Михаил Эм - Об экономике – с улыбкой (сборник)

С введением на острове металлического обращения появилась необходимость заменить налоговую систему. Домашняя пещера Робинзона была полна продуктов, собранных в качестве двадцатины: продукты портились, потому что их было слишком много. В этом отношении гораздо более приемлемым было собирать двадцатину не портящимися золотыми лепешками, что Робинзон не преминул исполнить.

– Собрание! Общее собрание! – прокричал он со своего паланкина.

– Там! Там! Там! – забили там-тамы.

Когда туземный народ собрался на площади, Робинзон обратился к нему с речью.

– Друзья! – сказал Робинзон, обращаясь к подданным Северной оконечности, как всегда, по-дружески. – Я подумал и принял решение несколько пересмотреть систему налогообложения, всем вам известную двадцатину. Во-первых, теперь вы торгуете и покупаете за золотые лепешки, а не художественные раковины, как прежде. Во-вторых, вы, как я погляжу, начали работать семействами. То есть родственники объединяются в семейные коллективы, трудящиеся над выполнением какой-либо производственной задачи: ловят рыбы, или выращивают овощи, или охотятся. Так мы теперь и будем теперь платить: с семейных коллективов. Каждый коллектив обязан перечислять в государственную казну десятую часть тех монет, которые получит при продаже товара, а двадцатина с добываемых продуктов – вы слышите, друзья мои?! – отменяется как несправедливая.

Робинзон верно подметил, что с некоторых пор туземцы стали объединяться в семейные коллективы, которые в цивилизованной экономике называют компаниями. Робинзон об этом не знал, поэтому и назвал компании семейными коллективами, тем более что на начальном этапе своего существования они состояли в основном из членов семейств.

– Все всё поняли? – подсказал, высовывая голову из-под робинзоновой подмышки, его Советник.

Народ понял.

– А почему не аплодируете?

Туземцы зааплодировали и начали расходиться.

– Нет, нет, погодите! – остановил их Робинзон.

Он вовремя сообразил, что мало обязать семейные коллективы платить десятую часть от полученных денег – надо проследить за тем, сколько они платят и платят ли вообще. Ведь туземцы могли сжульничать и уменьшить сумму платежа или просто неправильно посчитать, в результате чего государственная казна Северной оконечности понесла бы большие потери. Поэтому Робинзон объявил туземцам, что для контроля за суммой уплаченных налогов они должны вести специальные книги, в которых записывать все операции компании.

– А что такое книги? – удивились туземцы.

– Ну, это просто, – ответил Робинзон и попросил нарвать ему побольше лавровых листьев. – Смотрите, как делается книга, – добавил он, складывая лавровые листы один на другой и скрепляя их колючкой.

Вы, уважаемые дети, тоже можете попробовать сделать такую книгу. Для этого вы должны найти на кухне пакетик с лавровыми листьями – вы ведь знаете, где мама хранит лаврушку? – и скрепить листья булавкой, как это сделал Робинзон. Конечно. Робинзон использовал не булавку, а колючки, но это потому, что у него на необитаемом острове не было под рукой булавки, зато были заросли колючего кустарника, которые у вас – по той причине, что вы находитесь дома, а не на необитаемом острове, – как раз отсутствуют. Так что скорей берите булавку и скрепляйте ей лавровые листья – если, конечно, вам интересно посмотреть на книгу, сделанную Робинзоном на необитаемом острове. Получится множество скрепленных колючкой листов, которые, во-первых, не рассыпаются в руках, а во-вторых, странички можно листать при просмотре. Не слишком удобно, но в отсутствии бумаги сгодится.

– Это книга, – сказал Робинзон туземцам, – В нее вы можете записывать все, что захотите. Вот такими книгами я предлагаю вам запастись и начать записывать в них каждую хозяйственную операцию, например, сколько ваш семейный коллектив собрал бананов, сколько бананов продал и за какую цену. По окончании каждого дня вы станете подсчитывать полученную сумму и перечислять десятую часть в государственную казну.

Через пять минут поблизости туземной деревни не осталось ни одного целого лавра: исполнительные туземцы ободрали с них листья на книги. Теперь каждый продавец записывал хозяйственную операцию в книгу из лавровых листов. Если раньше покупатель передавал продавцу деньги, а продавец покупателю товар, на том, довольные друг другом, они расставались, то теперь каждый из них записывал в свою книгу, сколько чего и почем купил. Так на необитаемом острове возникла бухгалтерия.

К сожалению, при введении бухгалтерии не обошлось без неприятных сюрпризов.

Уже после общего собрания, прогуливаясь по рынку с мыслью купить что-нибудь на обед, Робинзон увидел, как один хитрец, продавший товара на пять монет, записал в учетную книгу четыре, в расчете заплатить поменьше денег в государственную казну.

– Что ты делаешь, такой-сякой? – закричал на хитреца Робинзон.

– А что я? Я ничего не делаю. Допустил арифметическую ошибку, прошу прощения, – попытался вывернуться продавец, но Робинзон ему не поверил.

Дуболом, ясное дело, отмутузил хитреца своей свежеотструганной дубинкой, но Робинзон снова задумался. Кто, в самом деле, мог поручиться, что остальные туземцы, подобно этому торговцу, не начнут хитрить, записывая в учетные книги уменьшенные суммы?

Подумав, он решил ответить на хитрость хитростью.

Робинзон придумал следующий трюк: не сразу записывать хозяйственные операции в книги, а составлять книги из уже заполненных лавровых листов. При этом листы следовало заполнять обоим участникам сделки: как продавцу, так и покупателю. Например, продается банановая гроздь. Продавец берет два листа лаврушки и рисует – записывает то есть, – на каждом из листочков себя и банановую гроздь, которую продает, а покупатель подрисовывает на обоих листочках себя. Получается два заполненных лавровых листа, один из которых остается у продавца, а второй передается покупателю. Потом и продавец, и покупатель подшивают свои – абсолютно одинаковые! – листы в книги, на основании которых уплачивается десятина.

Вы поняли, уважаемые дети, что это за листы? Это хозяйственные документы. А если поняли, тогда ответьте, зачем при такой технологии туземцам понадобился дикобраз, и не один маленький дикобраз на все туземное поселение, а взрослый здоровенный дикобраз на каждого уличного торговца.

Не знаете? Хорошо, я вам объясню.

Каждый торговец за день продает множество товаров, тем самым вынужден оформлять множество лавровых листов – документов. А куда их торговцу складывать до вечера, пока он не подошьет все собранные за день лавровые листочки в толстую лавровую книгу? Нужно было такое место, в котором листы лаврушки находились бы в полной сохранности: чтобы они не потерялись и их не сдуло ветром, – в то же время эти листочки должны были быть под рукой, чтобы торговец был в курсе, сколько товара продал за день. Для этого и понадобился дикобраз. Торговец усаживал дикобраза – живого, разумеется, – рядом с собой и, заполнив листок лаврушки данными о хозяйственной операции, накалывал его на иголки дикобраза, чтобы листок не потерялся.