Тейлор Пирсон - Конец работы. Куда исчезнут офисы и как подготовиться к изменениям

В 22 года я ехал на поезде в один конец, неумолимо приближаясь к дисфункциональной жизни. Я сократил график тренировок вдвое, часто занимаясь только день или два в неделю, начал спать семь или восемь часов в сутки и сел на диету из постного мяса и овощей, которые готовил дома сам. Я все еще помню, как встал на весы и увидел значение 220 фунтов (99,5 кг), на 125 фунтов (57 кг) меньше моего самого большого веса, и подумал, что весы, должно быть, сломаны.

Пределы могут применяться к любой системе, чтобы радикально улучшить результат без существенного изменения исходных условий. Я не тратил больше времени на то, чтобы быть здоровым, я просто изменил пределы, к которым стремился, тратя то же время.

«Дайте мне достаточно длинный рычаг… и я переверну мир».

Устранение этого предела похоже на обретение более длинного рычага. Вместо того чтобы просто поднажать сильнее, мы выясняем, куда нажать, чтобы получить наибольший эффект.

За последние 700 лет Запад видел беспрецедентный уровень роста. Сидя на земляном полу в своей хижине в 1300 г., европейский крестьянин не мог представить себе нынешнего качества жизни большинства американцев среднего класса.

Наши быстрые улучшения стали возможны только потому, что в трех разных моментах нашей недавней истории мы, как общество, верно определили предел экономическому прогрессу и внесли изменения, чтобы повторно обратиться к нему.

Самое последнее – когда предел сдвинулся, чтобы потребовать более сложной работы. Поколение беби-бумеров отправилось в школы и получило опыт и полномочия, бросившие вызов прежним ограничениям. Именно по этой причине нам нравится сегодняшний уровень достатка.

Предел снова переместился со сложной работы (заданий) в сферу комплексной и хаотичной работы (предпринимательство). Несмотря на то что она более чем когда-либо апеллирует к качественному образованию, экономика США ушла от ежегодного прироста в 2,5 млн рабочих мест в период между 1960 и 2000 гг. к сокращению рабочих мест в размере 100 тыс. в первом десятилетии XXI в. Рост не только замедлился, он двинулся вспять.

В своей книге «Четвертая экономика» ( The Fourth Economy ) автор и системный мыслитель Рон Дэвисон делит последние 700 лет истории Запада на три различных экономических периода: сельскохозяйственный (1300–1700), промышленный (1700–1900) и информационный (1900–2000) [26] Вы заметите, что эти периоды примерно следуют Закону Мура, причем каждый период наполовину короче предыдущего: сельскохозяйственный (400 лет), промышленный (200 лет), знания (100 лет). .

При каждом экономическом переходе мы видели уменьшение прибыли от инвестирования в предыдущий предел. Популярным ответом было бы обозначить наши нынешние экономические проблемы болезненным глобальным спадом. Популярная точка зрения ошибочна. Мы не проходим через глобальную рецессию – мы переходим от одного отдельного экономического периода к другому. Конечно, модель четырех разных периодов упрощена.

Экономика и общество являются гораздо более сложными системами, чем сборочная линия. В одном обществе могут существовать различные пределы. По всему Западу все еще есть сельскохозяйственные рабочие (фермеры) и промышленные рабочие, но самый широкий сегмент западного населения занят в экономике знаний, и это та часть экономики, которая за последние сто лет несет ответственность за создание большей части доступных ныне изобилия и богатства.

Когда смена предела экономики проходит через четыре разных этапа, вложение бо́льших средств в то, что всегда работало прежде, не улучшит результат так же, как трата большего времени на тренажерный зал является контрпродуктивной, если вы недостаточно спите или не придерживаетесь здорового питания. Если вы нажимаете все сильнее и сильнее на более короткий рычаг, вы все равно не получите лучших результатов.

Чтобы понять, как ограничения работают в экономике и как это влияет на выбор вашей карьеры, давайте (кратко) взглянем на то, что произошло за последние 700 лет западной истории, и на то, как мы прибыли туда, где находимся теперь.

Начиная с 1300 г. природные ресурсы были основным источником богатства на Западе. Самыми богатыми людьми были те, у кого были естественные ресурсы, потому что они владели землей. Земля была пределом.

Страны, процветавшие в средневековой Европе, занимались именно этим. Начиная с португальцев в начале 1400-х гг. и затем позднее все основные западноевропейские державы в эпоху Великих географических открытий характеризовались бурным и драматическим накоплением земель. Поскольку эти страны и отдельные лица, проживавшие на их территории, получали все больше и больше земли, они становились сильнее и богаче.

Католическую церковь, которая была доминирующим учреждением в Европе, и папу, который был главным игроком, затмила не намного бо́льшая группа – правители национальных государств. Короли. Власть перешла от церкви к государствам-нациям и от папы к королям.

Возможно, ни один человек не сделал больше для создания сельскохозяйственной экономики, чем Генрих VIII в Англии. Он снял тарифы, сделал Англию зоной свободной торговли и стандартизовал весы и меры, чтобы содействовать торговле. В континентальной Европе торговцы, перемещавшиеся по Германии, сталкивались с сотнями тарифов, различными стандартами измерений и разными валютами. Тот же самый торговец, пересекающий Англию, имел набор стандартных весов и мер и был сравнительно свободен от тарифов.

Он поддерживал политику Англии, подчеркивавшую права собственности, что поощряло фермеров инвестировать в свою землю. Это повышало производительность труда, улучшало питание и здоровье населения. Он также создал стимул защищать свои земли: свободные люди сражались лучше, чем крепостные.

В темные века короли подчинялись папе, и, согласно традиции, Генрих, чтобы получить развод, нуждался в папском одобрении. Когда первая жена Генриха, Кэтрин, не смогла родить сына-наследника, он захотел обзавестись новой женой, которая смогла бы это сделать.

Генрих ходатайствовал перед папой о разводе, но, когда его любовница Анна Болейн забеременела, он вынужден был развестись с Кэтрин. Папа Климент отлучил его от церкви. Вместо того чтобы ползти к Клименту на коленях, Генрих объявил себя главой английской церкви.

Став во главе церкви, Генрих продолжил распускать католические монастыри и перераспределял их земли, продавая вместе с титулами дворянскому сословию. Это сделало землю более продуктивной и генерировало больше денег для Англии как национального государства вместо католической церкви.