Яна Манова - PR. во время войны

Потом напишут множество статей, в которых объяснят причины такого поведения при помощи распространенной техники манипуляции – навешивания ярлыков; мол, и психология рабская, и мировоззрение совковое, и несостоятельность интеллектуальная, и закоренелая страсть к подчинению Бате. Потом начнут даже изображать внимательный интерес – рассказывайте уже, что вам опять не нравится, давайте, мы послушаем. Но это будет потом. Коряво и неискренне. Есть стойкое подозрение, что майдановские политтехнологи намеренно не разработали схем воздействия на данную целевую аудиторию – моих земляков. По одним им известным геополитическим или просто политическим причинам.

Естественно, что среди окружающих меня людей мнения по поводу происходящих событий были совершенно разными. Кто-то взял отпуск, оставил семью и рванул поближе к баррикадам. Кто-то участвовал в немногочисленных митингах в поддержку евромайдановцев. Одни реагировали на новости бурно и с раздражением, ругали правительство за бездействие, протестующих – за проплаченный Америкой бардак. Другие продолжали вести привычную жизнь, ходили на работу, терпеливо ожидали, когда ситуация устаканится. Некоторые пытались защитить себя от информационной истерии, старались поменьше включать телевизор, не читали новости.

Но отгородиться от внешнего мира полностью не получалось. Начинало лихорадить бизнес. И в первую очередь сектор B2C, то есть те предприятия, которые работали непосредственно с конечным потребителем товаров и услуг.

Наша торговая сеть охватывала сразу несколько областей восточной и центральной Украины. В столице магазинов не было, что, возможно, на тот момент спасло нас от куда более серьезных проблемных ситуаций, но нервотрепки прибавилось и на территории присутствия. Коммуникационные конфликты, инциденты с клиентами и представителями органов власти, технические происшествия, негативные информационные поводы стали возникать с завидной регулярностью, иногда по два раза на дню. Спустя несколько месяцев мы научились относиться к ним как к чему-то само собой разумеющемуся, привычному и обыденному, но поначалу создавалось впечатление, что социум на твоих глазах тихонечко сходит с ума.

Первые звоночки прозвучали в декабре. В социальных сетях стали призывать к бойкотированию товаров и услуг Партии Регионов. На фоне всеобщего утопического стремления разрушить старый мир, чтобы построить новый – справедливый, честный, без коррупции – идея ударить по кошельку ненавистных олигархов для большинства населения выглядела соблазнительно. Закадровые писаки составили в интернете черный список – заводы, фабрики, пароходы, мобильные операторы, заправки, СМИ. В список попала и торговая сеть «Калинка».

Бизнес и политика, как известно, идут рука об руку. Стоимость активов представителей провластной партии в так называемой Золотой сотне самых богатых украинцев на тот момент составляла более 30 млрд. долларов. Наивные угрозы при помощи бойкота сделать богатых бедными, чтобы уравнять общие права, сильно смахивала на детские шалости.

Спустя время активистам бойкота подкинули деньжат, и они стали выбираться из онлайн пространства. Красочные плакаты и листовки украсили стены зданий, столбы и городские урны. Самым трогательным был тот факт, что в качестве альтернативы предлагались аналогичные торговые марки и услуги, принадлежащие другим украинским олигархам, к Партии Регионов отношения не имевшим. Либо имевшим, но в далеком прошлом. Как говорится, ищите, кому выгодно.

Через месяц воинствующие активисты перешли от мирных призывов к более радикальным методам.

Как-то в среду в городе Н. десяток молодых ребят заблокировали вход в магазин.

– Взялись за руки и стоят! – жаловалась в трубку управляющая. – Подходишь – визжат. Лица у них такие… знаешь..

– Какие?

– Торжественные. Как у памятника Родине-матери в парке.

Попытки договориться с молодняком по-хорошему, а также натравить на них местных пенсионеров к успеху не привели. На вызов приехали два блюстителя порядка, потоптались в сторонке и – ретировались, мол, нарушения общественного порядка не выявлено.

Пришлось избрать другую тактику: на дверь повесили табличку «Закрыто». Через два часа активисты заскучали и разошлись. Двери магазина вновь приветливо распахнулись перед покупателями.

Спустя четыре дня возле другого магазина в городе П. произошел массовый пикет. Организаторы привели с собой до двух десятков человек. Протестующие вели себя вызывающе, цеплялись к прохожим, выкрикивали оскорбления в адрес сотрудников магазина и обещали сжечь дотла гнездо предателей. На самодельных плакатах неровными буквами было написано «Не годуй банду!», «Буржуи достали, покажем им FUCK!»

С одной из наших кассиров случилась форменная истерика. Она ревела белугой и хваталась за сердце – среди протестующих был и ее сын.

К началу второго ЧП мы подготовились. По магазинам были разосланы четкие инструкции о том, как вести себя в случае проведения митинга возле торговой точки. Служба безопасности начала тщательную проверку охранников магазинов на предмет их адекватности и вменяемости. Мы не могли позволить себе такую роскошь – легко поддающийся на провокации сотрудник. Любое неосторожное слово, даже жест могли иметь самые непредсказуемые последствия. За короткий период провели для персонала два тренинга по противодействию уловкам и манипуляциям. Квалифицированные психологи обучали сохранять спокойствие и вежливость в самых критических ситуациях. Перерастания пикета в массовую бойню удалось избежать.

Во второй половине февраля в один из магазинов города Х. вошли два подвыпивших вооруженных молодых человека. Представились, как герои Майдана, и потребовали срочной встречи с акционером компании. Когда управляющая «Калинки» попыталась объяснить, что сделать это невозможно, ее предупредили о «плохих» последствиях для магазина: «Сначала уничтожим алкогольную продукцию, потом то, что плохо лежит. А у вас между прочим все плохо лежит!»

В помещении магазина было полно покупателей. Управляющая вела себя согласно инструкции, старалась быть предельно корректной и вежливой. Одному Богу известно, чего ей это стоило в стране, где с недавних пор оружие стало лучшим аргументом, подтверждающим правоту его владельца. Ей разрешили позвонить в центральный офис, и за неимением других вариантов проводить коммуникации, то есть вести переговоры довелось мне. Пришлось придумать историю о муже, который также защищает ценности демократии на Майдане, пролить на телефонную трубку пару слезинок и вспомнить все правила поведения в стрессовых ситуациях, которым учат разные умные книжки по психологии. Прибыл наряд ГСО. Бойцов уговорили покинуть помещение магазина. Только после этого я позволила себе выругаться матом.