Алексей Переяславцев - Пещерная тактика

– Каков же итог военных действий?

– Ничья. Не удалось продвинуться ни нам, ни им. При своих остались.

– Потери?

– Среди моих никого. Квирра не считаю; надеюсь, он восстановится. А вот в нашей полусотне в четвёртом десятке трое погибли. И во второй полусотне ещё четверо, да десятник. И ещё одиннадцать тяжело раненных в сотне.

– Они недостаточно хорошо защищались?

От этих слов отец взорвался:

– Да говорил же я! Предупреждал! Учиться надо! И не кидаться очертя голову в атаку без чёткого понимания манёвра. Ты думаешь, почему мои уцелели? Гонял я их нещадно, вот почему. Так ведь «надо развить успех», когти Тёмного им в брюхо!

Мне показалось, что задумывались не когти и не брюхо, но в последний момент папа удержался от сильных выражений. Надо полагать, по педагогическим причинам. Но само слово «Тёмный» требовало ясности. Посему последовал вопрос:

– Кто такой Тёмный?

– Враг всех драконов. Он стал причиной гибели Чёрного дракона. Это тебе ещё будут рассказывать в школе.

Интересное пересечение религий. Запомним. А то, что лейтенанты между собой втихомолку ругают большое начальство, не ново. Во всех армиях. Во всех мирах. Впрочем, то же самое приложимо и к капитанам, да и кто повыше…

– А какая магическая специализация у твоего десятка? Огонь?

Отец далеко не сразу сообразил, что я имел в виду:

– Ты что, подумал, что у нас у всех одна и та же специализация?

– Ну да, так же сражаться легче. Есть выгодные тактические варианты.

– Ты что, Стурр, такого никто не делает. Подбирать десяток с одной специализацией? Никогда этого не было. В том и состоит умение десятника: использовать как можно лучше то, что у него имеется.

Эта информация в высшей степени занятна.

Отец продолжал:

– Ну вот представь себе: в полусотне двадцать огневиков, да по пятнадцати водников и воздушников. Четыре десятка можно укомплектовать так, как ты подумал. А остальных куда деть? Заметь, это я ещё не знаю, какая специализация у десятников. Если действовать так, как ты предлагаешь, то и у десятника должна быть точно такая специализация, как у воинов… То есть разрушать десятки ради того, чтоб создать другие, да ещё с неизвестной эффективностью? Нет, на такое никто не пойдёт.

По мне, так мутновато выглядит такое желание сохранить менее эффективную структуру подразделений. Конечно, тому могут быть чисто бюрократические основания. Однако в голове упорно долбилась мысль, что не только армейский консерватизм тому причиной. Может, и не столько.

Да здравствует крепкий и здоровый сон! Именно после него пришла, робко озираясь, здравая мысль. Заключалась она в том, что информации явно не хватает. И пенять надо на себя: мало расспросил отца. Надо лишь выбрать подходящий момент, однако настоящий для этого совершенно не подходит. Родители явно хотят больше быть друг с другом; мама чуть ли не мурлычет. Ладно, отложим. А что ещё за проблемы первой необходимости?

Нужны кристаллы для магии жизни и разума. А какие здесь вообще могут быть? Изумруд и аквамарин – первое, что приходит в голову. Между прочим, числятся кристаллами первого класса. Встречаются в пегматитах. Один выход этой породы неподалёку я знаю. Могут быть ещё, но глубинное исследование мне пока не под силу, нужны надлежащие кристаллы для магии земли. Спессартины, например; они не редкость. Правда, среди них трудно найти материал без трещинок, но от них можно избавиться. А где они встречаются? Да в тех же кристаллических сланцах. Значит, после школы в поход за кристаллами к скале Гребёнка…

Уже на подходе к цели в голове случилось небольшое просветление. А зачем, в самом деле, мне трудиться, обрушивать большой кусок сланца, да ещё откалывать от него пластину? Не проще ли попробовать поймать магией земли сигналы от граната, ведь его повышенная плотность даёт сильное искажение потоков. Не такой уж большой расход энергии. И я начал пробовать.

Первая же проба дала, по моему мнению, ошеломляющий успех: не менее трёх сигналов. Но этот розовый оптимизм был мной же бит и загнан под диван: где гарантия, что среди этих трёх (несомненных!) гранатов сыщется, во-первых, материал с пристойным качеством, во-вторых, именно спессартин, а не альмандин? А что делать?

Правильный ответ был столь же нуден, как и предстоящая работа. Терпеливо проверять все сланцевые выступы, отмечать особо перспективные, а уж потом ломать и разбивать.

На поверку оказалось, что работа эта не только нудная, но и выматывающая. Ситуацию следовало предвидеть, ведь гораздо позднее маги земли не станут таким образом добывать кристаллы. На то должны иметься причины. Возможно, производительность труда мага при этом настолько мала, что возведение дамб и насыпей оказывается куда более прибыльным занятием. Как бы то ни было, я не окучил и трети скалы, когда истощение подступило вплотную, поглядывая недобрым взором. Пришлось тащиться в родную пещеру, попутно обдумывая разговор с отцом.

Вопрос я поставил по-военному прямолинейно:

– Пап, как ты стал десятником?

Выяснилась интересная картина. После выпуска из школы класс был разбит на пятёрки. В каждую входили разные по успеваемости и по магической силе ученики (бывшие). Пятёрку отправляли на обучение в учебный полк. Салабонов присоединяли к опытным пятёркам. Обучение длилось (по моим понятиям) не так уж долго – три месяца. Причиной была хорошая военная подготовка в школе. В пятёрке выявлялись кандидаты в младший командный состав. Случалось, что таковых вовсе не находили. Критериями для отбора служили школьные оценки, оценки, полученные на экзаменах, и склад характера. Отобранные кандидаты, в свою очередь, заканчивали курсы десятников, они тоже трёхмесячные. Потом свежеиспечённый летёха получал под себя десяток, но не из своей школы. Вот этот порядок я мысленно одобрил. И уж дальше командир сам начинал тренировки со своими драконами, и на это требовалось ещё три месяца. При этом за все тактические наработки под состав десятка отвечал исключительно десятник.

– Полусотник был обыкновенным. Он, правда, ничем не мешал, но и не особо помогал. А вот сотник – да, давал отличные советы. Ему я очень благодарен. Но и я сам, – папа плотоядно ухмыльнулся, – гонял ребят без пощады. И результат – пожалуйста: три задания, выполненные на «похвально», да ещё одно «весьма похвально», и только мой десяток обошёлся в ту войну без потерь. Вообще без потерь.

– Ты хочешь сказать, что полусотник и сотник в учебном полку были не теми, с кем ты воевал?

– Конечно, не теми. – Отцовский голос приобрёл философическое звучание. – Учёба и война, сын, совсем не одно и то же…

Выходит, в этот раз моя паранойя тявкала на пустое место. Брысь под лавку, визгливое создание! Верно ведь говорят: не надо искать злодейские замыслы и тонкие стратагемы там, где достаточно простого армейского бардака. Энтропии то есть. Случайный подбор, значит?