Александр Колупаев - Когда отцветет папоротник

Умер он от оторвавшегося тромба.

Ночью, в огороде, мы проверили творение рук «Самоделкина». Камера исправно включалась – пластмассовая палочка, примотанная к ручке будильника, плавно нажимала на нужную кнопку. Питания аккумулятора вполне хватало на прибор ночного видения. И то, как мы кривлялись, махали руками перед объективом, камера исправно отсняла.

В завтрашний вечер, приладили мы всю эту громоздкую аппаратуру у свежей могилы. Приладили хорошо: видно было и аллею, и оградку, памятник заваленный венками. Только камера «стреляла» сантиметров на тридцать выше могильного холмика.

Установили время: десять ноль-ноль. Что кто-то унесет дорогостоящую видеокамеру, мы не боялись. Весь наш агрегат был замаскирован в кустах, да и кто ночью пойдет на кладбище?!

Утром, за полчаса до работы ко мне прибежал Серёга, он рано утром, снял камеру и просмотрел запись.

– Есть! Но только не понять что это! Посмотри сам.

Посмотрел. В темно-зеленом свете, угадывались деревья по бокам аллеи, чуть посветлело, когда луна повисла над горизонтом. Серёга перемотал пленку назад:

– Вот, смотри, чуток назад, отмотаем…. – потрогал он кнопки.

Та же аллея, чуть видна оградка и темные силуэты венков на памятнике. Только вот – что это? Слабое, но явное свечение внизу кадра в том месте, где могильный холмик. И вот – раз и промелькнуло, светлым пятнышком. Интересно! Интересно и немного тревожно – что это?!

– Видел? Ты это видел?! Это он сторожить отправился! Давай сегодня снова камеру поставим, но уже на пол одиннадцатого!

– Давай, ставим снова, только чуть пониже камеру наклоним.

– Нет, сильно низко нельзя, вход из кладбища не будет видно. Если Витька сторожем назначен, он должен ходить там, возле входа.

Вторая ночь дежурства нашей камеры принесла ещё больший сюрприз.

Утром, теперь уже я сам снял видеокамеру и внимательно смотрел сделанную ею ночную запись. Вот что ей удалось заснять:

Луна поднялась довольно высоко – камера включилась в пол одиннадцатого ночи. Все было, как и вчера – та же аллея, залитая тёмно– зеленым светом, так же видны были контуры венков и прутья ограды. Пришлось прервать просмотр – пришел Серёга, весь в нетерпении и волнении.

– Заснялось, что ни будь? – он навис у меня над плечом.

– Пока ничего. Да и посмотрел я, может половину пленки, давай дальше, только ты под ухом не пыхти!

Минут десять камера фиксировала тихую кладбищенскую идиллию. И вот оно – снова свечение внизу кадра, там, где земля холмика.

– Смотри, смотри! Оно точно движется, видишь, остановилось у венка.

Все случилось так неожиданно и странно, что мы даже отпрянули от экрана видеокамеры.

Яркий, почти светящийся силуэт поднялся снизу от земли и замер почти в центре кадра.

На что он был похож? На маленького человечка, вот голова, плечи, даже руки угадывались. Ростом эта зелень, была чуть больше ребенка, двигалась рывками, суетливо, да и двигалась, ли? Казалось – «оно» просто поправило венок и не спеша ушло вниз, словно втянулось обратно в могильный холмик. И вот – снова, но уже у другого, противоположного, венка! Вон, даже плечи опущены и голова какая-то словно непричесанная. Привидение снова поправило венок и обратно нырнуло под землю. А вот и нет! Слабое свечение внизу обреза кадра переместилось к памятнику и застыло там, легким светлым облачком. Всё, в камере кончилась пленка.

Тут уже я засуетился. Такое увидеть! Прежде всего, отмотали к началу, туда, где видно было этого «сторожа». Подключили камеру к телевизору: может, на большом экране будут видно отдельные детали. Нет, никаких подробностей мы не углядели, разве что рост определили точнее.

– Права была баба Лена, вот он – сторож! Это Витькина душа вышла кладбище охранять! Давай, ещё фотографировать будем?

– Нет, никакого сторожа! Ты сам подумай, если это душа, то чему там светится?

– Не скажи! Видишь – оно движется? Венки перевесила? Ну, поправила…. Ты сам видел, как их трогала.

– Серёга, погоди, не тарахти! Это привидение вполне разумное. Видишь, оно не ушло от могилы. Понять бы, откуда оно взялось и куда делось!

– Так давай, ещё снимать будем! Вон, эти кадры на компьютер перенесем и пленку заново запишем.

– Нет, мы сделаем проще, пойдем сами и все посмотрим.

– Да ты чё?! Страшно….

– Пойдем вдвоем, ружьё с собой прихватим.

– Да где ты его возьмешь? – удивился «Самоделкин».

– У Бориса выпросим, у него и билет охотничий и ружьё есть.

– Страшно, всю ночь сидеть там.

– Да мы долго и сидеть не будем, до двенадцати и домой. Фонари возьмем, ружьё, да и согреться чего.

– Согреться взять надо! И для храбрости, тоже соточку принять неплохо! – сразу прибодрился Серёга.

Пока он возился, перенося информацию на компьютер, я, направился к Борису. Тот внимательно выслушал меня и категорически отказался дать ружьё. Но заметив промелькнувшее на моем лице недоумение, рассмеялся и успокоил:

– Да разве я брошу вас в такой авантюре! Сегодня, в полдесятого, пока не стемнело, я буду у вас. Привидение, что засняли, покажите?

Борис, просмотрев наше кино, так изумился, что поставил в угол ружье и, сняв патронташ, попросил прокрутить видеозапись снова. Пока он смотрел, вставляя комментарии по поводу размера и характера движений привидения, Самоделкин, появился возле нас излучающий каменную уверенность.

– Вот, смотрите, что я принес! – Серёга, протянул на ладони какие-то серенькие кусочки.

– Что это?

– Серебро. Я с электрических контактов нарубил, зарядим в патрон, ни одно привидение, ни один призрак не устоит!

– Ну, Самоделкин! Ты у нас прямо спец по призракам! Ты бы ещё святую воду приволок!

– Да чего ты Саня к нему прицепился! Видишь, старается, Серёга, думает, как нам подстрелить этого призрака.

– Ладно, делайте что хотите, только друг друга этим серебром не перестреляйте.

Вот такая, полусумасшедшая троица, направилась прямиком на кладбище. Что бы не было так скучно, а если на прямую, да по секрету – не было так страшно, взяли и напиток. Для храбрости. Не, немного взяли – я не пью, разве так, за компанию, в праздники, и то самую малость. Всего две бутылки, крепленого вина, взяли.

Пришли засветло, летом темнеет поздно, к одиннадцати часам. А до темноты, мы успели расположиться неподалеку от могилы. Место выбирал Борис. Обзор, удобство для стрельбы…. Не скрою, место было хорошее и для съемки. Самоделкин тоже не возражал – столик и скамейка способствовали этому. Пока мы выбирали место, настраивали аппаратуру, даже ружье зарядили – серебряной дробью, незаметно стемнело.

Луна только показала свой краешек из-за горочки. Слабый ветерок, шуршал листвой, нагоняя горьковатый тополиный запах. Село затихало, изредка тявкали собаки, словно переговариваясь в ночной тиши. Мои охотники за привидениями, опустошив одну бутылку, заметно повеселели и почувствовали себя храбрей, что не скажешь обо мне.