Чарльз Диккенс - Том 5. Жизнь и приключения Николаса Никльби

— …к несчастью, умер в Дотбойс-Холле,— закончил фразу Ральф.

— Я это прекрасно помню, сэр,— подхватил Сквирс.— Ах, сэр, миссис Сквирс была привязана к мальчику, как к родному сыну! Сколько внимания уделяли этому мальчугану во время его болезни! Ежедневно, утром и вечером, ему предлагали гренки и теплый чай, когда он уже ничего не мог проглотить, свечу поставили в спальне в ту самую ночь, когда он умер, лучший лексикон принесли, чтобы подложить ему под голову. Впрочем, я об этом не жалею. Утешительно думать, что долг по отношению к нему исполнен.

Ральф улыбнулся так, словно вовсе не хотел улыбаться, и окинул взглядом находившиеся здесь незнакомые лица.

— Это мои воспитанники,— сказал Уэкфорд Сквирс, указывая на мальчугана, сидящего на сундуке, и двух мальчиков, сидящих на полу, которые молча таращили глаза друг на друга и на все лады вертелись, по обычаю всех мальчуганов, только что завязавших знакомство.— Этот джентльмен, сэр,— родитель, оказавший мне любезность похвалить систему воспитания, принятую в Дотбойс-Холле, который находится, сэр, в очаровательной деревне Дотбойс, близ Грета-Бридж в Йоркшире, где мальчиков принимают на пансион, обеспечивают одеждой, книгами, умывают, снабжают карманными деньгами…

— Все это нам известно, сэр,— с раздражением перебил Ральф,— об этом говорится в объявлении.

— Вы совершенно правы, сэр, об этом говорится в объявлении,— подтвердил Сквирс.

— И это верно,— вмешался мистер Снаули.— Я считаю своим долгом заверить вас, сэр, и горжусь возможностью вас заверить, что мистера Сквирса я почитаю джентльменом весьма добродетельным, примерным, порядочным и…

— Я в этом не сомневаюсь, сэр,— перебил Ральф, обрывая поток рекомендаций,— отнюдь не сомневаюсь. Не приступить ли нам к делу?

— От всей души согласен, сэр,— ответил Сквирс.— «Никогда не уклоняйтесь от дела» — вот первое правило, которое мы внушаем нашим ученикам, изучающим коммерцию. Беллинг, дорогой мой, помните о нем всегда. Слышите?

— Да, сэр,— ответил Беллинг.

— Запомнил ли он? — осведомился Ральф.

— Повторите правило джентльмену,—произнес Сквирс.

— Никогда не… — начал юный Беллинг.

— Очень хорошо,— сказал Сквирс,— продолжайте.

— Никогда не… — повторил юный Беллинг.

— Прекрасно! — сказал Сквирс.

— У… — добродушно подсказал Николас.

— Увлекайтесь… делом! — сказал юный Беллинг.— Никогда… не увлекайтесь… делом!

— Очень хорошо, сэр! — сказал Сквирс, бросив уничтожающий взгляд на провинившегося.— В ближайшее время мы с вами увлечемся одним делом, нас лично касающимся.

— А сейчас,— сказал Ральф,— не лучше ли приступить к нашему делу?

— Как вам будет угодно,— сказал Сквирс.

— Видите ли,— продолжал Ральф,— дело несложное; изложить его недолго и покончить с ним, надеюсь, легко. Вы напечатали в объявлении, что вам нужен способный помощник, сэр?

— Совершенно верно,— сказал Сквирс.

— И вам он действительно нужен?

— Разумеется,— ответил Сквирс.

— Вот он налицо! — сказал Ральф.— Мой племянник Николас только что со школьной скамьи, голова забита всем, чему его обучали, в карманах пусто — самый подходящий для вас человек.

— Боюсь,— сказал Сквирс, смущенный подобным предложением, исходившим от юноши с такою внешностью, как у Николаса,— боюсь, что этот молодой человек мне не подойдет.

— Нет, подойдет,— сказал Ральф.— Мне лучше знать. Не падайте духом, сэр: не пройдет и недели, как у вас в Дотбойс-Холле будут обучаться все молодые аристократы, разве что этот джентльмен окажется более упрямым, чем я полагаю.

— Боюсь, сэр,— сказал Николас, обращаясь к мистеру Сквирсу,— что для вас препятствием служит моя молодость и то обстоятельство, что я не магистр искусств?

— Отсутствие ученого звания действительно является препятствием,— ответил Сквирс, постаравшийся напустить на себя важность и приведенный в замешательство контрастом между простодушием племянника и развязностью дяди, а также непонятным упоминанием о молодых аристократах, находящихся на его попечении.

— Послушайте, сэр,— сказал Ральф,— я вам в две секунды представлю это дело в истинном его свете.

— Будьте любезны,— отозвался Сквирс.

— Перед вами мальчик, или юноша, или подросток, или молодой человек, или недоросль, которому лет восемнадцать — девятнадцать,— сказал Ральф.

— Это я вижу,— заметил владелец школы.

— И я вижу,— сказал мистер Снаули, почитая своим долгом оказывать время от времени поддержку новообретенному другу.

— Отец его умер. Он ни малейшего понятия не имеет о жизни, средств у него нет никаких, и он хочет найти хоть какую-нибудь работу,— сказал Ральф.— Я его рекомендую в ваше превосходное заведение, что открывает ему возможность завоевать себе положение, если он эту возможность использует. Понимаете?

— Как не понять! — воскликнул Сквирс, пытаясь воспроизвести ту усмешку, с какою старый джентльмен смотрел на своего ничего не подозревающего родственника.

— Что до меня, то, конечно, я понимаю,— с жаром сказал Николас.

— Вот видите, он, конечно, понимает,— тем же сухим, жестким тоном сказал Ральф.— Если по капризу ему вздумается отказаться от этой блестящей возможности, прежде чем он хорошенько ею воспользуется, я почитаю себя освобожденным от обязанности оказывать какую бы то ни было поддержку его матери и сестре. Посмотрите на него и подумайте о том, что он может быть вам очень полезен! А теперь возникает вопрос: не послужит ли он вашим целям, во всяком случае на ближайшее время, лучше, чем двадцать человек, которых вы могли бы заполучить при обычных обстоятельствах. Разве подобный вопрос не заслуживает размышлений?

— Заслуживает,— сказал Сквирс, отвечая кивком на кивок Ральфа.

— Прекрасно! — отозвался Ральф.— Разрешите мне сказать вам два слова.

Эти два слова были сказаны наедине. Минуты через две мистер Уэкфорд Сквирс объявил, что мистер Николас Никльби, начиная с этой минуты, окончательно назначен и принят на место первого помощника учителя в Дотбойс-Холле.

— Этим вы обязаны рекомендации вашего дяди, мистер Никльби,— сказал Уэкфорд Сквирс.

Николас, восхищенный удачей, крепко пожал руку дяде и готов был тут же вознести до небес Сквирса.

«Вид у него странный,— думал Николас.— Ну так что же! Странным на вид был Порсон, а также доктор Джонсон [24] …Порсон, а также доктор Джонсон — Николас вспоминает двух ученых XVIII века: Ричард Порсон (1759—1808) прославился исследованиями древнегреческой поэзии; Сэмюел Джонсон (1700—1784) — автор толкового английского словаря, литературовед, критик, игравший выдающуюся роль в истории английской литературы второй половины XVIII века. . Таковы все книжные черви».