Густав Майринк - Т.1. Волшебный рог бюргера. Зеленый лик

Богословие смогло «переварить» и нейтрализовать и Платона, и Аристотеля, вместив их в себя, — но гнозис был отвергнут, изгнан за пределы церковной ограды, однако не вовсе исчез, а, подобно реке, ушел под землю, в некую память культуры, чтобы вновь и вновь свидетельствовать о себе — то ересью катаров и песнями трубадуров, то возрожденческой алхимией.

И если сравнить некоторые идеи «Зеленого лика» (как и других романов Майринка in masse) с гностическим — но все же христианством, — то мы увидим, что как раз к этому христианству Майринк весьма близок. Подобные учения он мог знать по многочисленным работам начала века, восстанавливающим раннехристианские тексты на основе цитат у Отцов Церкви — прежде всего Иринея, Оригена и Климента Александрийского. Следует учитывать и тот факт, что Майринк был посвящен и в ряд эзотерических обществ [204] В первую очередь — «Цепь Мириам» Джулиано Креммерца. Интересующегося практиками этого общества отсылаем к: Эвола Юлиус. Метафизика пола. М., 1996. С. 378 — 382, и трудам самого Креммерца. , — сколь бы поверхностны ни были эти посвящения, внутри таких кружков могла существовать «цепь преемственности» и устной передачи некоторой традиции [205] Заметим одну странную закономерность. Конец прошлого и первая половина нашего века были отмечены горячечными мистическими исканиями, предел которым положила Вторая мировая война, в корне изменившая парадигму мышления «западного человека». Послевоенная культура характеризуется своеобразным «разрывом преемственности», она как бы «начата с чистого листа». И тут неожиданно из небытия всплывает целая библиотека текстов, словно содержащая ответы на те вопросы, что так волновали довоенных интеллектуалов. .

То «учение Хадира Грюна», которое постигает герой романа, Форту-нат Хаубериссер, с беспощадной ясностью можно обнаружить в гностическом Евангелии от Фомы. Недаром в тексте рукописи, попавшей герою в руки, упомянут этот апостол, не уверовавший в Воскресение Христа, доколе «не вложил руки своей в ребра Его» (Ин. 20: 27). Интересующее нас гностическое Евангелие, как уже говорилось, было найдено лишь в середине XX века, однако Средневековье знало несколько апокрифических текстов, авторство которых приписывалось Фоме, и следы их сохранились в виде многочисленных цитат у Отцов Церкви и средневековых богословов. Средние века окружили фигуру «недоверчивого ученика» целым сонмом легенд. Считается, что Фоме выпало быть апостолом Индии [206] См.: Деяния Иуды Фомы апостола // Мещерская Е. Апокрифические деяния апостолов. М., 1997. С. 156 — 266. , — и именно с его именем связывают так будоражившее средневековые умы царство Пресвитера Иоанна.

Евангелие от Фомы начинается наставлением: «Пусть тот, кто ищет,

не перестает искать до тех пор, пока не найдет, и, когда он найдет, он будет потрясен, и если он потрясен, он будет удивлен, и он будет царствовать над всем» (схол. I) [207] Апокрифы древних христиан. М., 1989. С. 250. Все цитаты из Евангелия от Фомы далее даются по этому изданию лишь с указанием схолии. . Построенный по спирали и втягивающий в себя, как воронка водоворота, этот текст, варьируя формулы и образы, вновь и вновь будет возвращаться к нескольким темам: обретение знания, обретение света, обретение полноты. Три эти понятия внутри текста нельзя оторвать друг от друга, они дополняют друг друга, раскрываясь одно через другое.

Знание есть знание начала: «Открыли ли вы начало, чтобы искать конец? Ибо в месте, где начало, там будет конец. Блажен тот, кто будет стоять в начале: и он познает конец, и он не вкусит смерти» (схол. 19). И не перифраз ли этих слов встречаем мы у Майринка, когда неизвестный предшественник Фортуната Хаубериссера пишет, обращаясь к тому, кто решится идти «путем метаморфозы»: «Начало — вот поистине то, чего недостает роду человеческому... Изо дня в день довлеет нами вопрос: кто я есмь?.. Однако ответа мы не ищем, потому-то начала и не обретаем».

Путь этот есть путь преодоления иллюзии, «растворения мира», который не более, чем морок и видимость.

«Зеленый лик» начинается с описания вывески, случайно привлекшей взгляд главного героя: «Кунштюк-салон Хадира Грюна... — белые, вычурно витиеватые буквицы и мрачный, непроницаемо черный фон...»

Kunststuck — слово-уродец, слово-нелепица, означающее «трюк, фокус», открывает горячечно-страстный роман о пути к бессмертию. Лавочка под странной вывеской и впрямь торгует незамысловатыми иллюзионистскими реквизитами — да еще книжонками и открытками для любителей «клубнички». Только если разложить «kunststuck» на составляющие его корни, смысл оно приобретет несколько иной: «искусственно сделанная вещь» — то есть «нечто сотворенное». А если вспомнить известную иудейскую формулу, утверждающую, что тварному миру предшествовала Небесная Тора, «написанная белым огнем по черному огню» [208] Ср. комментарий в «Зогаре» на стих «И стал свет» (Быт. 1:3): «Точка слова "свет" есть Свет. Она расширилась, и в ней просияли семь букв алфавита, которые не затвердели, а остались текучими. Затем возникла Тьма, и в ней также семь других букв алфавита, и они тоже не затвердевали и остались текучими. Следом возникла твердь, которая препятствовала несогласию между двумя сторонами. В ней образовалось еще восемь букв, всего двадцать две... Таким образом там было начертано Писание, с тем чтобы сиять вовне» (Блеск: Извлечения из книги «Зогар» в переводе А. В. [Б. м.]: Gesamtherstellung Kanster & Calley; Forstinning, 1994. С. 36). , то лавочка окажется символом самого мироздания. Мироздания, где реальность сокрыта покровом иллюзии-Майи. Однако покров этот можно прорвать.

В тот первый раз, когда Фортунат видит вывеску, на ней стоит имя Хадира Грюна. На иврите корень HDR означает «проникать, проницать». В суфизме Хидром или Хызром называют «невидимого наставника», «зеленого вожатого», ведущего «пробужденного» по дороге знания. В Коране рассказывается о встрече Мусы (Моисея) с «рабом Аллаха», которому было даровано знание сокровенного. Муса просит разрешения сопровождать

его, однако тот отвечает: «Ты будешь не в состоянии со мной утерпеть. Как ты вытерпишь то, о чем не имеешь знания?» [209] Коран 18:66-67. «Раб Аллаха» совершает ряд странных поступков, вызьвающих непонимание Мусы — и они расстаются, однако перед этим вожатый дает толкование «того, что Муса не мог утерпеть», и объявляет, что все свершенное им творилось не по своеволию, но было угодно Аллаху [210] Коран 18:77-81. . Суфийские притчи особо подчеркивают, что к встрече с Хидром человек должен быть внутренне готов: иначе приход «проводника» может оказаться губителен, ибо «приходит он как огонь опаляющий, как кислота, что пенит и выедает металл». Последнее определение напомнит нам о символическом языке алхимии, уделяющей особое внимание «зеленому, или универсальному, растворителю», не зная секрета которого невозможно продвинуться по пути Великого Делания.