Жерар Нерваль - Дочери огня

Я ими трижды был омыт в волнах Коцита [380] Коцит — одна из рек подземного царства. Считалось, что омытый волнами Коцита человек будет неуязвим для земного оружия. Символика этого образа перекликается с «переходом через Ахерон» в «El Desdichado». ,
И, одинокий, мать храня Амалециту [381] Амалецита — имя произвольно образовано Нервалем от названия кочевников-амалекитян, упоминаемых в библии. Здесь мыслится как богиня-покровительница этого народа, враждебного Иегове. ,
Я зубы древнего дракона сею вновь!

О Дафна, помнишь ли звук древнего напева,
В листве смоковницы, у миртовых стволов,
Среди дрожащих ив и лавровых лесов,
Ту песнь любовную осиротелой девы?..

Ты помнишь ли тот храм с колоннами и древо,
В лимонной мякоти следы своих зубов,
Пещеру, грозную для дерзких смельчаков,
Где спит исчадие драконьего посева?

Те боги вновь придут, плач не напрасен твой —
Нам время возвратит эпохи древней строй!
Пророческая зыбь колеблет луговины…

Но здесь латинский лик сивиллы погружен
Под строгим портиком в необоримый сон —
Ничто не дрогнуло под аркой Константина.

Тринадцатой пора настала возвратиться…
Она же — Первая, и в мире нет иной.
Ты — первая иль ты последняя Царица?
Ты — Царь ли вместе с ней? Любовник роковой?

От колыбели нам любить и до гробницы:
Любимая в былом — всегда, всегда со мной.
О, Смерть иль Мертвая!.. Восторг в беде лихой!
С алтеей пышною в руке она мне снится

Святой Неаполя [382] Святая Неаполя — святая Розалия. Образы «вихрь огней» и «бездна» связаны все с той же темой Везувия, подземной стихии огня. , в чьих пальцах вихрь огней.
О роза темная с лиловой сердцевиной,
Нашла ли ты свой крест в глуби небес пустынной?

Вы, розы белые, вы с горних тех полей
Низриньтесь призрачно мелькающей лавиной.
Святая бездны, ты, по мне, всего святей.

Когда господь воздел среди святых ветвей
Худые руки ввысь, как делают поэты,
Он с болью смертною ждал от небес ответа,
Оставленный в ту ночь предательством друзей.

Потом взглянул на тех, кто ждал его речей,
Чтоб властвовать, судить, быть стражами завета…
Бесчувственны они, животным сном согреты…
Тогда он закричал: «Нет бога в тьме ночей!»

Их сон глубок. «Друзья! Вам истину открою!
Я свода горнего коснулся головою,
Я окровавлен, смят, в страданьях изнемог!

Я вас обманывал: там бездна, бездна, бездна!
Паду я жертвою во имя мглы беззвездной,
Нет бога, нет!» Их сон по-прежнему глубок.

Он крикнул: «Все мертво! Я видел хороводы
Светил, несущихся вдоль млечной мглы путей
Везде, где зыблется в артериях природы
И золото песков, и серебро морей,

У берегов пустынь кипят прибоя воды,
Буравят смерчи глубь взволнованных зыбей,
Вздымает смутный вздох бездонных высей своды,
Но дух не пребывал там изначала дней.

Взор бога я искал, но видел лишь глазницу
Пустую, черную, откуда ночь струится
На мироздание, и даль темным-темна,

И радугой повит провал, во мрак ведущий,
В пределы древней тьмы, где Хаос вечно сущий,
Воронка, пьющая Миры и Времена!

Неколебимый Рок, страж гордый мирозданья,
Случайность и Закон!.. Твой медленный полет
Меж умерших миров и снежного молчанья
Безмерным холодом вселенную гнетет.

Ты знаешь, что творишь, мощь первооснованья,
Гася сиянье солнц, прервав их мерный ход?..
Сумеешь ли сберечь бессмертное дыханье
Меж миром молодым и миром, что умрет?..

Отец! Твой дух в себе могу ли ощущать я?
Возможно ль быть живым и взять над смертью власть?
Иль суждено тебе в последней битве пасть

С Владыкой вечной тьмы, на ком клеймо проклятья?
Я стражду и скорблю один в ночи немой…
Но если я умру, то все умрет со мной!»

Никто не внял ему под звездами немыми,
И, обессиленный в борении с собой,
Он, жертва вечная, воззвал тогда с мольбой
К тому, кто в этот час один не спал в Солиме [383] Солим — Иерусалим. :

«Иуда, — он вскричал, — скорей сторгуйся с ними!
Спеши меня продать! С их согласись ценой:
Я на земле простерт, я изнемог душой…
Лишь ты предателя носить способен имя!»

Иуда уходил, то алчностью томим,
То угрызеньями; содеянное им
На гладких глыбах стен, казалось, проступало…

Но, словно жалостью проникнувшись, Пилат,
Наместник кесаря, тяжелый поднял взгляд
И: «Привести сюда безумца!» — рек устало.

Он был таким всегда: безумец побежденный,
Забытый днесь Икар [384] Икар — сын Дедала, строителя Лабиринта, которого критский царь Минос не отпускал на волю. Тогда Дедал сделал крылья, скрепив их воском, для себя и сына и улетел с острова. Во время полета Икар, привлеченный сияньем солнца, приблизился к нему, воск растопился, крылья рассыпались, и он погиб в водах моря. , познавший неба зов,
Он Фаэтон [385] Фаэтон — сын бога солнца Гелиоса умоливший отца дать ему колесницу, на которой Гелиос, объезжал небосвод. Не справившись с ее управлением, Фаэтон пал на землю и погиб в пламени. , кого сразил огонь богов,
Он Аттис [386] Аттис — прекрасный юноша, любимец Кибелы, нарушивший Обет безбрачия. пламенный, Кибелой воскрешенный.