Джон Мильтон - Потерянный рай

"- За то, что сделал это,- проклят будь Пред всеми ты скотами, пред зверьми Земными; и на чреве будешь ты Своем ходить, прах будешь есть все дни Своей ты жизни. Положу вражду Отныне меж тобою и Женой, Меж семенем Жены и меж твоим. Оно пятой главу твою сотрет, И жалить будешь ты его в пяту!"

Так предвозвещено все, что сбылось, Когда Марии - новой Евы - Сын, Христос узрел, как, молнией с Небес, Пал Сатана, Князь воздуха; затем Сын Человеческий, восстав из гроба, Владычества и Силы одолел Растленные и в полном торжестве, В сиянье вознесясь, плененный плен Повлек по воздуху, который был Владеньем долголетним Сатаны. Под нашими стопами, наконец, Тот сокрушит Врага, кто роковой Удар ему предвозвестил теперь. Он женщине решенье объявил: "- Умножу, умножая скорбь твою В беременности; ты детей рождать В болезни будешь; к мужу твоему Влечение твое, и будет он Господствовать всецело над тобой".

Адама он приговорил последним: "- За то, что внял жене своей, вкусив От Древа, о котором Я запрет Изрек, поведав: от него не ешь! В твоих деяньях проклята Земля; Все дни твоей ты жизни станешь впредь Питаться в скорби от нее; волчцы И тернии она тебе взрастит, И ты кормиться будешь полевой Травой, и в поте твоего лица Есть будешь хлеб, пока не отойдешь Обратно в землю, из которой взят, Зане ты прах и обратишься в прах".

Так Суд вершил Небесный Судия И Он же - наш Спаситель, отдалив Удар смертельный, возвещенный днесь; И, сжалившись при виде их, нагих, Открытых воздуху, что должен был Большие измененья претерпеть, Не пренебрег от сей поры слугой Предстать пред ними. Как поздней своим Он слугам ноги умывал, теперь Покрыл, подобно нежному отцу, Их наготу и кожами одел С животных умерщвленных или с тех, Кто, словно гады, сбрасывают кожи, Дабы на молодые заменить. Не преминув одеть Своих врагов, Не только внешнюю их наготу Он кожами прикрыл, но во сто крат Постыднейшую наготу их душ Греховных Правды ризами облек И заслонил от Своего Отца; Затем, к Нему мгновенно вознесясь, В блаженном лоне Отчем опочил Во славе, и Отца, хотя Господь Всеведущ, о суде оповестив Над Человеком грешным, за него Ходатайство умильное добавил.

Меж тем, до преслушанья и суда, Сидели Грех и Смерть лицом к лицу У настоять растворенных Адских Врат, Откуда яростный хлестал огонь Б пучине Хаоса, с тех пор, как Враг Их миновал, пропущенный Грехом. Уродина, молчание прервав, Заговорила, к Смерти обратясь: "- Зачем в таком бездействии, мой сын, Мы, глядя друг на друга, здесь сидим, Тогда как Сатана, великий наш Родитель, ратует в иных мирах, Устроить наилучшее стремясь Пристанище для нас, любимых чад. Бесспорно, он желанного достиг, Поскольку, неудачу потерпев, Вернулся бы: клевреты Божества Удобнейшего места не найдут, Чтоб жажду мести удовлетворить И покарать мятежника. В себе Я чую силу новую; крыла, Сдается, вырастают за спиной; За гранью этой хляби мне даны Обширные владения, туда Сама не знаю что меня влечет, Симпатия иль соприродной силы Влияние, способное сопрячь Явленья сходственные связью тайной, Бездействуя загадочным путем, Чрез пропасти немереных пространств. Ты - тень моя и следовать за мной Обязан. Никакая в мире власть Не может Грех со Смертью разлучить. Но чтобы возвращенье Сатаны Нелегкий перелет не задержал, Чрез эту неприступную пучину Непроходимую, вдвоем с тобой, Отважимся на подвиг, что вполне Нам по плечу: мы перебросим мост Над бездною,- из Ада, в те края, Где Сатана владычит; оснуем Дорогу, памятник соорудим В честь боевых заслуг подземных войск, Для них переселенье облегчив Иль переправу,- как решит судьба. Я в направлении не ошибусь, Столь властно пробудившийся инстинкт И тяга, неизвестная досель, Меня влекут и мной руководят!"

На это Призрак тощий отвечал: "- Иди, куда твой рок тебя ведет И сила склонности. Не отступлю, Последуя тебе, и не сверну С дороги нашей общей. Чую дух Убийства, запах неисчетных жертв, Вкус умиранья всех живых существ, Там обитающих. Не откажусь В труде, предпринимаемом тобой, Участвовать; напротив, помогу!" Сказав, он с наслажденьем нюхал смрад Смертельных изменений на Земле. Так сонм стервятников за много лиг От поля, где устроен ратный стан, Спешит уже заранее туда, Почуяв запах мертвецов живых, Которые на смерть обречены В кровавой сече завтрашнего дня. Так страшный Морок на ветру, во мгле, Раздутыми ноздрями поводя, Добычу обонял издалека. Затем, стезями розными, они От Врат Геенны ринулись вперед, В глубь Хаоса, в пустынный, влажный мрак Просторов беззаконных, и, кружа Над водами, со свойственною им Великой силой, вс?, что средь зыбей Кишело,- плотные ли вещества, Иль вязкие, швыряемые вверх И вниз, как в океане штормовом, Сгребли прилежно, и за валом вал, К проему Ада, стали с двух сторон Склубившееся месиво сгонять. Так два полярных ветра, встречно вея, В Кронийском море сталкивают льды, Хрустальными горами заградив К востоку от Печоры мнимый путь К богатым берегам Катая. Смерть Своим холодным и сухим жезлом Окаменяющим, гремя, долбит, Как бы трезубцем, груды твердых глыб, Упрочив их недвижно; так сейчас Незыблем Делос, бывший в старину Плавучим; Призрака суровый взор Горгонский - прочее оцепенил. Страшилища, асфальтом прикрепив Плотину, равную по ширине Вратам Геенны, глубоко в нутре Неизмеримых Адовых глубин, Над вспененной пучиной возвели Гигантской аркой мост в один пролет Чудовищный, что достигал стены Недвижной мира нашего,- увы, Беспомощного, ставшего теперь Поживой Смерти. Так сооружен Широкий, невозбранный путь прямой В Геенну. Если малое сравним С великим,- точно так, дабы пленить Свободных Эллинов, покинул Ксеркс Чертог Мемнонский в Сузах и, дойдя До моря, Азию связал мостом С Европой, чрез кипучий Геллеспонт, И бичевал разгневанные волны. Воздвигнув дивный мост, что ими был С искусством понтифическим творим, Над бурной бездной, цепь висячих глыб Простерли: Грех и Смерть, по той стезе, Которую, сквозь Хаос, Архивраг, Минуя все препоны, проторил, До места, где, смежив свои крыла, На обнаженный опустился шар Вновь созданного мира; там они При помощи крюков, цепей и скоб Из адаманта прикрепили мост И утвердили,- прочно чересчур И крепко. Здесь граничат меж собой, На малом расстоянье, бренный мир И Небо Эмпирея; слева - Ад, Клокочущей пучиной отделен. Пред ними три дороги, что вели К трем этим областям; они, к Земле Избрав дорогу, устремились в Рай, Как вдруг вдали узрели Сатану В обличье Ангельском; он воспарял В своем Зените, меж светил Кентавра И Скорпиона; Солнце той порой Держало путь в созвездии Овна. Хотя родитель был преображен, Но дорогие дети без труда Отца в личине распознали вмиг. Он, Еву искусив, скользнул тайком В лесок ближайший, облик изменил И за последствиями стал следить Преступного деянья: видел он, Как повторила Ева невзначай Его поступок и ввела в соблазн Адама; их совместный видел срам, Пытавшийся бессильною листвой Прикрыться; но, узрев, что низошел Сын Божий, чтобы грешников судить, Бежал, объятый ужасом, не чая Спасения, но прячась от Руки Карающей и, как злодей, страшась Немедленного гнева Божества. Опасность переждав, он вновь проник В Эдем, к чете несчастной; из речей Унылых, им подслушанных, узнал О приговоре собственном своем, О том, что предназначенная казнь Отсрочена до будущих времен. Теперь же, с вестью радостной спеша В Геенну, он завидел на краю Пучины, где устой береговой Чудеснейшего нового моста К стене Земной Вселенной примыкал, Из Ада вышедших к нему навстречу Потомков милых. Сколь ни велико Их было ликование, но вид Пролета дивного во много раз Восторг Врага усилил; он застыл Надолго в изумлении, пока Его очаровательная дочь, Красавица пленительная - Грех, Не молвила, нарушив тишину: