Leka-splushka - Фехтовальщица

— Ну что ты, мой зайчик? Ну не дуйся! Прости! Ну это же была просто шутка! Разве можно на все так остро реагировать?

— Гермиона? — Папа, оказывается, уже третий раз окликал меня, а я и не слышала — так глубоко погрузилась в исчезнувшую жизнь фехтовальщицы Елены Ри.

— Прости, папочка! Я задумалась.

— Задумалась или засмотрелась? — подтолкнула меня локотком мама.

— И засмотрелась, — улыбнулась в ответ я. — Это известный фехтовальщик. Победитель чемпионата мира по фехтованию в Орлеане в 1988 году. Этьен де Ла Фер!

Кажется, я говорила слишком взволнованно и громко, потому что мымра крашенная, которая только что отчаянно не желала заходить в дверь турагентства, вдруг решительно туда направилась.

— Пойдем, Ти — Ти! А не то твои кошмарные поклонники затребуют автограф и немедленный отчет — отчего ты бросил спорт и ушел из мира этих terrible вертелов и палок!

— ТЫ БРОСИЛ ФЕХТОВАНИЕ? КАК ТЫ МОГ???!!!

Я рывком сократила расстояние, заглядывая в эту невероятную синеву, расцвеченную золотыми лучиками солнца. О, небо! Как много сегодня в этой лазури расплавленного золота! Как это красиво! Как… как это похоже на уже знакомый мне характерный цвет радужки оборотня… Как же так? Быть не может!

От моего порыва родители опешили. Девица и вовсе оцепенела. Но бретер не смутился. Тепло улыбнувшись, он галантно представился умирающим от смущения родителям и представил свою спутницу. Потом он повернулся ко мне:

— Мне очень жаль, мадмуазель. Мне очень жаль.

Прошлая жизнь набросилась на меня, смяла и поволокла. Как толпа в метро в час пик. До встречи с Этьеном я позволяла себе считать, что нахожусь не только в ином теле, но и в ином мире. И не задумываться о родне и друзьях, оставленных навеки.

Последние годы той жизни я мучила их одним своим видом. Парализованная, уродливая, беспомощная, нуждающаяся в постоянном уходе. Они смотрели на меня, а видели каждый свое «не»:

мать — не рожденных внуков;

друзья — не сложившуюся карьеру;

тренер — не жившую еще толком девочку.

Они отмучились. И думали то же самое про меня. И что вдруг? Нет уж, как говорится в старом анекдоте: «Умерла, так умерла».

И все–таки, как же Граф умудрился забросить шпагу? Чем он занят? Я не представляю его вне фехтования. И эта его странная спутница–девица…

Мы оказались в одной туристической группе.

Всю дорогу я не сводила с юноши глаз. Не знаю уж, как это выглядело со стороны. Мимо восприятия прошла и экскурсия к ювелирам, и порадовавший взрослых визит в винные погреба…

Я смотрела на до боли родное лицо, осунувшееся, словно после особо сложных и ответственных соревнований. Он стал для меня роднее во сто крат больше прежнего. Так описывают встречу двух эмигрантов — отколовшихся кусочков великой страны, не имеющих возможности когда–либо вернуться к родному дому. Или же знающих, что на месте дома остались лишь руины и гробы.

Я… Пожалуй, я делала то, что запретила себе когда–то с первого взгляда и навсегда — влюблялась в Этьена. И с каждым днем все сильнее.

Выброшенная и вычеркнутая из прошлой жизни, запертая в теле двенадцатилетней девочки, я совершала безумие и некому было меня одернуть. Родители посмеивались, мымра своим поведением только провоцировала, а Этьен… Наверное, он хотел мне помочь, старательно избегая встреч и при этом делая вид, что ничего не происходит, но получалось только хуже.

Так мы и катились в нашем экскурсионном автобусе от деревни к деревне, от города к городу.

Аниматоры плясали вокруг нас то с флаконами духов и цветами, то с какими–то предметами средневекового крестьянского быта, то в напудренных париках и бархатных мушках. Этьенова мымра все лезла вперед, таща его за собой на буксире, похваляясь его победами в фехтовании, его знатностью, его богатством и его друзьями.

Я старалась отсидеться за спинами родителей с томиком «Трех мушкетеров» в руках, которых неожиданно захотела перечитать. Кстати, Дюма — не самый популярный автор во Франции, так что пришлось еще побегать по книжным, чтобы достать мою прелесть. Заодно купила для Гарри подарочное издание «Скарамуша» Сабатини. Историю о политике и фехтовальщике, побеждающем врагов при помощи острого языка и не менее острой шпаги. Надо было несколько томов брать, первые строки книги наверняка должны понравится моим новым друзьям так же сильно, как нравились старым: «Он появился на свет с обострённым чувством смешного и врождённым ощущением того, что мир безумен».

Родители хихикали, периодически выталкивая меня вперед, в цепкие ручки наших инквизиторов–увеселителей. Однажды, именно что инквизиторов.

Разыгрывалась сценка в антураже. Крошечную средневековую деревеньку терроризировала черная ведьма. Нам раздали карточки в которые мы вписывали для себя различные социальные роли. Люсиль, разумеется, выбрала себе карточку жены графа, владетеля деревеньки. Во владетели, разумеется протащила Этьена. Папу выбрали старостой общим голосованием. Мы с мамой превратились соответственно в жену старосты и старостову дочку. Была роль кузнеца и мельничихи, были просто крестьяне, команда инквизиторов и даже блаженный пастушок. Потом карточки у нас собрали, перетасовали и вернули. На одной из них, случайным образом выбранной, нарисовали черную галку, означающую знак ведьмы. К восторгу родителей, метка досталась мне.

Каких–то полчаса полюбовавшись на жеманно–приторную «графиню», я ходила кислой до самой ночи. А к утру мне пришла гениальная в своей шкодливости идея. Вспомнив соответствующую главу из учебника истории магии, все старые знания вынесенные из общеобразовательной школы, которые сумел передать мне в перерывах между спортивными выездами наш историк Сан Саныч, связавшись с друзьями–слизеринцами, я активно принялась за дело. Итогом которого стала графиня, «сожженная» на площади под ликование толпы. Особо ценные советы давали воспитатели Гарри. Главным образом профессор Блэк, оказавшийся кладезем идей по подставам и розыгрышам, и Северус Снейп, подсказывающий, как заметать следы и отводить подозрение. Короче, ведьма из меня получилась очень натуральная — хитрая и увертливая.

А вот благородная дама из Люсиль как–то совсем не получилась. Где ее Этьен вообще откопал?! Эта девица не шла ни в какое сравнение с его сестрой или матерью. Просто потрясающее отсутствие манер, противный голос и ничего не говорящая фамилия. А ведь я специально попросила друзей отыскать ее среди маггловской или (чем Салазар не шутит) магической аристократии.

Я изводила себя мыслями о том, какая была идиотка. Уж Елена Ри точно оказалась бы невестой не хуже, чем эта девица. А теперь… близок локоть, да кто же покусится на нескладную малолетку неполных тринадцати лет?! Эх, Ленка! Укуси себя за спину! Такого парня проворонила! Теперь только смотреть со стороны.