Инна Шаргородская - Когда пришел волшебник

– Хто? – растерянно спросила она при виде четверых незнакомцев, вылупливая голубые белки. – Чё надо?

– Ничё, – сказал капитан Хиббит. – Цинарта надо. Покажи, где живет, на бухло дам.

Физиономия слегка оживилась.

Ни по чертам ее, ни по голосу ее обладателя невозможно было определить, кто с ними говорит, мужчина или женщина. И когда сей примечательный житель Бродяжьей пустоши высунулся из дыры по пояс, Вероника так и осталась в недоумении. Округлости под рваной фуфайкой вроде как женские, во всем же прочем – мужик мужиком…

– Сперва дай, потом покажу, – жадно сказало это непонятное существо.

– Милый, – задушевно произнес капитан Хиббит, вмиг развеяв сомнения Вероники, – здесь командую парадом я. Сперва Цинарт, остальное после.

Видимо, он знал, как надо разговаривать с этими людьми. Опухший абориген почесал в затылке и нехотя сказал:

– Да нечего показывать. Обойдешь Кривую горку, сразу и увидишь его нору.

– Проводи, – потребовал Кароль.

– Не… не пойду.

Абориген приуныл.

– И бухла не надо, – скорбно добавил он. – Вроде там заварушка была под утро… облава, што ли, не знаю. А только Цинарт орал так, будто его резали, на весь околоток слыхать было. Я уж думаю, не пропала ли моя баба заодно… как пошла с вечера за птичкой, так и нету ее…

– Сходи да проверь, – сказал Кароль. – Давай, давай, шевелись.

Для убедительности он вытянул из кармана ассигнацию, показал ее краешек опухшему, и тот сдался.

– Щас, накину чего-нибудь…

Он скрылся в дыре и через полминуты выбрался из нее целиком, закутанный в какую-то невообразимую шаль, давно утратившую форму, цвет и все прочее, что только можно было утратить. Вероника с трудом сдержала улыбку – в этом наряде бомж-тарианец чрезвычайно походил на оплывшую под лучами весеннего солнца снежную бабу.

– Пошли…

Он попытался было пропустить капитана вперед, но Кароль только повелительно махнул рукой, и бомж неохотно поплелся первым.

– А как там засада, – бормотал он на ходу, – и меня заметут, и вас, господа хорошие… Полиция, она враз разберется… вам-то, может, и ничего, а меня, коль решат, что я тоже птичками балуюсь, упекут на всю катушку…

– А нечего и баловаться, – наставительно сказал Кароль. – Или твоя Тилина в одиночку употребляет?

– Ну да, – закивал оборванец. – Я эту гадость в жизни не нюхал. Чтоб в небесах летать, мне и честн о й бражки хватает!

– Ага, – многозначительно сказал Кароль. – Все-таки «птицы» – это наркотики.

– Они, зараза. А вы не знали? Не за ними, што ль, приперлись в такую даль?

– Не твое дело. Веди давай.

Они обогнули сомнительный холм, прозванный местными обитателями Кривой горкой, и бомж остановился.

– Вы как хотите, а я дальше ни-ни. Пропади она пропадом, эта Тилина. Вон Цинартова нора, дойдете сами.

Он показал на лачугу из неровных булыжников, одиноко прилепившуюся к склону холма. И задумчиво добавил:

– Тихо, однако. И полицейских не видать. Должно, внутри затаились…

Он уже повернулся, чтобы уйти, когда капитан Хиббит все-таки достал из кармана обещанную ассигнацию.

– Держи, пьянчуга.

Оборванец снова вылупил белки, не веря своим глазам. Потом выхватил деньги и припустил обратно куда живее, чем плелся сюда.

А четверо путников, тут же позабыв о своем провожатом, медленным шагом двинулись к дому Цинарта, настороженно в него всматриваясь.

Булыжниковая лачуга была слишком мала, чтобы внутри мог затаиться большой отряд полицейских. Человек пять, ну шесть от силы… это, конечно, тоже немало – для бомжей с пустоши, подумала Вероника. Для магов же – сущая ерунда. Но что-то ей плохо верилось в полицию, так кстати – или наоборот, некстати, – устроившую облаву на местных наркоманов именно в эту ночь…

Спутники Вероники явно думали о том же.

– Черт, мы тут как на ладони, – проворчал капитан Хиббит. – Может, вернетесь в поселок, ребята? Я сам туда загляну.

– Нет, – сказал Михаил Анатольевич. – Мне легче защищать всех вместе, не раздваиваясь.

– Ладно…

Медленно они приблизились к дому, остановились у входа. Дверь здесь была самодельная, сколоченная из мелких дощечек, но подвешена по всем правилам. Кароль постучал и прислушался.

Никто не ответил. Внутри лачуги царила мертвая тишина. Капитан постучал еще раз, подождал немного и решительно толкнул дверь.

Та со скрипом отворилась.

В доме было темно, как в самой настоящей норе. Из черного разверстого проема сразу же потянуло затхлостью, плесенью и еще чем-то незнакомым – слабой приторной вонью, не более приятной, чем запах плесени.

Капитан Хиббит зажег в ладони магический огонек и, стоя на пороге, неторопливо осветил им, как лучом фонарика, всю маленькую, заставленную ломаной мебелью с помойки комнатенку.

Где-то в недрах ее неожиданно послышался слабый скрип.

– Нет, – донеслось вслед за скрипом. – Больше не надо… я же все сказал…

Голос у говорившего был тихий, ломкий, словно тот боялся даже вздохнуть.

– Ты кто? – спросил Кароль, безошибочно высвечивая в дальнем углу лачуги узкое, убогое ложе.

Одеяло на нем зашевелилось, магический луч отразился в паре насмерть перепуганных глаз.

– Как… – пролепетал их хозяин. – Цина… Цинарт я…

Капитан Хиббит шагнул в комнату, и торговец «птицами» немедленно закричал:

– Нет! Нет! Не трогайте меня! Я не при чем!

– Да не трону я тебя, – досадливо поморщился Кароль. – Больно надо… Не ори! Расскажи-ка нам лучше… про зимородка с желтыми перышками, и мы тут же уйдем.

– Как… – снова пролепетал Цинарт. – Я ведь уже сказал…

– Кому?

– Ему…

Капитан выпрямился, еще раз безнадежно осветил всю комнату. Затем опять устремил луч на Цинарта и коротко поинтересовался:

– Где она?

Торговец не стал переспрашивать, о ком идет речь. Поднял трясущуюся руку и показал на шкаф у задней стены дома, примыкавшей к склону холма.

Шкаф почему-то стоял к стене под углом. И, посветив за него, Кароль увидел темный лаз в половину человеческого роста, ведущий куда-то в глубины Кривой горки.

Он оглянулся на своих спутников.

– Не ходите за мной.

И решительно нырнул в этот лаз.

В комнате сразу стало хоть глаз коли, и Михаил Анатольевич, вздохнув, тоже зажег в руке магический огонек. Направил луч его так, чтобы видеть своих спутников и Цинарта заодно.

На несколько секунд в доме и внутри хозяйского тайника воцарилась полная тишина. А потом из дыры в стене донеслись звуки, в значении которых невозможно было ошибиться, – капитана Хиббита, обнаружившего наконец то, что искал, начало выворачивать наизнанку…

Торговец Цинарт затрясся всем телом и спрятался под одеяло с головой. Вероника побледнела, к горлу ее тоже подкатила тошнота.