Вячеслав Коротин - «Флоту – побеждать!»

– Ах, вот оно что, – слегка смутился начальник штаба. – Не совсем честно, Степан Осипович. Но тогда разрешите и мне позволить себе маленькую месть?

– Полностью в вашем распоряжении, тем более что горизонт чист, а поговорить и поспорить с умным человеком всегда приятно и интересно.

– Благодарю. Так вот, у каждого, даже самого лучшего, корабля имеются свои достоинства и недостатки. А как вы представляете себе идеальный боевой корабль?

– Знаете, – усмехнулся Степан, – давайте поменяем «идеальный» на «совершенный», например. А то «идеальный корабль» на то и идеальный, чтобы скорости света достигать.

– Конечно, конечно. Но все-таки?

– Вы имеете в виду корабль линии?

– Именно его.

– Хорошо. Итак: несколько более двадцати тысяч тонн водоизмещения…

– Сколько? – слегка ошалел Молас.

– Вы разрешили мне мечтать, Михаил Павлович, – широко улыбнулся Макаров. – Дослушайте уже. В такую махину можно будет впихнуть весьма мощную энергетическую установку, так что узла двадцать два корабль давать должен. Пять двухорудийных башен с пушками в двенадцать дюймов, установленных в диаметральной плоскости, по две в носу и корме одна над другой и одна в середине корпуса. И никакого промежуточного калибра – только главный и противоминный – что-то около шестнадцати орудий в сто двадцать миллиметров.

– Простите, Степан Осипович, но вы придумали какого-то страшно дорогого и нереального монстра, – не удержался начштаба.

– А я еще не закончил. Надежное бронирование всех жизненно важных участков, как-то погребов боезапаса или машинного отделения, противоминная защита на уровне самых лучших французских образцов… Ну вот так, если вкратце…

– Насколько я помню, вы были сторонником вообще безбронных линейных судов.

– Мир меняется, любезный Михаил Павлович. И я меняюсь вместе с ним. Каюсь: находился под впечатлением японо-китайского сражения в устье Ялу, где именно небронированные скороходы японцев решили исход битвы. Но наша последняя баталия с противником показала, что броня в генеральном сражении, безусловно, необходима. И броня надежная. Нужно не «помазать» судно броней, а надежно защитить все его участки борта, попадание в которые чревато выводом корабля из строя или вообще его гибелью.

– Прошу прощения, ваши превосходительства, – подошел к адмиралам Щенснович. – Телеграмма с «Новика».

– Что там? – немедленно повернулся к командиру броненосца Макаров.

– Наблюдают на норде японский крейсер. Почти наверняка – «Адзума».

– Если почти наверняка – значит наверняка. Этого трудно спутать с кем-то еще в дальневосточных водах.

Силуэт броненосного крейсера «Адзума» действительно был легко узнаваем – третья труба стояла на нем в значительном удалении от первых двух.

– Передать на «Новик»: «Продолжать наблюдение. Идем к вам. Сообщать о ситуации каждые десять минут». Какой у нас ход, Эдуард Николаевич?

– Четырнадцать узлов, ваше превосходительство.

– Увеличить до шестнадцати.

– Слушаюсь! – козырнул каперанг и отправился передавать распоряжения командующего.

– Как думаете, Степан Осипович, – с сомнением в голосе промолвил Молас, – этот «Адзума» пришел сюда один или японцы перебросили к нам всю эскадру Камимуры?

– Просто с языка у меня сняли вопрос, – усмехнулся Макаров. – Только что собирался вас спросить о том же самом. Но, в любом случае, по возвращении в Артур необходимо телеграфировать Иессену о приказе сбегать своими крейсерами до Цусимы. Нужно показать нашим узкоглазым друзьям, что Японское море оставлять без присмотра для них чревато серьезными неприятностями. Однако об этом потом – вон Щенснович снова к нам спешит…

– С «Новика» передали: «Наблюдают еще три дыма. Направлением к нам».

– О типе судов не сообщили?

– Все, что передали, я вам доложил.

– Телеграфируйте: «Отходить к эскадре, не теряя визуального контакта с противником. Доклады продолжать».

– Есть, ваше превосходительство! – откозырял командир броненосца и снова оставил адмиралов наедине.

– Как думаете, Степан Осипович – «собачки» к нам спешат или сам Того с броненосцами?

– Думаю, что и те и другие. Хотя чего гадать – не пройдет и получаса, как узнаем.

– А если и сам Камимура сюда из Японского моря пожаловал? Можем и сбежать не успеть, и отбиться не способны…

– Оставьте, Михаил Павлович – «Новик» ведет разведку…

– Прошу прощения, ваши превосходительства, – подбежал к Макарову и Моласу лейтенант Скороходов. – Командир просит передать, что связь с «Новиком» потеряна – эфир забит искрой.

– Дым с норда! – раздался крик сигнальщика.

– Значит, скоро сможем сообщаться флагами, – спокойно резюмировал Макаров. – Пойдемте, господа, пора уже готовиться быстрому реагированию на изменение ситуации.

Учитывая, что русская эскадра шла навстречу «Новику», скорость сближения была весьма солидной, так что уже через четверть часа на «Ретвизане» получили информацию о том, что преследуют русский крейсер три «собачки», дымы которых тоже стали различимы.

– Ну что же, адмирал Дева лезет на рожон… Нам есть чем его встретить. Передайте на «Баян»: «Больше ход. До полного. Идти к «Новику».

Сигнал немедленно подняли, и единственный броненосный крейсер артурской эскадры на удивление быстро стал ускоряться. Вирен явно ожидал подобного приказа и был готов к его немедленному выполнению.

Конечно, вдвоем с «Новиком», самым все-таки слабым крейсером этого театра военных действий, связываться с тремя лучшими бронепалубными крейсерами японцев даже броненосному «Баяну» было небезопасно, но учитывая, что в самое ближайшее время к месту боя подойдут три русских броненосца, можно, вполне можно атаковать зарвавшегося противника…

– Что с «Новиком»? – обеспокоенно крикнул Степан, увидев, что крейсер совершенно очевидно сбавляет ход. Хотя чего было кричать…

– «Новик» передает: «Имею повреждения в машине», – немедленно донеслось с марса фок-мачты.

Командующий флотом отозвался на данное сообщение столь сложносочиненноматерно, что обомлели все находящиеся на мостике – Макаров всегда старался избегать нецензурной лексики, а тут…

– Полный ход! – выдохнул Степан, как только смог перейти к употреблению слов, допустимых к использованию в литературе и в общении между людьми с каким-никаким образованием. – Передать на «Баян»… А впрочем, не надо уже. Молодец Вирен.

Было совершенно очевидно, что «Баян», на котором сигнальщики тоже разглядели сигнал с «Новика», и так дал «самый полный», чтобы выручить своего «младшего брата».

Степан не отрывал бинокля от глаз. Главный и единственный разведчик-скороход эскадры находился если и не под угрозой гибели, то имел все шансы нахвататься таких попаданий, которые придется исправлять очень и очень долго.