Лев Гумилёв - Дар слов мне был обещан от природы

Джамуга, ты хвалишь удачу
Вонючих своих калмыков.

Как?! Значит, вам дружба вонючих
И помощь моя не нужна?
Ищите соратников лучших.
Доканчивай битву, княжна.

Ты, дура, последнего друга,
Отринув — платись головой.

Еще не пробита кольчуга.
Народ защищается твой.

Джамуга!..

Уехал.

Пропали.
Не войско, а стадо у нас.

Бежать мы успеем?

Едва ли
А впрочем… На коней тотчас!

Собаки! Куда вы бежите?

Боимся достаться врагам.

Лишь этот отряд задержите.
Подмога обещана нам.
Кто с луком, ложись за кустами,
Кто с копьями, стань на обрыв.

Монголы бегут перед нами,
Про раненых даже забыв.

Но скоро ли будет подмога?
Они наступают опять.

Нойон, мы сражаемся много,
Когда ж мы начнем побеждать?

Словам моим больше не верьте.
Не видеть нам новых побед.
Готовьтесь к немедленной смерти
Иль сдайтесь на милость им.

Нет!
Зачем ты завел нас в засаду?
Зачем на пути задержал?
Зачем…

Поступаю, как надо,
Исконному хану служа.

Холопы. Обратно вложите
Ненужные больше клинки!
Он доблестный наш предводитель.
Смотрите — монголы близки.
Пусть смерть наша станет веселой,
Ножи в рукавах приготовь!
И кровью заплатят монголы
За нашу горячую кровь.

Монголы
Едва я избегнул ножа.
Убейте проклятого змея.

Зачем ты, нойон, не бежал,
Надежды другой не имея.

Мой хан убегает спасенный,
Его не поймаете вы.
Довольно с тебя, непреклонный,
Дешевой моей головы.

Твоя голова дорогая,
Она не под силу мечу.
Отважный, в тебе не врага я,
А верного видеть хочу.
Служи мне, как прежнему хану,
И я тебе жизнь подарю.

За милую жизнь не устану
Трудиться на пользу царю.

О хан! Наш учитель, шаман
Нашелся среди кераитов.

Нухур, ты помешан иль пьян.
Ты мне говоришь об убитом.

Нет, жив он…

Убит и гниет,
За речкой, в кустах, на болоте.

Я понял.

Теперь мы в расчете.

Я чуяла этот расчет.

Мертвы. Не зная усталости,
Меня искали в бою.
Меня убили б без жалости,
Семью казнили б мою.
И вот у берега Толы вы
Теперь лежите без слов.

Нам меряли саблями головы,
А мы не клонили голов.
Зато богато украшены
Рубцами наши тела,
Зато навеки не страшны нам
Твои слова и дела.
Молчим, но знаем: недавно нам
Удел завиднейший дан.
Мы стали славою равными
Тебе — губительный хан.

Мухули — скорее добей.

Там нету живого.

Мне снилось.

Дорога из южных степей
Гнедыми конями покрылась.

Хан умер, а хана жена
На бегстве захвачена силой.

Ужели мне смерть суждена?
Помилуй, владыка, помилуй!

Когда я сижу на коне,
Мне, ханша, неведома жалость.
Свести ее в юрту ко мне.
Чтоб тряпки на ней не осталось.
Ты смела глумиться, смеясь
Над степи владыки могучим.
Ложись же в монгольскую грязь,
Дрожи под монголом вонючим.

Ты снова ревнуешь?

О, нет
Царице ль равняться с рабыней,
Но складывать копья не след,
Джамуга живет и поныне,
И много кровавых голов
Растопчут Джамугины кони.

Я снова пущу соколов.
Теперь уж мы волка загоним.

Утешь меня чем-нибудь, друг Эрельдей,
Охвачено сердце тоской.
Скажи мне о доле печальной моей
Иль песню веселую спой.

Сто бед позади. Без числа впереди.
Теперь нам с тобой не до песен.
Ты молодость в мире большом проводил,
Мир сделался узок и тесен.
Отец твой зарезан, а мать на цепи,
Исчез твой великий народ.
И нет нам по этой широкой степи
Пути ни назад, ни вперед.

Послушай: не так уж огромна беда.
Пробился ж калмыцкий нойон.

Джамуга пробился, но только сюда.
На помощь не явится он,
Когда б оказаться с отчаянным, с ним.
Но что там? Не кони ль? Постой.
Готов ли ты к битве?

Я бредом томим
От криков и возгласов той.
Ужель невозможно уйти от врага?

Здесь трудно запутать следы.
Но там не монголы, а просто сайга
Пасется у лужи воды.

Я голоден, аньда; ты тоже; у нас
Нет пищи, дорога ж длинна.
Дай лук, я добуду изрядный запас,
Коль мне попадется одна.