Тони Шварц - Дональд Трамп. Искусство сделки

14.30.Звонит Билл Фугази. Мне нравится называть его Уилли-Духота, но кажется, это не особенно нравится ему. Бизнес Фугази – лимузины, но в действительности ему стоило бы быть брокером. Этот человек знает всех. Он один из лучших друзей Ли Якокки, и он тот человек, который рекомендовал кардиналу встретиться со мной и обсудить недвижимость, чтобы узнать друг друга получше.

Фугази спрашивает меня, как прошел вчерашний ужин в соборе Святого Патрика, и я говорю, что все было отлично. Прежде чем повесить трубки, мы назначаем на уик-энд партию в гольф.

14.45.Джон Д’Алессио (John D'Alessio), менеджер по строительству в моем триплексе в Трамп-тауэре, приходит обсудить проект. Он принес чертежи. За исключением третьего этажа, где находятся дети, и крыши, где я планирую когда-нибудь построить парк на высоте шестидесяти восьми этажей, я распотрошил всю квартиру. Если говорить откровенно, я немного увлекся. Во-первых, я практически удвоил то, чем владел, заняв прилегающую квартиру. То, что я делаю, можно сравнить с тем, что вы хотите получить в ХХ в., но на уровне Версаля. Все выполнено на заказ. Например, у нас есть отличный мастер в Италии, который выполнил вручную 27 мраморных колонн для гостиной. Они прибыли вчера, и они прекрасны. Я могу позволить себе любых мастеров, и когда дело доходит до моей собственной квартиры, я думаю – зачем экономить? Я хочу лучшего, чего бы это ни стоило.

Я смотрю на рисунки Джона и вношу кое-какие изменения. Потом спрашиваю, как продвигается работа. «Неплохо, – говорит он. – Мы стараемся». «Ну, старайтесь, – говорю я. – Очень старайтесь».

15.30.На линии греческий крупный судовладелец. «Как бизнес морских доставок?» – спрашиваю я. Он говорит, что у него есть сделка, которую он хотел бы обсудить. Он не говорит, о чем идет речь, но некоторым людям и не надо задавать такие вопросы. Если бы это не было серьезно, он не стал бы терять мое время. Мы назначаем дату.

16.00.У меня звонок от человека, который продает и сдает в лизинг корпоративные самолеты. Я рассматривал покупку G-4 – модели, которую использует большинство корпораций. Я говорю, что по-прежнему заинтересован в самолете, но что ему следует присмотреться к «Боингу-727», который я действительно хочу.

16.30.Из Австралии звонит Ник Рибис. Он говорит, что на наших переговорах, по результатам которых мы должны были стать строителями и операторами крупнейшего в мире казино, все идет очень хорошо. Ник сообщает мне детали и говорит, что к следующему понедельнику мы должны знать больше. «Звучит отлично, – говорю я ему. – Позвони мне, прежде чем полетишь обратно».

16.45.Норма говорит, что Дэвид Леттерман (David Letterman), ведущий ток-шоу, находится внизу, в атриуме Трамп-тауэра, снимая день из жизни двух туристов. Он хочет знать, не могут ли они зайти и поприветствовать меня.

Я почти никогда не ложусь настолько поздно, чтобы смотреть шоу Леттермана, но знаю, что он очень знаменит. Спустя 5 минут заходит Леттерман с оператором, двумя ассистентами и очень симпатичной парой из Луисвилля. Мы немного перешучиваемся, и я говорю, каким прекрасным городом считаю Луисвилль и что, может быть, нам всем стоит отправиться туда и заключить какую-нибудь сделку. Леттерман спрашивает, по какой цене уходят квартиры в Трамп-тауэре. Я отвечаю, что, может быть, он смог бы купить квартиру с одной спальней за миллион.

«Скажите мне правду, – говорит Леттерман после нескольких минут взаимных подтруниваний. – Рабочий день, пятница, мы звоним вам и вы разрешаете нам подняться. А теперь вы стоите и разговариваете с нами. Наверное, вам особо нечем заняться?»

«На самом деле, Дэвид, – отвечаю я, – вы правы. Абсолютно нечем заняться».

Мой стиль заключения сделок очень прост и прямолинеен. Я ставлю очень высокую цель, а затем просто нажимаю, нажимаю и нажимаю, чтобы получить задуманное. Иногда я соглашаюсь на меньшее, но в большинстве случаев добиваюсь того, чего хотел.

Я думаю, что по большей части со способностью заключать сделки человек рождается. Это гены. Я говорю это без исключительного самомнения. Речь не о том, чтобы быть блистательным. Конечно, требуется определенный умственный уровень, но в первую очередь это инстинкты. Вы можете взять самого умного ребенка в Уортоне, получающего только пятерки и имеющего IQ в 170 баллов, однако, если у него нет этой интуиции, он никогда не станет успешным предпринимателем.

Кроме того, большинство людей, у которых действительно есть такие инстинкты, никогда не осознают этого, поскольку им не хватает смелости или удачи раскрыть свой потенциал. Где-то там есть люди с более сильным врожденным талантом к гольфу, чем у Джека Никлауса (Jack Nicklaus), или женщина, более способная к теннису, чем Крис Эверт (Chris Evert) или Мартина Навратилова (Martina Navratilova), но они никогда не занесут клюшку и не взмахнут ракеткой и потому никогда не узнают, насколько могли бы стать великими. Вместо этого они удовольствуются тем, что будут сидеть и смотреть выступление по телевизору.

Когда я оглядываюсь на сделки, которые заключил, и на те, что упустил и в которых проиграл, то вижу определенные общие элементы. Но в отличие от евангелистов по недвижимости, которых вы постоянно видите теперь по телевизору, я не могу вам пообещать, что, следуя рекомендациям, которые я хочу вам предложить, вы в одночасье станете миллионерами. К сожалению, в жизни редко все происходит именно так, и многие люди, пытавшиеся быстро разбогатеть, приходят к внутреннему слому. Что касается тех из вас, у кого есть гены, у кого есть инстинкты и кто мог бы добиться большого успеха, что ж, я все же надеюсь, что вы не будете следовать моим советам. Поскольку это сделает намного сложнее мой собственный мир.

Мне нравится думать по-крупному, я всегда так делал. Для меня это очень просто: если вы все равно будете думать о чем-то, почему бы не думать о большем. Многие люди мыслят мелко, поскольку боятся успеха, боятся принимать решения, боятся побеждать. И это дает таким, как я, огромное преимущество.

Мой отец строил низко- и среднедоходные здания в Бруклине и Квинсе, но уже тогда меня тянуло к более привлекательным локациям. Работая в Квинсе, я всегда хотел в Форест-Хиллс. И, становясь старше и, может быть, мудрее, я понимал, что Форест-Хилл – это отлично, но Форест-Хиллc все же не Пятая авеню. Так что я начал засматриваться в сторону Манхэттена, поскольку уже в раннем возрасте у меня было достоверное ощущение того, чем я хочу заниматься.

Я не был удовлетворен тем, чтобы просто заработать на хорошую жизнь. Я хотел сделать заявление. Я хотел построить что-то монументальное, что-то, что стоит больших усилий. Множество людей могут покупать и продавать маленькие каменные отделанные коричневым камнем домики или строить типовые здания из красного кирпича. Меня же привлекала задача зрелищной застройки на почти ста акрах у реки в Вест-Сайде, на Манхэттене, или создание огромного нового отеля рядом c Центральным вокзалом на Парк-авеню и 42-й улице.