Михаил Коцюбинский - Повести рассказы. Стихотворения. Поэмы. Драмы

«За мною, Златокудрая Изольда!
  Тебя давно Тристан твой верный ждет.
Не бойся в этих скалах заблудиться, —
  Изольда Белорукая ведет.

Мы две сестры. Нас имя породнило,
  Как две зари: я — вечер, ты — рассвет;
Мы запылали заревом единым.
  Так суждено, и в этом чуда нет.

Однажды в жизни светлый час недолгий,
  Как и тебе, мне был судьбою дан…»
«Сестра моя! Страшит меня твой голос!
  Скажи всю правду! Умер мой Тристан?!»

«Пусть, Златокудрая, господь рассудит,
  Чьим был Тристан, твоим или моим,
Но все-таки склониться в час кончины
  Досталось мне, а не тебе над ним.

Не подняла ты черного ветрила,
  Не траурна — светла твоя краса,
Но милый в гроб не ляжет без покрова —
  Его покроет черная коса».

Восславим, братья, господа Христа,
Что посадил с собою одесную
Замученного брата Хариклея.

На небе слава господу Христу,
Что от земных оков освобождает,
Что из тюрьмы грехов выводит души
К престолу света вечного.

Аминь.

Наш брат был у язычника рабом.
Он ныне раб господень, раб ничей.

Господень раб? Там тоже есть рабы?
А ты мне говорил, что в царстве божьем
Нет ни хозяев, ни рабов!

Да, правда!
Мы все равны пред богом.

И рабы?

Рабы господни, брат мой, не забудь!
Сказал Христос: мое не горько иго,
Не тяжко бремя. Понимаешь?

Нет.
Не в силах. Этих слов не понимаю.

Уже легла у дерева секира!..
«Я ввергну древо срубленное в пламя», —
Сказал господь!.. Приди, приди, приди,
Исус, сын божий! Преклонилась долу
Твоя пшеница, — ждет она серпа…
Доколе, господи?… Рахиль рыдает,
Нет у нее детей…

Прочь, сатана!
Ты здесь бессилен.

Дочь моя, да будут
Тебе защитой вера и молитва
От наваждений дьявола.

Вчера,
Святой отец, ее ребенка продал
Хозяин греку из Коринфа…

Смолкни!
Апостол нам на благо заповедал:
«Пусть женщина на сборищах молчит».

Прости, отец, но я не понимаю,
Как это может быть не горьким иго
И легким то, что тяжело?

Мой сын,
Когда ты добровольно склонишь выю
В ярмо Христово, сладостно то будет
Душе твоей; когда захочешь сам
Взять крест на рамена, ужели тяжек
Покажется тебе он?

Но зачем же
В ярмо по доброй воле нам впрягаться
И крест нести по своему желанью,
Когда и так замучила неволя?
Так натрудили душу и загривок
Кресты и ярма нам, — терпенья нет!
Не для того пришел я в вашу церковь,
Чтоб новый крест или ярмо найти.
Нет, я пришел сюда найти свободу
По слову: несть раба — несть господина.

И ты найдешь свободу эту, сын мой,
Как только встанешь под ярмо Христово.
Равны рабы господни меж собою.
Свой путь мирской ты под ярмом пройдешь
И в царство божье внидешь. В оном царстве
Иных владык не будет, кроме бога,
Отца всевышнего. Твоя гордыня
Сравнилась бы с гордыней сатанинской,
Когда бы ты отцовой божьей власти
Не признавал.

Святой отец, помилуй,
Какая у раба еще гордыня!
Пусть будет так, пускай отец всевышний
Царит над нами! Но когда ж настанет
То царство божье? Где его искать?
Тот говорит: на небе царство божье,
А этот: на земле…

Прав тот и этот.

Но где же на земле оно?

Вот здесь.

Как, в Риме?

В нашей церкви.

В катакомбах?

Не говори «вон тут» иль «где-то там».
Оно везде, где бог в смиренных душах.

Когда ж он будет в душах всех людей?

Тогда, когда Христос сойдет на землю
С небес еще раз.

Брат один сказал,
Что миновать должно тысячелетье
До нового пришествия Христова…

Он еретик. Никто из нас не знает
Ни дня, ни часу…

Значит, царство божье
Начаться может каждый день и час?

Конечно, да.

Что загрустил ты, сын мой?

Я думаю… ты говоришь, что здесь
Меж нами царство божье… Почему же
Меж нами есть патриции, плебеи,
Да и рабы?

Душа твоя, мой брат,
Смущается напрасно. Я — патриций,
А он — мой раб.

Но то мирское дело,
А пред всевышним оба мы как братья.

Ты раб ему для видимости только?