведь если сейчас оттолкнуть Глау, то когда окажется, что она и правда не сумеет вернуться в свой мир, останется одна. Именно поэтому эльф оставался рядом. Или она позволяла ему быть здесь, но такая мысль звучала чересчур смешно.

Рия опустилась на колени, чтобы подошедший Рюн завязал ей глаза. Нахлынула полнейшая темнота, ткань не пропускала ни лучика лунного света, словно мир поглотила тьма. Колени колола сухая трава, и девушка неуверенно поднялась. Эльф молчал, гномы тоже не издавали ни звука, и Рие вдруг показалось, что она осталась одна в этом враждебном мире. Поднял голову страх, достигая горла, от него почти замутило, и девушка судорожно сглотнула, вытянув руку.

— Глау…

— Здесь, – ее пальцы тотчас коснулись гладкой прохладной ладони. – Я здесь, не бойся.

Сердце упало куда-то вниз и вновь вернулось на место, снова спокойно начиная биться. Страх, недовольно всколыхнувшись, спрятался.

— Ну? – послышался ворчливый голос Рюна. – Тебе-то завязывать глаза, дитя лесов?

Глау не ответил, но судя по тому, что гном больше ничего не сказал, парень все же подчинился. Рие снова стало стыдно, что она так беззастенчиво использует почти ребенка (по эльфийским меркам, конечно), но личная цель была важнее. И ради нее девушка решила использовать все подручные средства и возможности.

Глау ни на миг не выпустил пальцы Рии из легкой хватки. Зашуршала трава, и тихое дыхание эльфа раздалось совсем близко. Он больше не кололся, бойцовый кот прилизал шерсть, хотя все равно был недоволен и явно нервничал. Наверняка ни один эльф никогда не доверял гномам вот так. Эльфы бы скорее, возможно, ушли, гордо подняв голову, но не подчинившись. Впрочем, то другие, а то Глау. Да и ситуация… Рия легко улыбнулась, завертев головой.

— Рюноульвюр?

Сильная рука скомкала юбку платья.

— Поймать тебя не сумею, если упадешь, – проворчал гном.

— Не страшно, Глау поймает.

— Поймаю, – буркнул эльф.

В голосе по-прежнему звучало недовольство, но оно никуда не денется, поняла Рия. Парня заставляли что-то делать против его воли, и, пожалуй, любое живое существо злилось, окажись в такой ситуации. Тем более было не особо приятно осознавать, что именно она заставила Глау почувствовать себя совершено беспомощным в окружении гномов-пираний. Ведь если бы они и правда захотели убить ненужных спутников, никакой ведущий не сумел бы остановить своих соплеменников. А перегрызть горло слепым – дело пары минут.

Но гномы негромко затопали по ломающейся под ногами траве, и Рюн потянул Рию за собой.

— Идем, – позвал он. – Мы не будем спешить.

На какое-то время зрение девушке заменил слух. Звуки заполнили темноту перед глазами, создавая новый причудливый мир. Трава хрустела неожиданно громко, и девушка вообразила, что с таким звуком рушатся башни. А негромкие шаги гномов – топот великанов, которые и пришли разрушить замок. Тихий ветер превращался в звуки труб, легкое дыхание эльфа – в почти неслышные голоса проигравших, и собственное сердце било как барабан.

Пожалуй, вот в таком мире Рия бы не отказалась очутиться. Там наверняка не было рабства, и храбрые мудрые эльфы обязательно потом пришли бы на помощь тем, кто выжил в битве против великанов. А гномы ковали бы оружие и тоже помогали. Нет… Это получалось какое-то Средиземье. Хотя даже такой вариант прельщал девушку куда больше, чем тот, с которым ей пришлось столкнуться.

Рия невольно улыбнулась. Иногда с подружками придумывала другие миры и мечтала там оказаться. Люда и Галинка увлекались фэнтези, и они начинали такие разговоры. Вспомнилось же сейчас… Почему те детские фантазии вспыли именно тогда, когда она ослепла и могла только брести за гномом по колкой траве? Ах да, конечно. Тогда, в детстве, когда они собирались кружком и сочиняли истории про другие миры, храбрых героев и прекрасных принцесс (коими, конечно же, были сами подруги), Галинка требовала, чтобы все закрывали глаза. Так действительно было легче представлять, и сказочные замки как живые представали перед внутренним взором. А рассказывали истории девочки всегда вслух, и слова накладывались на картинку, меняя ее в угоду рассказчице.

Как же это было давно… Старая детская забава. Точно, они прекратили так играть, когда перешли в шестой класс, там уже появились другие увлечения, да и начало казаться, что детьми быть скучно. Хотелось повзрослеть. Потом, конечно, и это прошло, не до того стало, а детство почти забылось.

Рия вздрогнула и едва не упала, резко остановившись, когда ее губ коснулись пальцы.

— И правда улыбаешься, – заметил Глау, убирая руку.

— Что?.. – девушка растерялась, снова зашагав.

— Не останавливайся так резко, – буркнул откуда снизу и спереди Рюноульвюр, снова потянув ее за собой.

— Мне показалось, что твои губы сложились в улыбку, – пояснил вслед за ним эльф. – И я проверил. Раз смотреть не могу.

— Предупреждать надо, – пробормотала Рия и мотнула головой.

Зачесался глаз, но руку парня она выпустить не могла, а культей достать было невозможно. Не просить же Глау. Девушка осторожно моргнула, задев ресницами плотную повязку, и открыла правый глаз. С повязкой или без, перед ним всегда царила темнота, беззвучная, причудливая и уже совершенно привычная.

Но сейчас, когда она будто ослепла окончательно, от возможной паники спасали только рука Глау и вспомнившаяся детская забава. Почему-то это Рие показалось странным, и она дернула головой, выкидывая лишние мысли из головы.