Лайош Надь - Избранное

— С хозяйственной точки зрения господин приказчик прав. Но мне он зря жалуется. Я ведь не помогу ему ловить воров.

— А может быть, устроить небольшое расследование? — насмешливо предложил учитель.

— Не в том дело, изволите видеть, — вскипел Крофи. — Дойка убойных коров запрещена. А они ночью доят, негодяи. Я уж не раз вставал по ночам и ходил, проверял…

— И не удалось поймать злоумышленника, не так ли? Не удалось кошке поймать мышку, — пробурчал Надьреви.

Андрашу понравилось, что учитель пикируется с Крофи.

— Не в том дело, изволите видеть! — все больше вскипал приказчик и прибавил срывающимся, петушиным голосом: — Да поймай я хоть одного, он у меня не опомнится до второго пришествия.

Этаким «культурным» выражением он хотел угодить молодому графу. Но тот больше не слушал Крофи, — с него было достаточно; он пошел к двери, а за ним вынуждены были последовать прочие. Они вышли на улицу. Двери и окна батрацких домов, расположенных напротив скотного двора, были залиты солнечным светом. Возле одного крыльца собралось несколько пестро одетых женщин и ребятишек. Надьреви захотелось уйти куда-нибудь от молодого графа, и он решительным шагом направился к домику.

— Эй! Вы куда? — окликнул его Андраш.

Грубый оклик оскорбил учителя. Только этого не хватало! Да еще в присутствии мерзкого приказчика, который и так обнаглел сверх меры.

— Хочу посмотреть, как живут батраки, — остановившись, ответил он.

— Не советую.

— Почему?

— Не ходите. — Лицо Надьреви выразило насмешку и удивление. — У них только вонь да блохи. Если подцепите насекомых, дома беды не оберешься.

Сдавшись, учитель поплелся обратно. Ему уже наскучил осмотр хутора. Но они еще прохаживались по двору; Андраш, как всегда, шел впереди. Крофи, беспокойно озираясь, вынул карманные часы, словно торопился куда-то или желал напомнить, что барину пора домой. Но Андраш, продолжая прогулку, тащил за собой всю свиту, а потом вдруг, точно по велению судьбы, направился к сарайчику. Остановившись у двери, сказал:

— Надо оштукатурить здесь стены.

— Слушаюсь, Варга! Куда задевался этот старикашка!

Тут из сарайчика донесся вдруг болезненный стон.

— А это еще что? — Андраш с изумлением оглядывался по сторонам.

Кто-то продолжал стонать; можно было даже разобрать слова:

— Ой-ой, умираю, выпустите меня.

— Что вы опять натворили? — пронзил взглядом Андраш приказчика. — Откройте дверь.

Варга куда-то запропастился; Крофи, онемев, застыл на месте, будто не ему приказывал барин.

Андраш сам открыл дверь. Переступил порог, следом за ним Надьреви. В углу, скорчившись, сидел на кадке цыган и стонал.

Молодой граф подошел к нему.

— Постоянно крадут дрова, смею вам пожаловаться, — не дожидаясь больше вопросов, пробормотал Крофи. — В лесу. Лесничий поймал этого вора и привез сюда. Я еще не отпустил его, потому как…

— Ой-ой! — стонал Шуньо.

— Тише, хватит стонать, — сказал Андраш цыгану. — Ну, а откуда взялись эти раны?

Молодой граф посмотрел на воспаленный шрам, изуродовавший лицо цыгану, и поднял его связанные руки.

— Дрался, прохвост, нападал на меня.

— На вас? Не на лесничего?.. Развяжите ему руки.

Наклонившись над цыганом, приказчик стал распутывать крепко запутанную веревку. Шуньо взревел от боли.

— Разрежьте ее! — закричал Андраш.

Крофи вынул из кармана складной нож, но Надьреви, опередив его, перерезал веревку на руках и ногах цыгана. Вздохнув с облегчением, Шуньо расправил затекшие члены.

— Руки у него все в крови. Все в ранах. Зачем его связали? Кто этот лесничий?

— Цыган дрался, изволите видеть, и пришлось его связать, чтоб не сбежал.

— Кто его связал?

— Лесничий, изволите видеть, по рукам, а Варга по ногам.

— Конечно, по вашему приказанию.

— Отпираться не буду. Пришлось, чтобы передать его жандармам…

— Вы заявили уже в жандармерию?

— Нет еще, не взыщите, всего полчаса, как мы его поймали.

Голос приказчика дрожал, замирал на конце фраз.

— Вызовите лесничего.

— Не могу, не прогневайтесь, это Иштван Пушкаш, сейчас он в лесу.

— Пошлите за ним. Тотчас. Я устрою ему очную ставку с вами.

Крофи ушел, чтобы послать кого-нибудь на лошади за лесничим. Выйдя во двор, он позвал работавших в хлеву батраков:

— Ямбор, Карика-а-аш!

— Не зовите их! — закричал на приказчика Андраш. — Так долго ждать я не намерен, не то…

— Ужасно! — вздохнул Надьреви.

— Это господин приказчик… — жалобно тянул Шуньо.

— Чем провинился? Рассказывай! — обратился молодой граф к цыгану.

— Мелкий хворост собирал, ваше сиятельство, валежник…

— Он воровал! — вмешался Крофи.

— Молчите! Говори ты. Воровал?

— Я собирал мелкий хворост…

— Кто связал тебя?

— Господин Крофи приказал лесничему. К лошади распорядился привязать меня господин приказчик, к конскому хвосту.

Андраш снова пронзил взглядом Барнабаша Крофи. Пришел Варга; сняв шляпу, остановился в дверях. Собралось несколько женщин и ребятишек.

— В жизни ничего подобного не слыхивал, — возмущался Надьреви.

— Я просил господина приказчика… Чуть не окочурился я.

— Принесите в тазу или в ведре чистой воды, — распорядился Андраш. — Надо промыть и перевязать ему раны. И какое-нибудь чистое белье. Любое чистое тряпье. Только чтобы было чистым!

Две женщины побежали домой.

— Вы нескладно врете при каждом слове, — накинулся молодой граф на Крофи. — Так или иначе выяснятся все обстоятельства. Расскажите по порядку, как было дело. Кто поймал цыгана?

— Я… не осудите, пожалуйста. Только для того, чтобы передать его…

— Это меня не интересует. Отвечайте лишь на вопросы. Значит, вы его поймали. Хотели сюда привезти. Кто его связал?

— Лесничий Пушкаш.

— По вашему приказанию?

— Да.

— Потом вы, конечно, распорядились привязать его к конскому хвосту.

— Он не хотел идти, изволите видеть. Повалился на землю, и мы не могли с ним справиться. Но мы не обижали его.

— Разумеется. Это и видно, — вставил Надьреви.

— Потом вы привезли его сюда, заперли в сарай. Долго собирались вы его здесь продержать? Что вы вообще намеревались с ним делать?

— Только до прихода жандармов, не взыщите, пожалуйста.

— До прихода жандармов. Из-за двух-трех сухих веток… Где же наконец вода?

Принесли и воду, и чистое тряпье. Одна из женщин обмыла и перевязала Шуньо окровавленные руки.

— Надо бы показать цыгана врачу, — шепнул Андрашу Надьреви.

— Это уж его дело, — довольно равнодушно отозвался молодой граф.

— Не мешало бы составить судебно-медицинский протокол, — пробормотал Надьреви.

Но слова эти слышал только Крофи, который бросил на учителя убийственный взгляд.