Джордж Джиссинг - Мученики пера

Рирдонъ пошолъ къ Картеру. Его не было дома, но служанка пригласила гостя войти, говоря, что хозяинъ сейчасъ вернется.

Рирдонъ вошолъ въ знакомый кабинетъ, гдѣ писалъ за конторкой молодой клеркъ. За этой самой конторкой когда-то писалъ онъ самъ. Какъ онъ былъ счастливъ въ то время, зарабатывая свой фунтъ въ недѣлю и не имѣя на душѣ никакой заботы, никакой отвѣтственности!

Онъ прождалъ съ полчаса, — обычная доля просителей. Наконецъ послышались частые шаги и вошолъ Картеръ, румяный отъ вѣтра. Сбросивъ съ себя толстый ульстеръ новѣйшаго фасона и положивъ на столъ лоснистую шелковую шляпу и новыя перчатки, онъ радостно вскричалъ:

— А, Рирдонъ! Какъ я радъ! Всѣ-ли у васъ въ добромъ здоровьи?

— Благодарю васъ. Вы не заняты?

— Не особенно. Мы выпускаемъ наши воззванія по случаю Рождества, — помните? — какъ при васъ.

Онъ весело засмѣялся. Картеръ не позволялъ себѣ и тѣни заносчивости въ своихъ отношеніяхъ къ Рирдону, умственное превосходство котораго онъ хорошо сознавалъ.

— Мнѣ нужно сказать вамъ Два слова.

— Пройдемте!

Онъ увелъ гостя въ смежную комнату.

— Что надо, дружище? спросилъ онъ опустившись въ кресло и заложивъ ногу на ногу. — У васъ нехорошій видъ. Не больны-ли вы? И отчего мы такъ рѣдко видимся?

— Я былъ занятъ, кончалъ романъ.

— Кончили? Какъ я радъ! Я нашлю къ Мюди пропасть покупателей.

— Сказать по совѣсти, не стоитъ.

— Знаемъ мы, какъ не стоитъ!

— Лучше однако прямо сказать вамъ, зачѣмъ я пришолъ, проговорилъ Рирдонъ съ усиліемъ. — Не можете-ли ссудить мнѣ фунтовъ десять на одинъ мѣсяцъ, до выхода моей книги...

Лицо секретаря вытянулось, но не приняло холоднаго выраженія, какъ обыкновенно бываетъ съ людьми въ подобныхъ случаяхъ. Онъ былъ въ видимомъ затрудненіи.

— Ахъ, чортъ возьми! Вѣдь нѣтъ у меня десяти-то фунтовъ, Рирдонъ. По совѣсти говорю, — нѣтъ. Эти проклятые хозяйственные расходы!.. Не скрою отъ васъ, дружище, что мы съ Эдитъ живемъ немножко шибко. За квартиру 125 фунтовъ... Мы только-что разсуждали съ нею объ этомъ. Необходимо посжаться... Но какая досада, однако, что я не могу услужить вамъ!.. Если извернетесь съ пятью фунтами, то я могу... На мѣсяцъ могу дать пять фунтовъ.

— Но если васъ затрудняетъ...

— Нѣтъ, пять могу... Дать чекъ?

Онъ побѣжалъ писать чекъ. Лицо Рирдона пылало. Изъ остального разговора съ Картеромъ ни одного слова не сохранилось въ его памяти. Онъ вернулся домой гораздо позже обѣда. Эми давно ждала его, не понимая, куда онъ запропалъ.

— Ничего не получилъ? спросила она.

— Получилъ.

Онъ хотѣлъ-было обмануть ее, сказать, что пять фунтовъ даны издателемъ. Но обманывать Эми... нѣтъ, лучше сказать правду. Однако, дѣйствіе ея на Эми было совершенно неожиданнымъ для него: она пришла почти въ отчаяніе.

— Ахъ, зачѣмъ ты не сказалъ мнѣ! вскричала она. — Лучше-бы я взяла у мамы.

— Не все-ли равно?

— Какъ можно! Картеръ скажетъ своей женѣ... Какое униженіе!

Она отвернулась.

— Я полагаю, что Картеры и безъ того знали, въ какомъ положеніи находятся наши дѣла, сказалъ мужъ.

— Это другое дѣло; но просить денегъ... Притомъ-же, начала она помолчавъ, — пяти фунтовъ все равно не хватитъ, если намъ придется ждать денегъ за романъ цѣлый мѣсяцъ.

Она стала исчислять предстоящіе необходимые расходы.

— Впрочемъ, ты объ этомъ не безпокойся, прибавила она. — Я какъ-нибудь извернусь. Отдохни теперь.

Наступило Рождество, но оно было невеселое для этой семьи. Однако, Эми не заикалась болѣе о деньгахъ. Хозяйство шло какъ обыкновенно, хотя Рирдонъ зналъ, что пять фунтовъ давно вышли. Онъ испытывалъ чувство униженія и не могъ прямо глядѣть въ глаза женѣ.

Наконецъ пришло письмо отъ издательской фирмы, съ предложеніемъ семидесяти-пяти фунтовъ за право изданія, и двадцати-пяти фунтовъ доплаты, если разойдется свыше опредѣленнаго числа экземпляровъ. Это была явная неудача и Рирдонъ тутъ-же сказалъ себѣ, что съ писательствомъ для него покончено.

— Примешь ты это? спросила Эми послѣ тяжелаго молчанія.

— Болѣе никто не дастъ.

— Заплатятъ они теперь-же?

— Я попрошу.

Чекъ на 75 фунтовъ явился по первому требованію, и лицо Рирдона на минуту просвѣтлѣло. О деньги, деньги! Источникъ всякаго добра и зла, пока люди не придумали какого-нибудь болѣе здраваго экономическаго порядка!

— Много-ли ты задолжала матери? спросилъ Рирдонъ, не глядя на жену.

— Шесть фунтовъ, былъ отвѣтъ.

Долги и квартирная рента были уплачены, и у Рирдона осталось еще въ запасѣ 50 фунтовъ.

Самая простая предусмотрительность предписывала при такихъ обстоятельствахъ перемѣнить дорогую квартиру на дешевую, и Рирдонъ удивлялся, что женѣ его не приходитъ въ голову этого простого соображенія. Неужели она неспособна даже на такую жертву? Неужели предпочитаетъ свалить на него всю отвѣтственность за послѣдствія этихъ безплодныхъ усилій поддержать наружное приличіе ихъ образа жизни? Послѣ пріема, сдѣланнаго женой первымъ его предложеніямъ въ этомъ смыслѣ, у него не хватало духа снова заговорить объ этомъ.

Прежнее полное довѣріе между супругами рушилось. Мужъ зналъ, что молчаніе жены полно упрековъ ему, что она осуждаетъ его. Любовь его къ Эми стала для него источникомъ жгучаго горя; онъ обвинялъ себя и въ то-же время чувствовалъ, что она къ нему несправедлива. Въ обращеніи съ женой онъ напускалъ на себя холодность, совсѣмъ не отвѣчавшую его истиннымъ чувствамъ. Разговоры ихъ утратили свой прежній характеръ и вертѣлись на мелочахъ обыденной жизни, о которыхъ прежде они избѣгали говорить. Взаимныя отношенія ихъ, служившія для нихъ прежде неистощимымъ сюжетомъ разговоровъ, стали теперь жгучею почвой, на которую они боялись ступать.

Рирдонъ снова началъ проводить дни въ читальнѣ Британскаго музея. У него не было тамъ никакого опредѣленнаго занятія, но ему легче было оставаться въ этихъ залахъ, между чужими, чѣмъ праздно сидѣть на глазахъ у жены. Уставъ работать воображеніемъ, онъ снова съ наслажденіемъ предался чтенію древнихъ классиковъ и написалъ статью по давно хранившимся у него замѣткамъ изъ Діогена Лаэрція.

Тѣмъ временемъ вышелъ первый номеръ «Current» со статьей Джэспера Мильвэна «Типичные читатели», которая произвела большой эффектъ. Эми была въ восторгѣ отъ этой статьи и показывала мужу всѣ отзывы о ней, какіе ей встрѣчались. Рирдонъ улыбался, но что-то мѣшало ему теперь говорить о Мильвэнѣ съ прежнимъ чистосердечіемъ.

Однажды жена намекнула ему, что мѣсяца черезъ два капиталъ ихъ испарится. Онъ разсказалъ ей о статьѣ, которую онъ писалъ въ музеѣ и надѣялся пристроить.

— Охота тебѣ рыться въ этомъ старьѣ! сказала она. — Вотъ если-бы ты могъ написать что-нибудь вродѣ статьи Мильвэна... Ну, кого можетъ интересовать твой Діогенъ съ его бочкой и фонаремъ?