Марсель Пруст - Сторона Германтов

— Вы не очень спешите? — спросила у Блока г-жа де Вильпаризи.

— Нет-нет, я собрался уходить, потому что мне нездоровится, меня даже хотят отправить на воды в Виши лечить желчный пузырь, — ответил он, вложив в свои слова воистину сатанинскую иронию.

— Погодите, туда как раз собирается мой внучатый племянник Шательро, вам нужно сговориться и поехать вместе. Он еще не ушел? Он очень милый, поверьте, — сказала г-жа де Вильпаризи, вполне искренне полагая, что двое ее знакомых непременно должны поладить между собой.

— Ну, я не знаю, как ему это понравится, я его не так уж близко знаю… вон он, там стоит, — смутившись, проговорил польщенный Блок.

Дворецкому явно не пришлось исполнять поручение касательно г-на де Норпуа. Посланник притворился, будто только что явился в дом и еще не видел хозяйку, причем для правдоподобия прихватил первую попавшуюся шляпу из передней и подошел поцеловать руку г-же де Вильпаризи, осведомляясь о ее самочувствии с неподдельным интересом, какой проявляют после долгого отсутствия. Он не знал, что она заранее лишила всякого правдоподобия эту комедию, которую, впрочем, тут же прервала и увела г-на де Норпуа и Блока в соседнюю гостиную. Блок видел, какими любезностями присутствующие осыпают нового гостя, но еще не понял, что это и есть г-н де Норпуа, он видел чопорные, изящные и глубокие поклоны, которыми тот отвечал на приветствия; весь этот церемониал как-то принижал Блока, его задевало, что к нему это не относится, и чтобы показать, что ему и так хорошо, он обратился ко мне: «А это что еще за нелепая личность?» Хотя, может быть, Блоку искренне претили все эти расшаркивания г-на де Норпуа, оскорблявшие то, что в нем было лучшего, — свободу и непосредственность, усвоенные в более современной среде. Как бы то ни было, они перестали его оскорблять и даже очаровали в ту же секунду, когда г-н де Норпуа обратился с ними к самому Блоку.

— Господин посланник, — произнесла г-жа де Вильпаризи, — позвольте вам представить моего гостя. Господин Блок, его сиятельство маркиз де Норпуа. — Помыкая г-ном де Норпуа, она тем не менее неизменно обращалась к нему «господин посланник», поскольку прекрасно знала свет и относилась к рангу посланника с преувеличенным почтением, к которому приучил ее сам маркиз; по этой утонченной манере светской дамы обращаться с определенным человеком менее фамильярно, более церемонно, чем с другими посетителями своего салона, безошибочно угадывался ее любовник.

Г-н де Норпуа окунул свой синий взгляд в белизну бороды, изогнул высокий стан в глубоком поклоне, словно склоняясь перед всей безмерной значительностью имени Блок, и пробормотал «очень приятно», а его молодой собеседник, взволнованный, хотя ему казалось, что знаменитый дипломат что-то уж слишком далеко зашел, поспешил его поправить, говоря: «Вовсе нет, наоборот, это мне, мне очень приятно!» Но г-же де Вильпаризи показалось, что церемония, которую г-н де Норпуа возобновлял перед каждым незнакомцем, по мере того как старая подруга представляла их друг другу, недостаточно любезна по отношению к Блоку, и она сказала этому последнему:

— Расспросите же его обо всем, что хотите знать, отведите его в сторонку, если вам так удобнее, он будет очень рад с вами побеседовать. Кажется, вы хотели поговорить с ним о деле Дрейфуса, — добавила она, нимало не заботясь, приятно ли это г-ну де Норпуа, точно так же, как не думала спросить согласия гостей, когда велела осветить для историка портрет герцогини де Монморанси или предлагала им чашку чаю.

— Говорите с ним громче, — посоветовала она Блоку, — он слегка глуховат, но он расскажет вам все, что вам угодно, он хорошо знал Бисмарка, Кавура [120] …он хорошо знал… Кавура . — Граф Камилло Бенсо ди Кавур (1810–1861) — итальянский государственный деятель, премьер-министр Сардинского королевства. . Не правда ли, месье, — сказала она, повысив голос, — вы хорошо знали Бисмарка?

— Что у вас сейчас в работе? — с понимающим видом спросил у меня г-н де Норпуа, сердечно пожав мне руку. Я воспользовался этим, чтобы любезно освободить его от шляпы, которую он из чувства приличия наугад прихватил из передней, поскольку я узнал в ней свою собственную. — Вы мне показывали одно свое произведеньице, довольно замысловатое, сплошные хитросплетения. Я тогда откровенно выразил вам свое мнение; все это не стоило бумаги, на которой было написано. Вы готовите нам нечто новенькое? Если не ошибаюсь, вы очень увлекались Берготтом. — Ах, не ругайте Берготта! — воскликнула герцогиня. — Я не оспариваю в нем художественного таланта, герцогиня. — Он мастер гравюры и офорта, он способен набросать большую живописную композицию в духе господина Шербюлье [121] Виктор Шербюлье (1829–1899) — успешный журналист и романист, член Французской академии. . Но мне представляется, что в наше время стираются границы между жанрами и что дело романиста — мастерски придумывать сюжет и возвышать сердца, а не прорисовывать гравировальной иглой фронтиспис или виньетку. В воскресенье я увижусь с вашим отцом у нашего славного А. Ж., — добавил он, обернувшись ко мне.

Пока он говорил с герцогиней Германтской, во мне на миг шевельнулась надежда, что он поможет мне к ней проникнуть, хотя в прошлом он отказался ввести меня в дом г-на Сванна. «Есть еще один мастер, которым я восхищаюсь, — сказал я, — это Эльстир. Говорят, у герцогини Германтской есть его прекрасные работы, в том числе этот превосходный пучок редиски, который я видел на выставке, и так бы хотелось взглянуть на него еще раз, это такой шедевр!» И в самом деле, если бы я был заметной личностью и у меня спросили о моей любимой картине, я бы назвал этот пучок редиски [122] …если бы… я бы назвал этот пучок редиски . — Пруст пастиширует название картины Эдуара Мане «Пучок спаржи» (1880), которую мог видеть в коллекции Шарля Эфрусси (1849–1905), коллекционера, художественного критика, мецената, издателя «Газетт де Боз-Ар» и банкира. Эфрусси, как и Пруст, бывал в салонах мадам Стросс, принцессы Матильды, мадам Лемер, где бывал и Пруст. Он также привлек Пруста к сотрудничеству в своем журнале, где писатель опубликовал несколько статей о Рёскине. Богач, еврей, светский человек, Шарль Эфрусси считается одним из прототипов Шарля Сванна. В этом же томе Пруст еще вернется к «Пучку спаржи». .

— Шедевр? — с удивлением и негодованием воскликнул г-н де Норпуа. — Да это и картиной нельзя назвать, это просто набросок (тут он был прав). Если этот беглый эскиз вы называете шедевром, что вы тогда скажете о «Богоматери» Эбера или Даньяна-Бувре [123] … что вы тогда скажете о «Богоматери» Эбера или Даньяна-Бувре? — Антуан Огюст Эрнест Эбер (1817–1908) — исторический живописец и портретист, его картина «Дева Мария „Помощница в родах“» находится в музее Гренобля. Паскаль Адольф Жан Даньян-Бувре (1852–1920) был любимым портретистом парижской аристократии. Его картина «Мадонна с розами» хранится в Метрополитен-музее в Нью-Йорке. ?