Робертсон Дэвис - Мятежные ангелы. Что в костях заложено. Лира Орфея

Но в первое же воскресенье все разительно изменилось. Фрэнсис встал рано утром, чтобы поспеть к мессе. Как и сказал Сарацини, часовня оказалась чудом барочного искусства. С первого взгляда мнилось, что над головой – великолепный купол, на котором вихрем разворачивается Страшный суд, но стоило приглядеться, и оказалось, что это тромплей [201] Тромплей ( фр. trompe-l’il – обман зрения) – технический прием в искусстве, создающий иллюзию объемности объекта, в действительности нарисованного на плоскости. , чрезвычайно искусная обманка, нарисованная на плоском потолке; обман действовал только на зрителей, стоящих не слишком близко к алтарю. Если смотреть от алтаря, мнимый купол сильно искажался, а фигуры Святой Троицы, нарисованные sotto in su [202] Снизу вверх (ит.). , казались похожими на жаб [203] …фигуры Святой Троицы, нарисованные sotto in su, казались похожими на жаб. – Объекты изображены так, как будто зритель смотрит на них снизу. В этой технике тромплея часто используется изображение фигур в укороченном виде и подчеркнутая перспектива. . Верный христианин, подошедший к алтарю для получения гостии [204] Гостия (хостия, от лат. hostia – жертва) – евхаристический хлеб в католицизме латинского обряда, а также в англиканстве и ряде других протестантских церквей. Используется во время литургии для таинства евхаристии. , сделал бы ошибку, поглядев вверх на обратном пути, ибо в этом случае он увидел бы чудовищно искаженных Бога Отца и Бога Сына, следящих за ним с обманного купола. Сама часовня была маленькой, но казалась большой; толстый патер едва втискивался на узенький высокий амвон, словно в тесные брюки. Вся она была чудом из позолоты и штукатурки, раскрашенной в голубые и розовые тона, которые критик, не склонный поддаваться их чарам, сравнил бы с цветом розочек на торте. Фрэнсис с удивлением обнаружил, что в часовне никого нет, кроме него и Сарацини: графиня с внучкой сидели в дальней от алтаря части храма, в ложе, приподнятой над полом, словно в опере, и не были видны снизу простым смертным. Из ложи волшебный потолок смотрелся лучше всего.

После часовни был завтрак, на котором Сарацини и Фрэнсис обслуживали себя сами.

– А теперь за работу, – сказал Сарацини. – Вы привезли какую-нибудь рабочую одежду?

Об этом Фрэнсис не позаботился, но Сарацини снабдил его одеждой, когда-то, возможно, бывшей белым лабораторным халатом. Халат был весь пропитан олифой и красками.

– Идем в мастерскую, – сказал Сарацини, – и все время, когда мы там находимся, смотрите называйте меня «Meister» [205] Мастер, художник, учитель (нем.). . «Маэстро» не совсем подходит к здешней обстановке. А я во время работы буду звать вас Корнишем, не Фрэнсисом. Корнишь. Да-да, отныне вы у меня будете Корнишь.

Что такое происходило с Сарацини? В мастерской он становился ниже ростом, начинал двигаться по-другому – нервно, порывисто – и нос как будто сильнее загибался крючком. Фрэнсис припомнил, что говорил дядя Джек о дурном глазе, хотя, конечно, сам ни во что такое не верил.

Мастерская была похожа на мастерскую только прекрасным северным освещением. Свет падал из занимавших всю стену окон с видом на парк. Пока Фрэнсис изумленно озирался, Сарацини объяснил, что это – обычная диковина в любимом духе аристократов восемнадцатого века. Стены очень длинной комнаты были инкрустированы самыми разнообразными ракушками, вдавленными в штукатурку: одни – выпуклостями, другие – отверстиями наружу. Из раковин составлялись сложные орнаменты в виде колонн, панелей и барочных фестонов. Здесь были не только раковины, но и различные минералы, из которых были выложены пилястры: белый, розовый и золотой мрамор, а также – возможно ли? – ляпис-лазурь. Между колоннами протягивались пышные пучки шнуров из раковин; каждый пучок в самой широкой части был перехвачен огромным куском коралла-мозговика. Когда все это было новое, когда эту комнату любили и восхищались ее убранством, она, должно быть, была роскошной причудой, павильоном рококо, бодрящим сердце и обостряющим чувства. Но раковины выцвели и запылились, вделанная в стену чаша иссякшего фонтана исполнилась пыли и ржавчины, а зеркала уподобились глазам, заросшим бельмами. Скамейки, тоже из ракушек, были кое-как сдвинуты в кучу в одном конце комнаты, освобождая место нескольким мольбертам и лабораторному столу с некрасивым, ничем не прикрытым водопроводом: трубы проходили совсем низко у пола, и приходилось все время быть начеку, чтобы о них не споткнуться. Картину довершал столь же унизительный для этой прекрасной комнаты огромный железный печеобразный объект, подключенный к слабенькой замковой динамо-машине.

– Сколько любви и мастерства вложили в эту комнату! – сказал Фрэнсис.

– Без сомнения. Но малое должно уступать великому, и теперь здесь моя мастерская, – отозвался Сарацини. – Это была дорогая, затейливая игрушка, и те, кто играл ею, ныне обратились в прах. Наша задача гораздо грандиозней.

Какая же это задача? Фрэнсису не объясняли прямо; ему приходилось самому делать выводы, и он все сильнее отказывался верить в то, о чем догадывался. Он начинал работать после завтрака и работал, с небольшим перерывом на сэндвич и кружку доброго мюнхенского пива, до четырех часов дня, когда свет слишком сильно менялся и переставал устраивать Сарацини. С начала сентября до середины декабря Фрэнсис трудился над самыми разными вещами. Он научился толочь минералы в ступке, превращая их в пыль, и смешивать с различными маслами; это была долгая и кропотливая работа. Научился использовать и приготовлять различные минеральные краски и смолы – киноварь, двуокись марганца, жженую умбру и липкий, пачкающий гуммигут. Научился откалывать кусочки от роскошных колонн из ляпис-лазури – там, где было не так заметно, – и толочь в ступе, а затем связывать порошок сиреневым маслом [206] …связывать порошок сиреневым маслом… – Сиреневое масло получают из душистых белых и сиреневых цветов кустарникового растения сирени обыкновенной (Syringa vulgaris). , и выходил отличный ультрамарин. Особенно приятна была встреча с вайдой, isatis tinctoria, из сока которой извлекают темно-синюю краску [207] …встреча с вайдой, isatis tinctoria, из сока которой извлекают темно-синюю краску. – Вайда красильная ( лат. Isatis tinctoria) – растение семейства капустных, вид рода вайда. Растение широко культивировалось в Европе ради получения синей краски (в нем содержится тот же краситель, который добывают из растения индиго). По преданию, вайда использовалась кельтскими племенами Британии для боевой раскраски лица (в том числе во времена короля Артура). . За лабораторным столом Фрэнсис учился смешивать карболовую кислоту с формальдегидом (запах которого живо напомнил ему ночи, проведенные с Зейдоком в бальзамировочной у Девинни) и плотно закрывать бутыли со смесью, чтобы она не испарялась.