Джон Мильтон - Потерянный рай

Во время превращения, вблизи, По воле Божьей роща поднялась, Для вящей казни бременем плодов Отягощенная, подобных тем, Которыми была искушена Праматерь. Это чудо привлекло Вниманье оборотней, взоры их Несытые недвижно приковав. Казалось им, что множество древес Запретных вместо Древа одного Взросло, усугубляя их позор И бедствие; но голодом они Невыносимым и палящей жаждой Снедаемые, вызванными в них Для соблазненья, ринулись толпой К деревьям и, виясь вокруг стволов, Вползали, гуще ветви облепив, Чем голову Мегеры завитки Кудрей змеиных; алчно торопясь, Срывали дивные на вид плоды Подобья тех, что возле берегов Асфальтового озера росли, Где яростный пожар пожрал Содом; Но адские плоды их затмевали Обманчивостью и ввели в обман Не только осязанье, но и вкус. Лишь только оборотни голод свой Пытались безрассудно утолить, Как лживый мякиш в пастях мнимых змей Горчайшим пеплом становился вдруг, И глотки оскорбленные, хрипя, Его немедля изрыгали вон; Но мучимые голодом и жаждой, Опять вкушали гады мерзкий яд, Сводивший челюсти, жевали вновь Золу и пепел едкий, многократно Пред искушением не устояв; Не то, что Человек,- хотя над ним Враги торжествовали, но в соблазн Он лишь однажды впал; и долгий срок Злосчастных мучил вынужденный свист И голод изнуряющий, пока Им прежний облик не вернул Господь. Но говорят, они обречены И впредь в назначенные дни в году Такое поругание терпеть, Дабы их омрачилось торжество По поводу прельщения людей; Но демонам побаску удалось Среди язычников распространить: Мол, некий Змий, что звался Офион, Совместно с Евриномою - никак, Подобьем Евы алчной - управлял Олимпом древле, а затем Сатурн И Опс их низложили, до рожденья Диктейского Юпитера. Меж тем Гееннская чета вступила в Рай С чрезмерной быстротой. Дочь Сатаны, Чье имя - Грех, возможная сперва, Затем - возникшая и, наконец, В Эдем явившаяся во плоти, Чтоб жительницей постоянной стать, Достигла первой Райских рубежей, А по ее следам, за шагом шаг, Шел тощий Призрак - Смерть, что не успела Еще воссесть на бледного коня. Дочь Князя Тьмы сказала: "- О, второй Потомок Сатаны! О, всепобедный Губитель! Что ты думаешь теперь О царстве нашем, хоть оно трудом Добыто тяжким? И не лучше ль здесь, В земных владеньях новых, пребывать, Чем стражами сидеть у Адских Врат, В безвестности, где не страшились нас, Где голод самого тебя морил?" Ужасный сын Греха сказал в ответ: "- Я вечно голоден, и мне равны И Ад, и Рай, и Небо; хорошо Мне там, где я добычей поживлюсь Обильнейшей. Хоть много здесь еды, Ее не хватит, чтоб желудок мой Набить прожорливый и мой костяк С обвисшей, дряблой кожей отолстить".

В ответ кровосмесительная мать Сказала: "- Ты сперва кормись травой, Плодами и цветами, а потом К животным, рыбам, птицам перейди,Снедь недурная! Пожирай подряд Нещадно все, что Времени коса Срезает! Между тем обоснуюсь Я в Человеке и в роду людском Их мысли, мненья, речи и дела Собою заражу и для тебя Последнее из вожделенных яств, Наисмачнейшее приуготовлю!"

Промолвив так, уроды разошлись Различными путями, чтоб губить Живые твари, отнимать у них Бессмертье, жертвы настигать везде И раньше или позже предавать Истленью. Видя это, Бог-Отец С Престола горнего, в кругу святых, Вещал пресветлым Ангельским чинам:

"- Глядите, с ярым бешенством каким Два адских пса опустошить спешат И уничтожить новозданный мир, Столь совершенным сотворенный Мной, Столь дивным! Я бы вечно охранял Его красоты, если б Человек, В безумье, Фурий не впустил сюда Губительных, дерзнувших возомнить Меня безумным. Так считают Князь Геенны и клевреты Сатаны, Затем, что им проникнуть попустил В обитель преблагую, разрешив Землей прекрасной завладеть легко, И якобы способствовать готов Успеху наглых недругов Небес; Смеются надо мною: мол, в сердцах, Ожесточась, Я этот мир отверг И отдал на бесовский произвол И разорение. Им невдомек, Что адских псов моих Я сам призвал Всю мерзость вылизать и грязь пожрать, Которыми святыню осквернил Преступный Человек, пока, набив Ужасной снедью брюха и давясь, Пресытясь, переполнившись, едва Не лопнув от подлизанных мерзот И съеденных огрызков, Грех, и Смерть, И Гроб зияющий, одним ударом Твоей руки победной, о Мой Сын Любимый, будут сброшены сквозь мрак Пучины Хаоса и канут в Ад, И, пасть Гееннскую замуровав, Прожорливые челюсти замкнут Печатью, нерушимою вовек. Тогда Земля и Небо, обновясь, Очистятся и скверне никакой Их святость непричастна будет впредь; Но до тех пор Мое проклятье - в силе!"

Он кончил, и Небесный грянул клир Согласно: "Аллилуйя!" Словно гул Бушующих морей, звучала песнь Хваленья: "- Праведны Твои суды И праведны решения для всех Созданий! Кто возможет умалить Всевышнего?" Потом несметный хор, Ликуя, Сына Божьего восславил, Грядущего Спасителя людей, Который небо новое и Землю Явит в веках иль низведет с Небес. Так пели Духи. Между тем Творец Могучих Ангелов по именам Призвал и, сообразно мировым Законам нынешним, назначил труд Особый каждому. Они сперва Велели Солнцу так ходить, светя, Чтоб на Земле чередовались жар Несносный и подобный же мороз; Зима седая с Севера на зов Должна являться, с Юга - летний зной Солнцестоянья. Бледный шар Луны К своим обязанностям призван был; Пяти другим планетам - их круги Предписаны, вращенья и аспекты На шесть частей, четыре и на три И противостоянья, что сулят Беду, и сроки определены Зловещих сочетаний; сонму звезд Недвижных сказано, когда струить Влиянье пагубное и какой Звезде, взойдя при Солнце иль зайдя, Способствовать возникновенью бурь; И ветры были по своим местам Расставлены; им даден был указ Когда реветь, вздымая берега, Моря и воздух; гром оповещен, Когда ему свирепо рокотать В своем воздушном, пасмурном дворце. Одни твердят, что Ангелам Господь Земные сдвинуть полюсы велел На двадцать с лишним градусов; с великим Трудом они центральный этот шар Столкнули вкось. Иные говорят, Что Солнцу было ведено свой бег От равноденственной стези сместить На тот же самый угол и, Тельца Минуя, и сестер - семь Атлантид, Все выше возноситься,- к Близнецам Спартанским и тропическому Раку, Оттуда предпринять обратный путь, Ко Льву спуститься; Деву и Весы Оставить позади и донестись До Козерога,- областям земным Даруя смены годовых времен; Иначе непрерывная весна Земле бы улыбалась круглый год Цветами, дни равнялись бы ночам, За исключением полярных стран, Где день безнощный вечно бы светил, Поскольку Солнце низкое, взамен Большого расстоянья от Земли, Ходило б незакатное, кружа По горизонту; Запад и Восток Безвестны были б жителям; снегов И стужи бы не знал Эстотиланд, А также отдаленные края На юг от Магелланова пролива. В проклятый миг вкушения плод Сменило Солнце путь, как бы узрев Тиестов пир: иначе как бы мог Еще безгрешный, населенный мир Язвящей стужи, знойной духоты Избегнуть, неминуемых теперь? Хоть перемена средь небесных сфер Была неспешной, вскорости она Явленья следственные повлекла На суше и на море: звездных бурь Неистовство, миазмы и пары Тлетворные, туманы, облака, И воздух стал зловредным и чумным. От Норумбеги северной, от гор Суровых, самоедских берегов, Круша затворы медные, Борей И Кекий шумный, Фракий и Аргест Ревучий, бури взяв на рамена, Вооружившись градом, снегом, льдом, Гнетут леса, морей вздымают глубь. Навстречу, с Юга, к ним стремится Нот И черный Африк от Сьерра-Леоне, Гоня громады громоносных туч, Их путь пересекает поперек; С восхода и заката Эвр, Зефир Свирепствуют, нисколько не слабей, А вкупе с ними свищут им в бока Сирокко и Либеккио. Сперва Средь неживой природы разожглось Неистовство, но дочь Греха - Вражда, Посредством Злобы, вскоре привела Смерть к бессловесным тварям. Зверь восстал На зверя, птицы кинулись на птиц, И рыбы ополчились против рыб. Отвергли все растительную снедь И начали друг друга пожирать. Пред Человеком твари с этих пор С почтеньем не стояли, но стремглав Бежали прочь, не то ему вослед Косились яростно. Таков зачин Бессчетных внешних бедствий, и Адам Их умноженье часто примечал, Хотя в непроницаемой тени Укрылся - жертва скорби,- но в душе Горчайшую он чувствовал беду И, ввержен в бурный океан страстей, Пытался облегченье тяжких мук В печальных сетованьях обрести: