Василий Сахаров - Большой погром

– Мы будем тебя ждать, вождь. Опять же книги к этому времени добуду.

– Давай. – Я потрепал парня по плечу и поднялся.

Варог понял, что я собрался уходить, и спросил:

– Тебя проводить, вождь?

– Не надо. Скоро рассвет, я прогуляюсь.

– В городе может быть опасно.

– Ты забыл, кто я?

– Я всё помню, вождь. Ты воин Яровита.

– До встречи, Дичко.

– До встречи, – склонил он голову.

Спустя два часа, когда рассвело и открылись городские ворота, кутаясь в тёплый плащ, я стоял на берегу моря и смотрел, как опускается цепь, закрывающая проход в бухту Золотой Рог, а потом обернулся в сторону Константинополя. Хорошо всё ромеи придумали. Цепь у них, какой ни у кого нет. Башни мощные и высоки стены столицы. Много воинов в городских казармах-схолах, и это лучшие бойцы, которых можно купить за деньги. Однако империя, несмотря на свой блеск, слаба, и когда-нибудь я вернусь в столицу ромеев не один, а с верными половцами, варягами и войском русского царя. А иначе никак. Либо император, который встал на сторону наших врагов, пригнёт к земле славян, либо мы ему и его государству хребет сломаем.

В тесной холодной каморке на неудобной табуретке сидел средних лет широкоплечий брюнет. Из его рта вырывался пар, ему было холодно, потому что плащ, который ему оставили, совсем не грел, а сквозь щели в полу и потолке в помещение проникал мороз. За дверью, которая снаружи была заперта на засов, находился стражник. Однако мужчина не пытался привлечь его внимание и был терпелив.

Звали его Вольфганг фон Изенберг. Человек благородного происхождения из боковой ветки графского рода, барон, рыцарь и владетель замка. Ничем не примечательный человек – так могли сказать о нём соседи и дальние родственники. Тихий и спокойный. Не амбициозный и совершенно не воинственный. Хороший семьянин и рачительный хозяин. Но на деле Вольфганг был иным и всегда жил двойной жизнью.

Двадцать пять лет назад, покинув замок отца, Вольфганг не отправился в Святую землю, как это сделали многие его ровесники. Он решил искать счастье поближе, сколотил шайку разбойников и начал скитаться по Европе. Он всегда прятал свое лицо, никому не доверял, кроме нескольких человек, которые были повязаны с ним кровью, постоянно передвигался, бил наверняка и не разменивался по мелочам. Поэтому его не поймали, и, перевалив рубеж в двадцать лет, он стал богатым человеком. После чего вернулся на родину, купил себе замок и несколько деревень, женился, и у него появились наследники.

Кто-то другой на месте Вольфганга, наверное, успокоился бы. Но Крестовый поход против славян, который всколыхнул половину Европы, заставил рыцаря вновь вспомнить старое ремесло. Он не мог спокойно смотреть, как мимо проходят богатые обозы, и Вольфганг созвал старых товарищей-подельников, привлёк к делу старших сыновей и опять вышел на большую дорогу.

Немало злодеяний совершил рыцарь, и за минувший год в подвалах его замка скопилось много богатств. Столько, что всем детям Вольфганга хватит и ещё и внукам останется. Но самое главное, он смог вовремя остановиться. Как только молодой Фридрих Барбаросса стал императором и женился на Алиеноре Аквитанской, барон вернулся в свою вотчину, распустил банду и затаился. Он правильно поступил и вовремя надел маску честного дворянина, ибо император начал отлавливать разбойников и воров. Однако он где-то просчитался. Неделю назад его замок был окружён отрядом воинов из ордена рыцарей госпиталя Святой Марии Немецкого дома, которые выдвинули ему ультиматум: либо он добровольно едет с ними в цитадель ордена для встречи с гохмейстером Иоганном фон Сванденом, либо они начнут штурм замка, и тогда пощады ждать не стоит.

Воины ордена, который возник недавно, но уже находился в милости у императора и папы римского, были настроены серьёзно. Просить помощи было не у кого, и Вольфганг впустил их в замок, а затем вместе с ними отправился в Вормс.

Барон не знал, зачем он понадобился Иоганну фон Свандену, храброму воину, который долгое время воевал в Святой земле, находился в плену у мусульман и, вернувшись в пределы Священной Римской империи, неожиданно для многих стал главой ордена. Однако грехов за ним было много, и ничего хорошего фон Изенберг от этой встречи не ожидал. Ну и, понятное дело, когда отряд прибыл в цитадель ордена и его посадили в темницу, Вольфганг этому не удивился. И всё, что оставалось барону-разбойнику, – ждать вызова к гохмейстеру и молиться…

Лязгнул засов, и Вольфганг посмотрел на дверь. Она распахнулась, и он увидел двух рыцарей ордена в белых плащах с чёрным крестом на левом плече. Фон Изенберг встал, и один из рыцарей сказал:

– Выходи и следуй за нами.

Вольфганг двинулся за рыцарями, которые держались расслабленно, словно не охраняли его, а всего лишь указывали путь.

«Может, напасть на них со спины, – на ходу подумал Вольфганг. – Ударю одного по голове. Потом завладею оружием и убью второго».

– Даже не думай, – не оборачиваясь, бросил барону один из рыцарей.

– О чём вы? – подпустив в голос усмешку, спросил Вольфганг.

– Не думай о том, чтобы напасть со спины, – последовал ответ.

– Я и не собирался…

– Заткнись.

Вольфганг решил, что рыцари слишком умелые воины, даже для него, и прогнал мысли о побеге. А вскоре он и сопровождающие его орденцы вышли во двор замка, в котором было много рыцарей, и остановились. Один воин вошёл в главный донжон, где, судя по всему, находились покои гохмейстера, а второй прислонился к стене и флегматично сказал:

– Ждём.

Барон замер и прислушался к разговору рыцарей ордена, которые слушали наставления бывалого крестоносца, грузного мужчины с красным лицом, и порой отвечали на его вопросы.

– Братья, – говорил краснолицый крестоносец, – блаженный Жерар де Мартиг, основатель первых госпиталей для паломников в Иерусалиме, сказал: «Братство наше пребудет вечно, ибо почвой, на которой оно произрастает, являются страдания мира сего, и, если будет на то воля Божия, всегда найдутся люди, работающие над тем, чтобы уменьшить эти страдания и облегчить их бремя своим ближним». Что это значит, по вашему мнению?

Отозвался молодой рыцарь, почти мальчишка, который, несмотря на юные годы, смог правильно сформулировать мысль:

– Это значит, что каждый добропорядочный христианин своими делами и поступками обязан приблизить царство Божие.

– Верно. Но мы – рыцари, люди войны, проливающие кровь, и не нарушаем ли своими поступками замысел Божий?

– Нет.

– Почему?

– Как известно всякому христианину, необходимым условием для прихода Царства Божия является всеобщая евангелизация всех стран и народов. А мусульмане, иудеи и язычники отказываются от этого. Вот поэтому ради спасения закосневших во грехе детей Адамовых от вечного адского пламени мы обязаны крестить наших врагов мечом, освобождать и защищать христианские святыни, а помимо того защищать священнослужителей и слабых, женщин, детей, стариков и убогих…