Каролина Светлая - Дом «У пяти колокольчиков»

Так, осматривая окрестности и всех опрашивая, выбрался Черный Петршичек во двор, в липовую аллею, где стояли экипажи, и вдруг с изумлением увидел, что Вацлав как раз откуда-то возвращается. Петршичек подходит к кучеру, выговаривая ему, что не годится по своей прихоти, без позволения хозяев разъезжать в господском экипаже, и тот сообщает ему под строгим секретом, кого он возил и что задумала Стасичка.

Петршичек — впервые за свою жизнь — едва не лишился сознания. Неужто и правда в эту девушку вселился какой-то злой дух, на что неоднократно жаловалась мать? Чем объяснить это беганье по полям в деревенском платье? Каких трудов стоило ему сладить с регентшей — и вот теперь эта маленькая, вечно сонная девчонка своими выкрутасами ставит под угрозу итог всех его усилий! У Франтишка должно было бы хватить ума заставить ее вести себя благоразумно, да ведь и он точно такой же сумасброд, не зря он всю нынешнюю ночь расхаживал по Конскому рынку, хотя неоднократно было ему сказано и вчера еще раз повторено, что, и не сдав экзамены, он все равно попадет в семинарию, пусть даже весь мир поперек встанет.

По счастью, Черный Петршичек вспомнил, что в какой-то старой хронике он читал о некоей принцессе: выехав со свитой навстречу своему жениху, чужеземному королевичу, она вознамерилась, прежде чем выйдет замуж, получше его узнать, для чего переоделась служанкой и в той корчме, где они должны были встретиться, подавала ему и его друзьям на стол во время пиршества, наблюдая, как ведет он себя в ожидании своей невесты. Передав обоим матерям известие о Стасичке, Черный Петршичек прибавил, что девушка, разумеется, еще совсем дитя и, догадавшись о предстоящих событиях, решила тем же способом испытать пана Фердинанда.

Матушка выслушала Петршичка, преисполнившись к нему признательности за то, что он объяснил поступок Стасички, — сама она уж и не знала, чему его приписать. Никогда не думала она, что дочь эдакое выкинет! Ведь еще нынче, подъезжая к церкви, она строго, настоятельно предупредила дочь, чтобы та не пускалась ни в какие дурачества, и вот — извольте радоваться! «Ну погоди, я тебе покажу, негодница, — грозит ей в душе мать, — ежели ты сегодня сама свое счастье погубила, я стану с тобой так обращаться, как уже поклялась. Знала ты добрую мать, теперь узнаешь злую; не будет уж тебе так вольготна под ее кровом, как до сей поры жилось!»

Ювелирша принужденно улыбается, поглядывая на матушкины цепочки и перстни, отвлекая себя рассматриванием этих вещей от желания сказать что-нибудь язвительное. На ком сверкают подобные драгоценности, тот достоин снисхождения; ювелирша решает, что впоследствии, когда Стасичка выйдет за Фердинанда, она постарается усмирить ее, крепко возьмет вожжи в свои руки — и мать, и дочь должны идти тем путем, какой она им наметит, а отнюдь не своим собственным.

Матушка счастлива, что ювелирша настроена по-прежнему благодушно и сынок ее тоже. Она не может дождаться, когда кончится крестный ход, чтобы поехать в корчму, где своенравная дочь наверняка уже ждет ее. Но в корчме никто ничего не слыхал о Стасичке и, хоть все глаза прогляди, не увидишь ее на полевой тропинке.

— Заблудились они, — твердит Вацлав, — говорил же я им, что не в ту сторону пошли, да барышня и слушать не захотела меня, побежала, будто козочка, прямо в чисто поле.

Сошлись на том, что Стасичка задумала появиться перед ними в обличии деревенской девушки, заблудилась, а матушка постановила, что ждать ее к обеду не станет.

Все уселись за стол, но ни у кого не было охоты ни есть, ни пить, ни беседовать. Матушка, огорченная до чрезвычайности, глотала слезы. Как радовалась она еще недавно предстоящему обеду, ничего больше не прося у судьбы, лишь бы она даровала ей этот вожделенный союз, и вот, пожалуйста, в душе досада и злость. Можно ли винить ювелиршу, если она теперь пойдет на попятный? Можно ли удивляться, что она испугалась невесты, столь бесцеремонной, взбалмошной, позволяющей себе неслыханное самовольство? В самый день помолвки взяла и убежала неизвестно куда, и не дождаться ее. Что бы сказала ювелирша, посмей только ее Фердинанд отважиться на такое! Ах, какой примерный юноша, какой из него выйдет в будущем замечательный зять! Он единственный из сидящих за столом ест, да притом с завидным аппетитом.

Обед заканчивается, матушка отправляется на кухню распорядиться относительно кофе, — лишь бы найти предлог, о чем говорить и чем заняться, ибо положение ее становится все более мучительным. Но, возвратясь к своим гостям, она видит за столом одного Черного Петршичка. Ювелирша с сыном потихоньку уехали. Все кончено.

Матушка падает на стул и дает волю слезам. Петршичек вращает своими глазками, не переставая изумляться, — и он не ожидал, что день завершится таким образом.

— Велите закладывать лошадей, Петршичек, — восклицает матушка, досыта наплакавшись и излив в слезах всю свою злость и досаду, — я уеду без нее. Раз она целый день где-то шатается, пусть же узнает, как добираться до Праги пешком; даже если потом расхворается, меня это не тронет; не стану я жалеть эту неблагодарную девчонку. Верно говорили мне люди, что не видеть мне от нее радости; но на сей раз это ей даром не пройдет, как она надеется; она меня еще узнает, — не видать ей больше отрады в моем доме, всю жизнь будет она горькими слезами оплакивать сегодняшний день.

Добродушная, как правило, матушка на этот раз была неузнаваема в своем гневе; Черный Петршичек такой ее не помнил. Долго, долго вынашивала она мысль завязать с ювелиршей родственные отношения, как и он долго вынашивал свой план видеть брата каноником на Пражском Граде! И он, если бы брат обманул его надежды, отказал бы ему в своей любви.

Он уже направился было исполнить ее приказание, как в горницу вошел, будучи сюда позван, кучер Вацлав. Теребя в смущении свою шапку с галуном, купленную именно к сегодняшнему празднику, он пробормотал заикаясь, что, дескать, считает своим долгом кое о чем рассказать хозяйке. Прибыл, мол, сюда торговец полотном, который с давних пор останавливается в «Барашке» на ночлег. Они с Вацлавом как водится, разговорились, и торговец, услышав, что панну Стасичку, переодевшуюся у молочницы крестьянкой, все не могут дождаться, припомнил вдруг, что, вероятно, ее-то он и видел, когда сегодня после полудня свернул с тракта в рощу, что в трех часах езды отсюда, отдохнуть. Там сидели деревенская девушка с молодым человеком в городском платье, по виду студентом. Возле него лежала скрипка; он держал руку девушки в своих руках и непрестанно подносил ее к губам. Торговец подумал еще: вот, мол, милуются, словно голубки, — а девушка показалась ему похожей на Стасичку из «Барашка».