Ивлин Во - Меч почета

– Ну хорошо, а какой же пароль?

– Его меняют каждый день.

– Хорошо, каков же пароль на сегодня?

– Что-что, а это-то я знаю . Уж его-то я могу сказать вам. Я знаю его так же твердо, как свое имя.

– Так говорите же.

Моряк уставился на них пустыми, отчаявшимися глазами.

– Виноват, – пробормотал он. – Только что помнил, и вдруг он выскочил из головы.

Гай и майор Хаунд вышли.

– Похоже на то, что это еще одна ложная тревога, – сказал майор почти с радостью.

Гай отправился доложить Томми.

– Гром и молния! Проклятье на все их дурацкие головы! – взорвался тот. – Что там на них нашло? Уснули они все, что ли?

– Я думаю, причина не в этом, – сказал Гай.

Через сорок пять минут по всему кораблю прокатилось: «Вот он. Подходит».

Гай отправился на палубу. Действительно, по воде к ним приближалась довольно большая, темная масса. Все начали взваливать на себя тяжелую поклажу; Матросы «уже свесили с борта грузовые сети. Солдаты сгрудились у поручней. И тут снизу донеслось:

– Двести ходячих раненых прибыли для погрузки!

Майор Хаунд крикнул:

– Кто там? Из управления перевозками есть кто-нибудь?

Ему никто не ответил.

– Где ваш командир? – продолжал майор Хаунд. – Эта десантная баржа должна высадить раненых обратно на берег, прийти за нами, перебросить нас, а потом уже заняться ранеными. Вот как это надо делать.

Никто не обратил на него внимания. С баржи на борт эсминца начали медленно подниматься заросшие, обмотанные бинтами фигуры.

– Назад! – крикнул майор Хаунд. – Не сметь подниматься на борт, пока мы еще здесь!

– Сначала пропустите, пожалуйста, пассажиров, выходящих из вагона, – отозвался из темноты насмешливый голос.

Обессилевшие солдаты карабкались на палубу и проталкивались сквозь строй подразделений, ожидавших команды на посадку. Кто-то, невидимый в темноте, крикнул:

– Да уберите же с дороги это имущество!

Его слова тут же подхватили другие:

– Сбросить все имущество! За борт все имущество!

– Что же они делают?! – закричал майор Хаунд. – Остановите их!

Три роты второго отряда командос, в которых были офицеры, повиновались приказу майора. Штабные подразделения находились на другом борту. Там связисты начали швырять за борт свои радиостанции, потом в воду полетел мотоцикл.

Гай разыскал командира десантной баржи.

– Через пятнадцать минут после того, как последний раненый перейдет на эсминец, я отдаю швартовы. Вам следует поторопиться, – предупредил моряк. – После этого я сделаю еще один рейс, возьму еще двести раненых и греческого генерала. Затем топлю эту баржу, перехожу на эсминец, и прощай, Крит. Наше вам почтение.

– Что же происходит на острове? – спросил Гай.

– Это конец! Все сматываются.

Гай спустился вниз с последним коротким докладом своему командиру.

– Для тебя, Томми, дело оборачивается удачно, – сказал он ему без тени горечи.

Теперь лазарет был переполнен. Два армейских врача и корабельный эскулап хлопотали над ранеными, требовавшими срочной помощи. Пока Гай стоял у койки, на которой лежал Томми, в дверях появился огромный, окровавленный, весь в грязи, страшный на вид сержант-австралиец. Оскалив, как мертвец, зубы, он пробормотал:

– Слава богу, дождались наконец флота! – После этого медленно опустился на палубу и тут же впал в предсмертное забытье.

Гай перешагнул через его тело и стал пробиваться сквозь вереницу солдат, спускающихся вниз по трапу; среди них было много оборванных, небритых, изможденных, но, по-видимому, невредимых людей.

– Кто вы? – спросил он одного из них.

– Писарь штаба, – ответил солдат.

Вскоре, так и не дождавшись четких распоряжений, подразделения командос самовольно начали спускаться по сетям в десантную баржу.

Луна зашла. Теперь единственным источником света был пылающий в миле от эсминца танкер.

– Майор Хаунд! – позвал Гай. – Майор Хаунд!

Рядом кто-то отозвался мягким голосом:

– Майор Хаунд в безопасности на барже. Я разыскал его. Он спустился вместе со мной. Это старшина Людович.

Десантная баржа с пыхтением подошла к причалу – настолько разрушенному, что он походил скорее на груду камней, чем на причал. Еще до того как солдаты второго отряда командос начали высаживаться с баржи, в нее с причала стали прыгать раненые и дезертиры.

– Назад, мерзавцы! – заорал командир десантной баржи. – Отдать швартовы! – Матросы оттолкнули баржу от стенки. – Пристрелю каждого, кто попытается прыгнуть в баржу, пока не будет команды. Отойдите назад! Эй вы, убирайтесь с причала к чертовой матери!

Толпа оборванных солдат начала пятиться в темноту.

– А теперь вы, пехтура, – крикнул командир баржи, – быстро на причал!

Он подвел баржу к стенке, и все наконец выбрались на берег. Позднее это событие, такое многозначительное в жизни Гая, майора Хаунда и остальных, было увековечено в официальной истории следующими словами:

«Дальнейшая поддержка гарнизону Крита, ведущему ожесточенный оборонительный бой, была оказана в полночь 25 мая эсминцем, его величества „Планджент“ (командир – капитан-лейтенант Блейк-Блейкистон), который успешно высадил в бухте Суда штаб оперативной группы Хука совместно с остававшимися подразделениями второго отряда командос и эвакуировал с острова четыреста раненых».

– Больше никого взять не могу! – крикнул командир баржи. – Остальные назад! Отдать швартовы!

Толпа разочарованных солдат расселась на разбитых взрывами камнях. Перегруженная баржа направилась к эсминцу. Высадившаяся на берег группа солдат, растолкав оставшихся на причале, построилась.

– Найдите офицеров связи, – распорядился майор Хаунд. – Они должны быть где-то здесь.

– Есть здесь кто-нибудь из оперативной группы Хука? – крикнул Гай.

Обмотанный бинтами солдат простонал:

– Ой, да заткнись же ты, черт тебя возьми.

От толпы отделились два офицера, оказавшиеся командирами рот второго отряда командос.

– А-а, вот и вы! – воскликнул майор Хаунд. – Наконец-то. Я уже начал терять надежду. Вы от полковника Прентиса?

– Не совсем, – ответил один из офицеров. Он говорил тихо, таким же подавленным, монотонным голосом, как и тот моряк, что получил приказ отходить. В последовавшие дни такой голос – отличительный признак поражения – Гай слышал еще много раз и во многих местах. – Видите ли, – продолжал офицер, – Прентис мертв.

– Мертв? – переспросил майор Хаунд таким раздраженным тоном, как будто его официально известили о кончине тети, которую он имел все основания полагать находящейся в добром здравии. – Не может быть! Мы имели связь с ним не далее как позавчера.

– Он убит. Многие из отрядов командос убиты.

– Надо было донести нам об этом. А кто вступил в командование?