Жан-Батист Луве де Кувре - Любовные похождения шевалье де Фобласа

19 июня—4 июля

Луве — председатель Конвента.

Июль

Луве работает в Комитете общественного спасения и в Учредительном комитете (по подготовке новой Конституции). Он знакомится с писателем Бенжаменом Констаном 1 и убеждает его поддержать политику Конвента. Вдвоем они готовят речь, которую Луве произносит во время дебатов по проекту, предлагавшему отдать всю полноту власти Комитету общественного спасения. Луве сразу почувствовал угрожающий характер этого проекта и выступил за разделение законодательной и исполнительной власти, подчеркнув, в частности, опасность создания органа одновременно полновластного и никому не подотчетного, а потому безответственного. И хотя его речь была не такой страстной и выразительной, как обычно, она часто прерывалась аплодисментами. Газета «Le Moniteur» опубликовала его выступление. «Говорят, Робеспьера больше нет. Да, его больше нет, и я благодарю вас за это, но я не уверен, что вместе с ним порода тиранов уничтожена на корню. Она по природе своей очень живуча, и самым благоразумным будет не создавать условий для ее возрождения. Депутаты, я очень хорошо понимаю, что, если вновь появится тиран, вы грудью встанете на его пути и скорее погибнете, чем допустите узурпацию власти. Но для родины гораздо важнее не ваша смерть на руинах свободы, а ваша жизнь, целиком посвященная защите ее прав. (Бурные аплодисменты) Каких только бед не познала отчизна за последние полтора года, зачем подвергать ее новым испытаниям? Еще час, и в ночь на 9 термидора он бы вас четвертовал, он поверг народ в нищету и преступления, бросал людей в революционные войска и на эшафоты. Поверьте стороннику народного представительства и другу Республики: гораздо легче, а главное — гораздо надежнее не создавать институтов, порождающих благоприятные условия для тирании, чем совершать революции против тиранов. (Аплодисменты.) Народ может обнадежить не то, что вы окажете доверие людям достойным, а то, что вы сознательно и бесповоротно будете соблюдать принципы, которые гарантируют, защищают и бережно хранят принципы свободы. (Аплодисменты.) Они могут менять людей, в ходе революции вы все убедились в этом на собственном печальном опыте, но сами принципы остаются неизменными. (Аплодисменты.) Народ может успокоить не то, что тирана нет в настоящий момент, а то, что все институты, которые породили тиранию и на которые она могла бы опереться, чтобы возродиться, навсегда уничтожены, навсегда опрокинуты». (Аплодисменты) (5: XXX).

Август—сентябрь

Конвент принимает новую Конституцию, референдум ратифицирует ее, и 23 сентября она вступает в силу. В октябре проходят новые выборы.

3—5 октября

Роялистский мятеж. Поводом послужило решение Конвента о том, чтобы в новых советах сохранялось две трети старых членов Конвента, то есть роялистам места во власти не оставалось. Луве принимает активное участие в принятии этого решения, а как только появляются известия о мятеже, высказывается за принятие решительных мер. От имени комитетов он заверил Конвент, что они не отступят перед бунтовщиками, и опять, как и 1 прериаля, Конвент доверяет ему сочинение воззвания к французскому народу. Генерал Бонапарт подавляет мятеж. Луве обличает в Конвенте Ровера 1 и Саладена 2 как подстрекателей мятежа и требует их ареста.

С этого момента нападки на Луве со стороны роялистов становятся все более и более ожесточенными. Молодые роялисты-мюскадены организовали свои штаб-квартиры в двух кафе Пале-Рояля, по соседству с книжным заведением Луве, и чуть ли не каждый день собирались напротив и осыпали его бранью, оскорбляли хозяйничавшую в магазине Лодоиску. Их газеты и пасквили подогревали публику, разумеется, его называли не иначе, как террористом, кровопийцей и т. п. Однажды его преследовала целая шайка вооруженных палками людей, они угрожали ему, распевая любимую песню роялистов и мюскаденов «Пробуждение народа», в конце которой звучат слова: «Мы клянемся несчастной страной сразу всех извести кровопийц, сразу всех уничтожить врагов». Луве дошел до самого дома, открыл дверь и, стоя на пороге, обратился к ним со строчками из «Марсельезы»: «Что нужно вам, орда рабов?» (3: XXV).

Октябрь

Луве избирается в Совет пятисот — нижнюю палату французского парламента.

Его направляют в секцию грамматики Национального института науки и искусств (заменившего упраздненную Академию наук). На него обрушивается град критики. «Что сказать о “Жюстине”, чей неподражаемый автор имел бы такие же неоспоримые права на академическое кресло, как и отец “Фобласа”? Что сказать о романе, плоде досуга члена Конвента Ж.-Б. Луве, который сумел описать порок красками весьма привлекательными, а добродетели придать уродливые черты?» (4: 1110).

22 ноября

Луве де Кувре назначается секретарем Совета пятисот.

Историк революции Олар (8), который утверждал, что «речи Луве напоминают роман и что в политике он является романистом даже тогда, когда считает себя наиболее серьезным» (8/II: 332), так оценивает этот период деятельности Луве: «В общем, можно сказать, что Луве — почти единственный оратор, который блистал и в первый, и в последний период Национального конвента, а затем и в Совете пятисот, оставаясь неизменно верным своим убеждениям.

До 31 мая он был речистым оратором, производившим впечатление, но лишенным такта, без силы и без авторитета. По возвращении же своем он в двух или трех случаях играл благородную, важную, почти прекрасную роль, и слово его красноречиво выражало наиболее великодушные страсти революции. Изгнание и невзгоды очистили его характер и его талант» (8/II: 346).

1795

Лето

«Патриот и законодатель Луве уже не старается спрятать когти тигра под шкурой мирного животного» (4: 1110). Травля со стороны роялистов одолевает Луве до такой степени, что он произносит на Совете пятисот речь, в которой требует отмены свободы печати. Это одна из самых яростных в истории парламентаризма речь против свободы слова, в ней чувствуется горечь, отчаяние, а также бесконечная усталость 1 .

Он просит Бенжамена Констана, который регулярно ездит в Лозанну, привезти двухлетнего Феликса в Париж. 11 сентября Жюли Тальма 1 писала Констану: «Вы не представляете себе, как все вокруг ожесточились против Луве, как роялисты пользуются последними событиями, чтобы вновь его атаковать. Определенно, он или умрет от горя, или сойдет с ума. Приехав из деревни, возмущенная всей этой дикостью, я поспешила к Луве, чтобы дружеское лицо внесло немного покоя в его душу. Мужество ему не изменило, но чувствует он себя по-прежнему плохо. И он, и его жена очень хотят снова увидеть сына. Вы обещали, говорят они с благодарностью, привезти его. Но они боятся, что у вас не получится, и это мучает их почти так же, как дела Республики» (4: 1111). В конце концов Феликса привозят в Париж, его родители оформляют свой брак.