Александр Колупаев - Когда отцветет папоротник

Утром мы внимательней рассмотрели свою находку. Те деньги, на которых была изображена дородная женщина в короне и с палкой в руке, мы отложили в сторону. А вот красненькие, где было написано «100 рублей», поделили поровну. Получилось почти по тысяче рублей на брата.

Через неделю мать нашла остальные бумажки, «с бабой в пышном платье», так мы их называли между собой. Отец, держа «катеньки», так он их поименовал, устроил мне допрос, где взял, да откуда появились. Пришлось соврать: «Выменял на рыболовные крючки у мальчишек».

– Да, – посокрушался отец, – на эти деньжищи, можно было бы развернуться в тамошнее время!

– И шоколадку можно было купить? – полюбопытствовал я.

– Да что там шоколадку, хороший табун лошадей купили бы! – усмехнулся отец.

Эх, не в то время нам клад достался!

Годы, шелестя, словно осенние листья на сентябрьском ветру, пролетели незаметно.

В последнее время каждую теплую летнюю июльскую ночь выхожу я в ближайшую рощу и ищу заветный цветок папоротника. Вот только холодны наши июльские ночи. Нет в тех краях, где живу, маленького жучка – светлячка, что своим «фонариком» светит в ночной темноте, сообщая сородичам: «Вот он я!».

Так до сих пор и не нашел…

Вот только лепестки колдовского цветка моего детства покружились, покружились в ночной тьме и сели на наши плечи. Вон, Витьке, достался «разрыв лепесток», сварщик он классный, поискать таких мастеров! С любым железом на ты. Ваське – точно фиолетовый, лепесток странствий, помотался он по свету, попутешествовал. Лёхе – зеленый, лепесток учености, а как же, академик, физик, лауреат чего-то там. Сереге – богатства, фирма своя, счет в банке, домина и машин куча. Анатолию, да что там! Анатолию Сергеевичу – лепесток славы; генерал он, хоть и в отставке, а мотается по воинским частям, молодых офицеров наставляет. Наград – груди не хватает, и Афган прошел, и в других горячих точках засветился.

Черный лепесток тоже не миновал нашей компании. Достался он Вовке. Вот уже как четыре года нет его с нами. Последние десять лет жизни он тяжело болел. Медленно и неотвратимо умирал мозг, из крепыша-спортсмена, мастера спорта по борьбе превратился он в жалкого калеку, ребенок пальцем толкнет и упадет, даже костыли не помогут.

Мне достался красный лепесток. Лепесток любви. Счастлив я в кругу своей семьи, окружен заботой и вниманием любимой жены, дети и внуки души во мне не чают, как впрочем, и я в них. Наверное, и пыль с других лепестков колдовского цветка хоть немного да попала на меня. Я богат и не потому, что у меня много, а потому, что мне достаточно того, что есть. Путешествовал немало, ремесел имею больше, чем дюжину, образован и учен. Так что летит ещё по ветру мой волшебный цветок, цветет ярким светом. Верю я, когда отцветет, когда закончится его время, закружатся его лепестки и упадут на плечи оставшихся в этом мире. Пусть только черный лепесток, лепесток беды и несчастья, подхватит ветер и унесет прочь.

Ищите, ищите свой цветок папоротника.

Па́поротники, или папоротникови́дные расте́ния ([битая ссылка] лат. Polypodióphyta ) – [битая ссылка] отдел[битая ссылка] сосудистых растений, в который входят как современные папоротники, так и одни из древнейших [битая ссылка] высших растений, появившихся около 400 млн. лет назад. Современные папоротники – одни из немногих древнейших растений, сохранивших значительное разнообразие. Папоротники сильно различаются по размерам,[битая ссылка] жизненным формам, [битая ссылка] жизненным циклам, особенностями. У папоротников ещё нет настоящих [битая ссылка] листьев и цветов. Папоротники размножаются [битая ссылка] спорами и вегетативно (вайями, [битая ссылка] корневищами, [битая ссылка] почками, [битая ссылка] афлебиями и так далее).

Ловец шаровой молнии.

Петляя горным серпантином, судьба забросила меня в один из колхозов, расположенный в правобережной чаше Иртыша. Отвечал я за все энергетическое хозяйство. Признаюсь: по молодости да неопытности поначалу было страшновато, тем более, что в моем подчинении состояло двенадцать человек, половина из которых была старше меня вдвое. Знания, полученные в институте, а главное – умение ладить с людьми, которое я приобрел в студенческом коллективе за пять лет учебы, помогли мне наладить отношение с моими подчиненными.

А налаживать было чего.

В дни всенародного колхозного праздника – получки, закупали мои электрики десяток бутылок портвейна и выпивали их с нехитрой закуской. Пресекал я поначалу это действо. А как же? Сам я человек непьющий, да еще вроде как начальство над моими горе – выпивохами, да что толку? Стали они прятаться по всем щелям да углам обширного хозяйства, стали искать других собутыльников, а дойдя до только одним им известным кондициям пьянки, вылезали из этих щелей и попадались на глаза более высшему начальству. А оно, высшее начальство, неторопливо и обстоятельно снимало стружку с меня. Учись пресекать и все тут! Я и научился. Твердо договорившись «на сухом берегу» со своими подчиненными, стал давать в день выдачи денег незапланированные отгулы, конечно, не всем, а четверым особо отличившимся в этом деле электрикам.

Понятное дело, сам заступал на дежурство, да доставалось больше работы трезвой части коллектива. Признаюсь, мужички оценили частичную потерю моей начальственности и назавтра, хоть и с больной головой, появлялись на работе вовремя. Уговаривали меня поставить их на менее подвижную работу – ремонт электроаппаратов в мастерской – и к обеду приходили в полную рабочую норму.

Вот здесь я и приступаю к основной части своего рассказа.

Послеобеденное время всегда спокойней суетливого утреннего развода. Просмотрел поступившие телефонные звонки, так, ничего серьезного, ни одной срочной заявки, прошел в ремонтное помещение. Там двое электриков, назовем их Александр и Юрий, разложив инструменты, осматривали и ремонтировали малогабаритные электродвигатели. По их чуть покрасневшим лицам да более громким голосам понял я, что поправили они свою головную боль и готовы нести трудовую вахту пополам с приятным разговором.

– Скажи, Сан Саныч, (несмотря на мою молодость, звали они меня по имени и отчеству, впрочем, как и я их) ты в науке больше нашего смыслишь, что из себя представляет шаровая молния? – обратился ко мне с таким вот научным вопросом Юрий.

– Да разные мнения, – стал я вспоминать все, что знал об этом загадочном явлении природы. Сгусток плазмы, с довольно мощным электромагнитным полем, которое его и сжимает, так сказать удерживает некоторое время в стабильном состоянии – ответ перерастал в короткую лекцию.

– Да зачем вам это знать? Эрудицию свою пополняете?

– Тут не эрудиция, а «ерундиция» получается, – вступил в разговор старший и более обстоятельный в делах Александр Иванович.