Ивлин Во - Меч почета [Трилогия]

Девочкам, видимо, очень нравится Америка.

Как дела в твоей диккенсовской школе?

Любящая тебя, Анджела».

Открытка Тони гласила:

«Раньше писать не разрешали. Теперь я в постоянном лагере. Здесь полно наших ребят. Не может ли папа организовать посылки через нейтральные посольства? Это очень важно, и все говорят, что это самый верный и быстрый путь. Пришлите, пожалуйста, сигареты, шоколад, светлую патоку, какао, мясные и рыбные консервы (разные), глюкозу Д, сухое печенье (галеты), сыр, ириски, сгущенное молоко, верблюжий спальный мешок, надувную подушку, перчатки, головную щетку. Не могут ли помочь девочки в США? Еще поваренную книгу Булестена. „Eucris“ Трампера. Мохнатые шлепанцы».

В почте мистера Краучбека было еще одно письмо, которое огорчило его, хотя и не представляло никакой проблемы. Его виноторговцы сообщали, что их погреба частично разрушены авиацией противника. Они надеются и впредь снабжать постоянных покупателей в сокращенном объеме, но не могут больше выполнять их индивидуальные заказы. Ежемесячные посылки будут состоять из имеющихся запасов. На железных дорогах участились мелкие кражи и бой. Покупателей просят немедленно сообщать о всех потерях.

«Посылки… – подумал мистер Краучбек. – Все в этот день, кажется, связано с посылками».

После обеда по установившемуся более чем за год обычаю мистер Краучбек присоединился к миссис Тиккеридж в общей гостиной отеля.

Разговор, как всегда, начался с послеобеденной прогулки Феликса. Потом мистер Краучбек сообщил:

– Гай в Англии. Надеюсь, вскоре увидим его здесь. Не знаю, какие у него планы. Кажется, что-то секретное. Он вернулся со своим бригадиром – человеком, которого называют Беном.

Миссис Тиккеридж в тот день получила письмо от мужа, в котором он довольно прозрачно намекал, что бригадир Ритчи-Хук попал в очередную переделку. Хорошо обученная служебному этикету, она поспешила переменить тему:

– А как ваш внук?

– Как раз об этом я хотел вас спросить. Моя дочь получила от него вот эту открытку. Можно показать вам ее и письмо дочери? Они меня просто озадачили.

Миссис Тиккеридж взяла письмо и открытку и внимательно прочитала их. Наконец она сказала:

– Думается, я никогда не читала «Eucris» Трампера.

– Нет, нет. Меня озадачивает не это. Это средство для ухода за волосами. Я сам пользуюсь им. Но не кажется ли вам странным, что в своей первой открытке он просит только всякие вещи для себя? Это совершенно на него не похоже.

– Наверное, он голодает, бедный мальчик.

– Да что вы?! Военнопленные получают полный армейский паек. На этот счет существует международное соглашение, я знаю. А вам не кажется, что это какой-то шифр? «Глюкоза Д»… Кто слышал о «глюкозе Д»? Я уверен, что Тони и в глаза не видел этой штуки. Кто-то его научил. Думаю, что мальчик, который первый раз пишет матери, зная, как она волнуется, мог бы сказать что-нибудь получше, чем «глюкоза Д».

– Может быть, он действительно голоден.

– Пусть даже так, но должен же он считаться с чувствами матери. Вы прочитали ее письмо?

– Да.

– Я убежден, что у нее совершенно неправильное представление. Мой зять в палате общин и, конечно, нахватался там довольно странных идей.

– Да нет же, об этом говорили по радио.

– Радио! – воскликнул мистер Краучбек полным горечи тоном. – Радио! Вот такие вещи оно и распространяет. По-моему, это совершенно ошибочная идея. Почему мы не можем послать, что хотим, тем, кого любим, – пусть даже «глюкозу Д»?

– Я думаю, в военное время вполне справедливо делить все поровну.

– С какой стати? В военное время делить все поровну надо меньше, чем когда бы то ни было. Вы же сами сказали, что мальчик действительно может быть голоден. Если он хочет «глюкозу Д», почему я не могу ее послать? Почему мой зять не может прибегнуть к помощи-иностранцев? В Швейцарии живет человек, который из года в год гостил у нас в Бруме. Я знаю, что он с радостью помог бы Тони. Почему же он не имеет права? Не понимаю.

Миссис Тиккеридж видела перед собой сбитого с толку доброго старичка, серьезно глядевшего на нее и добивавшегося ответа, которого она не могла дать. Он продолжал:

– В конце концов; всякий подарок означает, что вы хотите, чтобы кто-то имел что-то, чего не имеет другой. Пусть это будет хотя бы кувшинчик для сливок на свадьбу. Я нисколько не удивлюсь, если правительство сделает следующий шаг и запретит нам молиться за людей. – Мистер Краучбек с грустью подумал о такой возможности и добавил: – Я не хочу сказать, что кому-то действительно нужен кувшинчик для сливок, но Тони, очевидно, нуждается в том, что просит. Это несправедливо . Я не такой знаток, чтобы объяснить, в чем тут дело, но знаю, что все это несправедливо .

Миссис Тиккеридж молча штопала жакет Дженифер. Она и сама не могла бы объяснить, в чем тут дело. Вскоре мистер Краучбек снова заговорил, стараясь распутать клубок своих сомнений.

– А что такое «Бриско»?

– «Бриско»?

– А «Юмкранч»? В данный момент эти вещи находятся в моей комнате, и я не имею ни малейшего представления, что с ними делать. Они из Америки.

– Знаю, о чем вы говорите. Я как-то видела рекламу в одном журнале. «Юмкранч» – это то, что они едят на завтрак вместо каши.

– А для Феликса это годится? Он не взорвется?

– Ему понравится. А другое – это то, что они используют вместо лярда.

– Пожалуй, слишком жирно для собаки.

– Пожалуй. Думаю, что миссис Катберт будет очень благодарна, если вы отдадите это ей на кухню.

– Нет ничего, чего бы вы не знали.

– Кроме этого снадобья Трампера, как бишь его?

Вскоре мистер Краучбек попрощался, взял Феликса и выпустил его в темноту. Захватив банку «Бриско», он отнес ее хозяйке отеля в ее личную гостиную.

– Миссис Катберт, мне вот прислали это из Америки. Это лярд. Миссис Тиккеридж полагает, что он может пригодиться вам на кухне.

Она взяла банку и смущенно поблагодарила.

– Мистер Катберт хотел с вами поговорить о чем-то.

– Я к его услугам.

– Становится так трудно жить, – сказала миссис Катберт. – Сейчас я его позову.

Мистер Краучбек остался ждать в личной гостиной. Вскоре миссис Катберт вернулась одна.

– Он говорит, чтобы я сама поговорила с вами. Не знаю, с чего начать. Все эта война, и постановления, и офицер, который сегодня приходил. Он – начальник квартирьеров. Вы, конечно, понимаете, что это не относится лично к вам, мистер Краучбек. Мы всегда, как могли, старались вам угодить, делали для вас всякие исключения, не брали плату за питание собаки, не возражали, что вам присылают вино. Некоторые постояльцы не раз упрекали нас за то, что мы оказываем вам особое предпочтение.

– Я никогда не жаловался, – согласился мистер Краучбек. – Знаю, что вы делаете все, что можете, при данных обстоятельствах.