Лев Гумилёв - Дар слов мне был обещан от природы

Как, и ты здесь, мой доблестный друг Кирилтух?

Тише, тише: здесь все обратилося в слух.

Сколь я помню, ты хану монгольскому враг.
Почему ж ты у хана в кочевье?

Дурак.
Неуемную глотку отточенный нож
Перережет, коль имя мое назовешь.

Не дрожи, уцелеет твоя голова.
Мы ведь тоже, как блохи, на шкуре у льва.

Рад вас видеть живыми. Ведь если не лгут,
Вас смела Темучинова стая.

Ни один из бежавших в хребты и тайгу
Не избегнул меча Субутая.

Ты забыл про сечена Джамугу.

Темучина он любит, как брата, для нас
Не изменит старинному другу.

Темучин возвышается словно гора.
Дух Чингис сторожит его знамя.

Тарутая, узнавши, убили вчера.

Значит очередь скоро за нами.

Был высокий утес — и разбитый упал.
Был колодец — отчерпан до дна.
Есучай-багадур от постели не встал,
И над трупом рыдала жена.
Мы покинули их на кончину, в ночи;
Без коней, без рабов, без друзей.
Все рыдали в кочевье, лишь князь Темучин
Неподвижно стоял у дверей.
Он смотрел, как его вороного коня
Тарутай оседлал для меня.
Если жив он, боюсь я грядущего дня,
Как засухи, чумы и огня.

Темучин нам измену и кровь не простит,
Слишком много меж нами кровавых обид.

А пойдешь — не снесешь головы.

Есугая рабы, Темучина враги,
Мы заставим его умереть.
Медвежонок скрывается в сердце тайги,
А оттуда выходит медведь.
Мы в степи ни пред кем не скрываем лица,
А его избегаем всегда.
Так затравим их род, наконец, до конца,
Чтоб ни страха не знать, ни стыда.

Но вокруг Темучина надежный отряд,
Восемнадцать нойонов его сторожат.

Ты боишься, о друг?

Никого! Никогда!
Только… пятеро нас, с Темучином — орда.

Забываете вы, что невидимы мы,
Словно духи ночные, иль тени средь тьмы.
Мы придем в его юрту в полуночный час,
А татарская пленница выкуп за нас
Головою заплатит за наши дела.
Ну, вострите ножи, надвигается мгла.

Нас угнетает грозный предводитель
Хан Темучин.

Так что ж; ведь вы вольны,
Начальника другого не хотите ль?

Хотим тебя, но страшно смерти злой,
Покинувшему белые знамена
Грозит он казнью.

Как! Закон степной
Он нарушает?

Больше нет закона.
Есть царь, рабы покорные царю,
Да пять мятежников…

Не бойтесь, дети,
Коней готовьте. Завтра на рассвете
Уедем мы. Я с ним поговорю.

…съедает время славные дела
И погребает в глубине курганов,
И счастье только в том, что к нам дошла
Молва, о подвигах умерших ханов.
И счастье только в том, что слава их
Не знает с нашей памятью разлуки.
Так, слыша весть о подвигах чужих,
Я знаю, о моих услышат внуки.

Привет тебе, мой аньда.

Здравствуй, брат.
Кочуем завтра. Где мы станем станом?
В горах, где каждый конями богат,
Иль у воды, где все пасут баранов?

Я на холмы высокие пойду.
Копьем коней добуду и убранство.
И наделив покорную орду,
В сердцах искореню непостоянство.

Я не с тобой. Пойду к речной воде.
Там сыты все, там благородный волен.
Мне нет нужды в послушливой орде,
Я саблею и славою доволен.

Так разойдемся, аньда.

Но со мной
Пять всадников отправиться желают.

Они своей заплатят головой!
Изменники!..

Теперь я правду знаю.
Закон степей нарушен! Говорю
Тебе — ты князь, но ты не царь для вольных.

Я их тебе хоть тридцать подарю,
Но покарать обязан своевольных.

Я твоего подарка не приму;
Ведь есть степное право и свобода.
Из нашей степи сделал ты тюрьму
Для каждого возвышенного рода.
Безродные стекаются к тебе.
Жиреют под твоими бунчуками,
Но ты погибнешь в яростной борьбе
С нойонами и вольными стрелками.
И первая не склонится глава
Моя перед тобой, мой брат любимый.
Я чту мои исконные права
И древний род мой, звездами хранимый.

Кто мне не покорится — тот умрет.

Кто покорится — тот простись со славой!
Я ухожу, но скоро нас сведет
Жестокий день, военный и кровавый!

Он замышляет заговор в ночи…
Нет, он мне аньда… В эту ночь седую
Я жажду мира. Верный Богурчи
Мне приведет татарку молодую
Прекрасную, как свет земного дня,
Как нежен взор ее, длинны ресницы…
И мне уже четыре ночи снится,
Что дева спит на ложе у меня.