Вячеслав Сукачев - После ледохода
- Название:После ледохода
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:1977
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вячеслав Сукачев - После ледохода краткое содержание
После ледохода - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Василий садится на раскладушке, спускает ноги на холодный пол и долго смотрит в тот угол, где смутно белеет Тасина кровать. Потом грузно поднимается и идет в угол, и хорошо слышно, как прилипают его босые ноги к недавно покрашенному полу.
4
Близились первые заморозки. На юго-запад потянулись стаи диких гусей. Они проплывали высоко в небе: тяжелые, медлительные и уже чужие.
Василий собрался на кладбище, проведать мать. Он долго готовился к этой встрече, но всякий раз откладывал, выдумывая какие-то причины, и так прошел почти месяц. Подновилась крыша Тасиного дома, выпрямился забор, появилась из свежей еловой доски скамейка, и деревенские заговорили: «Остепенился Василий Колганов. К Таське в примаки пошел — значит, в родном селе решил остаться». Но сегодня с утра он твердо сказал Тасе:
— Пойду.
— Сходи. Давно пора, — живо откликнулась Тася. — И я бы пошла, да разве с моей работой когда-нибудь сходишь. Тут на пять минут задержишься, так бабы такой хай поднимут, словно всю жизнь в очереди к магазину простояли.
И вот Василий неторопливо обувается, достает из чемоданчика выходную рубашку в крупную клетку, брюки, носовой платок. Все это он перекладывает через спинку кровати, а сам садится на кухне к столу и густо намазывает щеки жиденьким помазком.
В это время в дверь стучат, и Василий, не поворачивая головы, громко отвечает:
—Да! Входите, кто там?
Входит бабка Неверова. Она с порога пристально щурится на Василия, обводит кухоньку приветливым взглядом и вкрадчиво спрашивает:
— Таисья-то на работе?
— А где ей еще быть, — бурчит в ответ Василий, наблюдая бабку в расколотом зеркале на деревянной подставке.
Бабка Неверова медлит у порога, замечает выходное снаряжение Василия, и в ее маленьких, быстрых глазах появляется любопытство.
— Ты куда это франтишься, ежели не секрет?
— К матери пойду, — отвечает Василий и кривится, подпирая щеку языком.
— Вон что, — с придыхом говорит бабка и, чувствуя себя обязанной высказать, наставить, решительно садится к столу, напротив Василия. — Опомнился, милок, к матери потянуло. А что раньше-то думал?
Бабка Неверова горестно вздыхает и смотрит с укоризной на Василия. Но тот молчит, скребет бритвой похрустывающий подбородок.
— А ведь поминала она тебя, Василий. Легко ли, такого борова выкормила, а глаза прикрыть некому было. Ты нешто телеграммы не получал?
— Получал, — Василий, кончив бриться, идет к рукомойнику.
— Ну, что же не приехал? Мать поди помирала...
— Не смог. Далеко был. Все равно бы не поспел. — Отфыркиваясь, Василий умывается. — Она как, скоропостижно скончалась-то?
— А теперь что ни смерть, то и скоропостижная, — машет бабка рукой и выглядывает в окошечко, привстав с табуретки, — весь век такой вот скоропостижный пошел. Господи, и пожить-то людям толком не дадут.
— Меня как поминала, добром или худом?
— Да какая мать вас, варнаков, худом поминать станет. Обижалась, это верно. А чтобы ругать, нет, этого не скажу. Хотя и стоило бы... Ах, пострелец, — опять смотрит бабка в окно, — все кустики смородины начисто переломал.
— Кто? — Василий уже переодевается в горнице.
— Вячеслав. Внучок от моего Николая.
— А-а...
— Василий, — согнулась бабка, глянула за перегородку на него, — что это бабы наши судачат, будто бы ты к Марии переходить собираешься?
— Кто такое говорит? — столбом встает Василий посреди комнаты.
— Так я до колодца утром бегала, там все говорят... Будто бы и сама Мария об этом сказала.
Только теперь и понял Василий, зачем прибежала бабка Неверова, а то все голову ломал, какая ее муха укусила с ним лясы точить. А она уже засобиралась, еще раз ругнув мимоходом внучонка, остановилась на пороге:
— Оно, конечно, у Марии житье послаже, да и видом Таисья не шибко удалась, но уж зато человек она зо-олотой...
Бабка Неверова быстренько просунулась в дверь, словно и не была. А у Василия что-то заскребло на сердце, расхотелось идти на кладбище. Но он пересилил себя, повесил замок на дверь, спрятал ключ под крыльцо.
5
— Эх, маманя, — всхлипнул Василий и шоркнул рукой по волосам. Он сидел на маленькой скамеечке и с тоской смотрел на крохотный холмик, обнесенный тонким штакетником.
А день разгулялся. В последний раз жарко пригревало солнце, и далеко просматривался полуобнаженный лес. Кладбище раскинулось на склоне небольшой сопочки, а внизу лежало село, и Василию представилось, что по ночам покойники с тоскою следят за огоньками домов и ведут между собой мирные беседы о былом житье.
Десятки раз представлял Василий, как придет он сюда и в пояс поклонится матери, воспитавшей его без отца, погибшего на фронте, без родственников. Десятки раз пытался он пробудить в себе чувство жалости — и не мог. Словно насухо очерствел сердцем. А тут вот слезы нашлись сами собой и тихой печалью исцеляли поистрепавшуюся на дальних дорогах душу Василия.
— Маманя, — опять всхлипнул Василий, но теперь уже тише, отваливаясь спиной на штакетник, — пожить бы тебе еще чуток. Да разве б я теперь куда подался, ни в жись...
Солнце, словно остудившись, боком завалилось за сопки, когда Василий уходил с кладбища. Он аккуратно прикрыл дверцу оградки, крутнул вертушку и, сильнее обычного сутуля широкие плечи, тихо пошел в село. Но не успел он пройти и ста метров, как из лесочка навстречу вышла Мария, помахала тоненьким березовым прутиком. Василий от неожиданности спутал шаг, споткнулся и смешно проскакал несколько метров низ под сопочку.
Высокая, ладная, Мария остановилась у муравьиной кучи, равнодушно ковырнула в ней прутиком и насмешливо посмотрела на Василия. От затянувшегося молчания им обоим было неловко, и Василий первым нарочно громко откашлялся.
— Про мать вспомнил? — усмехнулась Мария.
— Да вот, проведал, — исподлобья глянул на Марию Василий.
— Давно пора... Что не заходишь, или дорогу забыл?
— Так ведь не приглашаешь, — попробовал улыбнуться Василий.
— А ты думал, я перед тобой, как Таська, по одной половице ходить буду? — презрительно дернула плечами Мария. — Как бы не так. Она-то привычная, для нее каждый мужик — клад. А уж тебя, небось, и подавно с первого момента облапала...
— Скажешь тоже, — смутился Василий и привычно потянулся рукой к волосам. Ему было неприятно, что Мария с такой небрежностью говорит о Тасе, и он даже чувствовал необходимость защитить ее, но что-то ему мешало: может быть, давешняя вина перед Марией, а может, и еще что.
— Ты как, квартируешь у нее или хозяйствуешь? — вроде бы случайно Мария коснулась прутиком сапога Василия и отвернулась в сторону; засмотрелась на красивую горбушку солнца, забыв убрать прутик.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: