Бана - Кадамбари

Подходя к родильному покою, царь касался рукою воды и огня, чтобы оградить новорожденного от зла, а войдя, неотрывно глядел на сына — исток своей величайшей радости. Тот лежал у груди Виласавати, похудевшей и побледневшей от родильных мук, и блеск, от него исходящий, делал лишним свет светильников, горевших в комнате. Поскольку он только недавно родился, тело его сохраняло багровый оттенок, и он был похож на алый круг восходящего солнца, или на полную луну в сиянии вечерней зари, или на свежую почку на древе желаний, или на распустившийся красный лотос, или на планету Будху, спустившуюся с неба, чтобы свидеться с матерью-землей. Казалось, что он сотворен из побегов кораллового дерева, или из света утреннего солнца, или из блеска рубина. Он выглядел как Карттикея, но только с одним, а не с шестью лицами {153} 153 …как Карттикея, но только с одним, а не с шестью лицами… — Бог Сканда в младенчестве был воспитан шестью богинями-Криттиками (звездами Плеяды), и отсюда у него шесть лиц и второе имя — Карттикея. , как сын царя богов, выпавший из рук некоей небожительницы. Сиянием своего тела, ярким, как расплавленное золото, он словно бы наполнял всю комнату; его отличали все признаки величия, дарованные ему природой как украшения; к нему словно бы льнула богиня счастья Шри, надеясь на его покровительство в будущем.

Царь, добившись того, о чем всю жизнь мечтал, чувствовал себя наверху блаженства. Снова и снова вглядывался он в лицо сына, не отрывал от него глаз с неподвижно застывшими зрачками, полных слез радости, которые вновь выступали, как только он их вытирал; и, широко распахнутые, они излучали такую нежность, как если бы он хотел немедля заговорить с сыном, обнять его, вобрать в себя весь его облик. И царю казалось, что теперь-то он достиг исполнения всех своих желаний.

Однажды Шуканаса, чьи желания исполнились в той же мере, широко распахнутыми от радости глазами внимательно оглядел тельце младенца и сказал царю: «Взгляни, божественный! Недавно стиснутый в чреве у матери, царевич еще не обрел всей своей красоты, но уже видны у него признаки повелителя мира, предвещающие будущее величие. Вот на гладком лбу, похожем на розовый от вечерней зари серп молодой луны, трепещет между бровями завиток волос, тонких, как нежные волокна сломанного стебля лотоса. Вот пара глаз с загнутыми вверх ресницами, таких продолговатых, что кажется, они тянутся до самых ушей, а когда раскрываются, то заливают всю комнату ярким светом и становятся похожими на две распустившиеся голубые лилии. Вот нос, напоминающий золотой слиток, такой длинный, что кажется, он хочет насладиться благоуханием рта, душистым, как аромат расцветшего лотоса. Его нижняя губа, напоминающая золотое ожерелье, похожа на нераскрывшийся бутон красного лотоса. Его руки с розовыми, как распустившийся цветок лотоса, ладонями отмечены счастливыми линями, а также знаками диска и раковины {154} 154 …знаками диска и раковины… — См. примеч. 23. , словно у благого Вишну. Пара его ног, нежных, как ветви Древа желаний, украшена знаками знамени, колесницы, коня, зонта и лотоса {155} 155 …знаками знамени, колесницы, коня, зонта и лотоса… — то есть знаками царского достоинства, указывающими на предназначенное младенцу верховенство над миром. и словно бы предуготовлена для почтительного касания тысяч корон подвластных ему государей. А голос его, когда он кричит, силен и звучен, точно грохот большого барабана».

Едва министр так сказал, как вассальные цари, стоявшие у дверей покоя, торопливо расступились и дали дорогу поспешно вошедшему слуге по имени Матанга. От радости глаза Матанги были широко раскрыты, лицо сияло, а на теле поднялись вверх все волоски. Склонившись к ногам царя, он проговорил: «Божественный, судьба благосклонна к тебе, враги разбиты. Живи долго и властвуй над всей землей! Тебе на радость у сиятельного Шуканасы от старшей его жены брахманки Манорамы только что родился сын, подобный Парашураме, родившемуся от Ренуки. Выслушав, да повелевает государь!»

Услышав эти слова, подобные дождю амриты, царь, чьи глаза широко раскрылись от радости, воскликнул: «О, сколько чудесных событий! Верно говорят, что за бедой идет беда, а за удачей удача. Судьба, которая, подобно тебе, Шуканаса, одинаково равнодушна к беде и счастью, сегодня щедро меня одарила!» Сказав это, царь с сияющим от восторга лицом крепко обнял Шуканасу и в знак дружбы поменялся с ним верхним платьем. А слуге, принесшему благую весть, он, взвеселившись всем сердцем, велел выдать такую награду, которая по ценности не уступала самой вести.

Тут же Тарапида вместе со слугами и женами гарема направился во дворец Шуканасы. Все стороны света наполнились звоном тысяч женских ножных браслетов. От быстрых движений женщин, то падая, то взлетая, гремели также браслеты на их руках-лианах, а сами руки с поднятыми вверх ладонями казались лотосами на небесной Ганге, которые колеблет ветер. Ломаясь, падали на землю веточки с листьями, которые они заложили себе за уши. Шелковые платья рвались, цепляясь за драгоценные украшения на подругах. Румяна смывались по́том и оставляли красные пятна на одежде. Тилаки на лбах стали едва заметны, тоже смытые по́том. От громкого смеха куртизанки походили на распустившиеся белые лотосы {156} 156 …походили на распустившиеся белые лотосы. — Смех в индийской мифо-поэтической традиции белого цвета. . Они так спешили, что на их груди беспорядочно прыгали драгоценные бусы. Пряди их волос, свисая на лоб, липли к красным тилакам, а сами волосы пожелтели от туч пудры, висящей в воздухе. Впереди процессии шли, пританцовывая, карлики, горбуны, калеки, немые, глухие, хромые и прочие убогие люди. Женщины подшучивали над старыми слугами, стягивая с них накидки и завязывая их вокруг шеи, звонко, живо и слаженно пели под аккомпанемент лютен, флейт, барабанов и цимбал, танцевали и веселились, объятые великой радостью, и уже не различали, что следует, а чего не следует говорить, точно пьяные, или безумные, или одержимые демонами.

Царя сопровождала также толпа придворных, от топота ног которых, казалось, раскалывается земля. Об их гладкие щеки бились, раскачиваясь, драгоценные серьги, клонились туда и сюда заложенные за уши лотосы, сваливались от неловких движений венки с голов, ходили ходуном гирлянды цветов на шеях, а вокруг них неистово гудели раковины, грохотали литавры, барабаны, тамбурины и бубны. Шли за царем и бродячие певцы, которые танцевали, громко-звучно играли на разного рода трубах и флейтах, декламировали стихи и пели. А когда шествие приблизилось ко дворцу Шуканасы, празднество разразилось с удвоенной силой.

На шестой день от рождения царевича совершены были посвятительные обряды, а когда наступил десятый день, царь, выбрав благоприятный час, раздал брахманам в дар множество коров и золотых монет. И в память о своем сне, в котором он видел, как полный месяц вошел в уста-лотосы Виласавати, дал сыну имя Чандрапида, что значит «Увенчанный луной». А на следующий день и Шуканаса, исполнив положенные брахману церемонии, с соизволения царя дал своему сыну подобающее для брахмана имя — Вайшампаяна {157} 157 …подобающее для брахмана имя… — Вайшампаяной, в частности, звали древнего брахмана-мудреца, рассказчика «Махабхараты». .