Джеймс Джойс - Избранные произведения. Том II

— Очередные потуги, — сказал Нед Лэмберт.

— А что это такое? — спросил мистер Блум.

— Вновь найденный недавно фрагмент Цицерона, — произнес профессор Макхью торжественным голосом. — Наша любимая отчизна .

КОРОТКО, НО МЕТКО

— Чья отчизна? — спросил бесхитростно мистер Блум.

— Весьма уместный вопрос, — сказал профессор, не прекращая жевать. — С ударением на «чья».

— Отчизна Дэна Доусона, — промолвил мистер Дедал.

— Это его речь вчера вечером? — спросил мистер Блум.

Нед Лэмберт кивнул.

— Да вы послушайте, — сказал он.

Дверная ручка пихнула мистера Блума в поясницу: дверь отворяли.

— Прошу прощения, — сказал Дж. Дж. О'Моллой, входя.

Мистер Блум поспешно посторонился.

— А я у вас, — сказал он.

— Привет, Джек.

— Заходите, заходите.

— Приветствую.

— Как поживаете, Дедал?

— Жить можно. А вы?

Дж. Дж. О'Моллой пожал плечами.

ПРИСКОРБНО

Раньше был самый способный из молодых адвокатов. Скатился, бедняга.

Этот чахоточный румянец вернейший признак что песенка спета. Теперь только прощальный поцелуй. Интересно, с чем он пожаловал. Трудности с деньгами.

— Или задумаем достигнуть горных вершин, сомкнувшихся мощным строем .

— Вид у вас просто люкс.

— А редактора можно сейчас увидеть? — спросил Дж. Дж. О'Моллой, кивая в сторону другой двери.

— Сколько угодно, — сказал профессор Макхью. — Не только увидеть, но и услышать. Он с Ленеханом [472]в своем святилище.

Дж. Дж. О'Моллой не спеша подошел к конторке с подшивкой газеты и начал перелистывать розовые страницы.

Практика захирела. Неудачник. Падает духом. Азартные игры. Долги под честное слово. Пожинает бурю. А раньше имел солидные гонорары от Д. и Т.Фицджеральдов. В париках, чтоб показать серое вещество. Мозги выставлены наружу как сердце у той статуи в Гласневине. Кажется, он пописывает какие-то вещицы для «Экспресса» вместе с Габриэлом Конроем [473]. Неплохо начитан. Майлс Кроуфорд начинал в «Индепенденте». Просто смешно как эти газетчики готовы вилять, едва почуют что ветер в другую сторону. Флюгера.

И нашим и вашим, не поймешь чему верить. Любая басня хороша, пока не расскажут следующую. На чем свет грызутся друг с другом в своих газетах, и вдруг все лопается как мыльный пузырь. И на другое утро уже друзья-приятели.

— Нет, вы послушайте, послушайте, — взмолился Нед Лэмберт. — Или задумаем достигнуть горных вершин, сомкнувшихся мощным строем …

— Пустозвонит! — вмешался профессор с раздражением. — Довольно нам этого надутого болтуна!

— Строем , — продолжал Нед Лэмберт, — уходящих все выше в небо, дабы словно омыть наши души …

— Лучше омыл бы глотку, — сказал мистер Дедал. — Господи, Твоя воля!

Ну? И за этакое еще платят?

— Души бесподобною панорамой истинных сокровищ Ирландии, непревзойденных, несмотря на множество хваленых подобий в иных шумно превозносимых краях, по красоте своих тенистых рощ, оживляемых холмами долин и сочных пастбищ, полных весеннею зеленью, погруженной в задумчивое мерцание наших мягких таинственных ирландских сумерек …

ЕГО РОДНОЕ НАРЕЧИЕ

— Луна, — сказал профессор Макхью. — Он забыл «Гамлета» [474].

— Застилающих вид вдаль и вширь, покуда мерцающий диск луны не воссияет, расточая повсюду свое лучезарное серебро …

— Ох! — воскликнул мистер Дедал, испустив безнадежный стон. — Ну и дерьмо собачье! С нас уже хватит, Нед. Жизнь и так коротка.

Он снял цилиндр и, раздувая в нетерпении густые усы, причесался по валлийскому способу: растопыренной пятерней.

Нед Лэмберт отложил газету, довольно посмеиваясь. Через мгновение резкий лающий смех сотряс небритое и в темных очках лицо профессора Макхью.

— Сдобный Доу! — воскликнул он.

КАК ГОВАРИВАЛ ВЕЗЕРАП [475]

Язвить можно конечно но публика-то это хватает как горячие пирожки.

Кстати он кажется сам из булочников? А то с чего его зовут Сдобный Доу. Но кто бы ни был гнездышко он себе устроил недурно. У дочки жених в налоговом управлении, имеет автомобиль. Ловко подцепила его. Приемы, открытый дом.

Угощение до отвала. Везерап всегда это говорил. Проводи захват через брюхо.

Дверь, ведущая в кабинет, распахнулась резким толчком, и в комнату вдвинулась красноклювая физиономия, увенчанная хохлом торчащих как перья волос. Дерзкие голубые глаза оглядели присутствующих, и резкий голос спросил:

— Что тут происходит?

— И вот он, собственною персоной, самозваный помещик [476], — торжественно объявил профессор Макхью.

— Анепошелбыты, жалкий преподавателишка! — выразил редактор свою признательность.

— Пойдемте, Нед, — сказал мистер Дедал, надевая шляпу. — После такого мне надо выпить.

— Выпить! — вскричал редактор. — Перед мессой спиртного не подают.

— Что верно, то верно, — отвечал мистер Дедал, уже выходя. — Пойдемте, Нед.

Нед Лэмберт боком соскользнул со стола. Голубые глаза редактора, блуждая, остановились на лице мистера Блума, осененном улыбкой.

— А вы не присоединитесь, Майлс? — спросил Нед Лэмберт.

ВОСПОМИНАНИЯ О ДОСТОПАМЯТНЫХ БИТВАХ

— Ополчение Северного Корка [477]! — вскричал редактор, устремляясь к камину.

— Мы всегда побеждали! Северный Корк и испанские офицеры!

— А где это было, Майлс? — спросил Нед Лэмберт, задумчиво разглядывая носки своих башмаков.

— В Огайо! — крикнул редактор.

— Там все и было, готов божиться, — согласился Нед Лэмберт.

По пути к выходу он шепнул О'Моллою:

— Начало белой горячки. Печальный случай.

— Огайо! — кричал редактор петушиным дискантом задрав багровое лицо вверх. — Мой край Огайо!

— Образцовый кретик [478]! — заметил профессор. — Долгий, краткий и долгий.

О, ЭОЛОВА АРФА

Он достал из жилетного кармана катушку нитки для зубов и, оторвав кусок, ловко натянул его как струну между двумя парами своих нечищеных звучных зубов.

— Бинг-бэнг. Бэнг-бэнг.

Мистер Блум, увидав берег чистым, направился к двери кабинета.

— Я на минуту, мистер Кроуфорд, — сказал он. — Мне только позвонить насчет одного объявления.

Он вошел.

— А как с передовицей для вечернего выпуска? — спросил профессор Макхью, подойдя к редактору и веско положив руку ему на плечо.

— Все будет в порядке, — сказал Майлс Кроуфорд уже несколько спокойней.

— Можешь не волноваться. Привет, Джек. Тут все в порядке.

— Здравствуйте, Майлс, — произнес Дж. Дж. О'Моллой, выпуская из рук страницы, мягко скользнувшие к остальной подшивке. — Скажите, это дело о канадском мошенничестве — сегодня [479]?

В кабинете зажужжал телефон.

— Двадцать восемь… Нет, двадцать… Сорок четыре… Да.

УГАДАЙТЕ ПОБЕДИТЕЛЯ