Ивлин Во - Меч почета [Трилогия]

В кут-эль-амарской школе это несчастье никого, кажется, из равновесия не вывело. Что касается Гая, то эта новость усилила испытываемое им неприятное ощущение, которое он стремился подавить (и в корпусе алебардистов это ему чаще всего удавалось), ощущение того, что он участвует в войне, в которой мужество и справедливость не имеют никакого отношения к делу.

Эпторп сказал:

– У меня и без этого много забот.

Гай сразу же догадался, что напряженная личная драма Эпторпа, разыгравшаяся в дни великого поста на фоне введенных бригадиром новых порядков и методов подготовки, получила новое развитие. В сущности, всю свою остроту эта драма приобрела в результате введения новых методов и порядков и в конечном счете сама явилась их кульминационной иллюстрацией.

Драма начала развиваться в первое воскресенье после введения новых порядков.

Во второй половине дня почти все аудитории и холлы кут-эль-амарской школы пустовали. Стажирующиеся офицеры или спали в своих комнатах наверху, или отправились в город. Гай сидел в холле на первом этаже и просматривал недельные газеты. Случайно бросив взгляд через зеркальное стекло окна, он неожиданно увидел, как к дому подъехало такси и как выскочивший из него Эпторп с помощью водителя вытащил из машины какой-то большой предмет квадратной формы и поставил его на крыльцо. Гай вышел и предложил Эпторпу свою помощь.

– Спасибо, я справлюсь один, – напряженно ответил Эпторп. – Я просто перевожу некоторые свои вещи.

– А куда ты собираешься поставить это?

– Я еще не решил окончательно. Но я вполне справлюсь один, спасибо.

Гай вернулся в холл, расположился у окна и стал праздно наблюдать за развитием событий. Темнело, читать становилось трудно, а солдат, который должен был зашторить окна, все еще не появлялся. Вскоре Гай увидел, как Эпторп, выйдя из парадной двери, крадучись, скользнул в вечерние сумерки и начал осторожно высматривать что-то в кустарнике. Гай наблюдал за ним, словно загипнотизированный, до тех пор, пока тот, примерно через десять минут, не возвратился. Дверь парадного входа находилась прямо напротив холла. Эпторп появился в ней задом, волоча за собой свой груз.

– Может быть, я все-таки могу помочь тебе? – спросил Гай.

– Нет, нет, спасибо.

На площадке под лестницей, ведущей на второй этаж, был большой чулан. Эпторп не без труда затолкал свой груз в него. Затем он снял перчатки, шинель и фуражку, подошел с безразличным видом к-камину и сказал:

– Командор передает тебе привет. Говорит, что скучает по нас там, в клубе.

– Ты был в яхт-клубе?

– Не совсем. Я просто заскочил к старику, чтобы взять кое-что.

– Взять тот предмет, который ты привез?

– Э-э, да, фактически, этот предмет.

– Это что-нибудь сугубо личное, Эпторп?

– Нечто, не представляющее общего интереса, старина. Никакого общего интереса.

В этот момент в холл вошел дневальный алебардист, чтобы зашторить окна.

– Смидерс! – обратился к нему Эпторп.

– Да, сэр?

– Ваша фамилия Смидерс, да?

– Нет, сэр, Крок.

– Ну неважно. Я хотел спросить вас о помещениях в задней части дома.

– Да, сэр?

– Мне нужно маленькое помещение или какая-нибудь кладовая. Подошла бы, например, кладовка садовника, или душевая, или молочная кладовка – что-нибудь в этом роде. Есть такие помещения?

– Вам это нужно на короткое время, сэр?

– Нет, нет, нет. На все время, пока мы здесь.

– Я уверен, сэр, что это не в моем ведении. Надо спросить у начальника квартирмейстерской части.

– Ну ладно. Я просто поинтересовался.

Когда дневальный ушел, Эпторп продолжал:

– Глупый парень. Я почему-то все время думал, что его фамилия Смидерс.

Гай снова принялся за газеты. Эпторп сел напротив и уставился на свои ботинки. Через некоторое время он встал, прошел к чулану, сунул голову в дверь, потом снова закрыл ее и вернулся на свой стул.

– Держать там эту вещь, по-моему, можно, а вот пользоваться ею там, наверное, нельзя, правда?

– Почему нельзя?

– Гм, как же я смогу?

Наступила пауза, во время которой Гай прочитал статью о непроходимости болот Миккели. (Это были пока еще ничем не омраченные дни до поражения Финляндии.)

Затем Эпторп сказал:

– Я думал, что найду место для этой вещи в кустарнике, но ведь кустарник просматривается куда больше, чем я предполагал.

Гай ничего не сказал на это и перевернул страницу «Тэблета». Было ясно, что Эпторп горит желанием раскрыть свою тайну и наверняка поступит так с минуты на минуту.

– Идти к квартирмейстеру нет никакого смысла. Он не поймет меня. Да и кому бы то ни было объяснить это не так-то легко. – Затем, после еще одной паузы, Эпторп добавил: – Если уж тебе так нужно знать, это мой «гром-бокс».

Признание Эпторпа превзошло все ожидания Гая. Он предполагал, что это могли быть продукты питания, что-нибудь относящееся к медицине, огнестрельное оружие; в лучшем случае он надеялся услышать о какой-нибудь экзотической обуви.

– А мне можно взглянуть на него? – почтительно спросил Гай.

– Не вижу причин, почему бы тебе не взглянуть, – ответил Эпторп. – Собственно, я так и полагал, что это заинтересует тебя: очень тонкая работа, образец, каких больше не производят. Да и слишком дорогой, по-моему.

Эпторп направился к чулану и вытащил из него свое сокровище – обшитый медью дубовый ящик кубической формы.

– В самом деле, это прямо-таки замечательная работа, – еще раз похвалился он.

Он поднял крышку «гром-бокса», и Гай увидел механизм из тяжелого медного литья и узорчатой керамики работы крупных мастеров времен Эдуардов VI и VII. На внутренней стороне крышки была пластинка с надписью: «Автономный химический клозет фирмы Коннолли».

– Ну, что ты скажешь на это? – спросил Эпторп.

Гай затруднялся найти подходящие слова, чтобы похвалить этот экспонат.

– Совершенно очевидно, что эту вещь хорошо берегли, – сказал он.

Казалось, Гай подобрал удачные слова. Эпторп остался доволен.

– Я получил это от верховного судьи в тот год, когда правительственные здания в Каронге оборудовали канализацией. Дал ему пять фунтов за эту вещь. Сомневаюсь, что теперь ты сможешь найти такую даже за двадцать фунтов. Мастеров, способных сделать такую штуку, теперь и днем с огнем не отыщешь.

– Ты, должно быть, очень гордишься ею?

– Конечно.

– Но я не совсем понимаю, зачем она нужна тебе здесь.

– Не понимаешь, старина? – Лицо Эпторпа, выражавшее до этого наивное торжество от сознания, что он владелец этой уникальной вещи, стало теперь забавно серьезным и глупым. – Неужели не понимаешь?! А ты слышал когда-нибудь о такой довольно неприятной штуке, как триппер, Краучбек?

– Что ты говоришь! – воскликнул ошеломленный Гай. – Это неприятнейшая вещь. Очень жаль, дорогой. А мне и в голову не пришло. Наверное, ты подхватил его прошлой ночью в Лондоне, когда был пьян. А ты у врача-то был с этим делом? Тебе ведь необходимо специальное лечение в госпитале.