Роже Бюсси-Рабютен - Любовная история галлов

Тогда же сторонники Тиридата взяли в плен Фуквиля и привели его во дворец принца 42 . Однако уже на следующий день обстановка улучшилась, и несколько дней спустя начались переговоры о мире, которые велись через него. Поскольку ему разрешалось, под честное слово, ходить куда заблагорассудится, Фуквиль не раз посетил Анжели, полагая, что с принцем Тиридатом подобает сноситься только через нее. Во время этих визитов Фуквиль в нее влюбился. Чувствами Анжели тогда завладел Виневиль; их любовь протекала довольно спокойно. Борен удалился, как только стало заметно, что принц Тиридат влюблен; после гибели Амедея страсть принца изрядно поутихла, так что когда, вскоре после этого горестного события, он, выполняя Парижское соглашение со двором, собирался отбыть во Фландрию 43 , то едва не уехал из Парижа, не попрощавшись с Анжели. Явившись все же ее повидать, он пробыл с ней совсем недолго.

Когда Теодат вернулся в Париж 44 , Фуквиль почувствовал, что если Анжели там останется, то у него появятся соперники, которых она может ему предпочесть; поэтому он убедил Великого Друида удалить ее, сказав, что в Париже Анжели не преминет поучаствовать во всех интригах против двора, тогда как вдали от столицы у нее не будет этой возможности. Великий Друид отослал ее в Марлу 45 . Фуквиль навещал ее там так часто, как только мог. Но по соседству с Анжели нашлись два человека, наносившие ей гораздо более частые визиты: одним из них был сеньор Ферар, английский милорд, нанявший близ Марлу усадьбу, где иногда держал свой экипаж, а иногда и жил; другим был граф Брислоэ, губернатор Тевьена и Л’Иль-Мадá 46 .

Эти два кавалера воспылали любовью к Анжели. Сеньор Ферар был человеком мирным и любящим удовольствия; граф же Брислоэ отличался храбростью, высокомерием и безграничным честолюбием. Между тем, узнав, что принц Тиридат покинул французский двор, Борен вернулся к Анжели и жил в ее поместье Марлу. Так как ни Фуквиль, ни Брислоэ не внушали ему такого страха, как принц Тиридат, он вздумал прямо выразить Анжели свое мнение о ее поведении, говоря, что у нее многовато любовников. Она, не желая, чтобы кто-либо, а в особенности заинтересованное лицо, мешал ей в осуществлении ее новых намерений, восприняла эти попреки с величайшим неудовольствием. Их взаимное раздражение усиливалось с каждым днем, и наконец Борен покинул Анжели, угрожающе ворча.

Некоторое время спустя он написал ей письмо без подписи, в котором сообщал обо всем, что делалось в свете против нее; почерк он постарался изменить. Она, однако, сильно заподозрила, что это послание от него, поскольку там упоминалось о вещах, которых никто, кроме него, знать не мог. Наконец, узнав из разных источников, что Борен ополчился на нее, Анжели попросила госпожу Депанют, хорошо его знавшую и имевшую на него влияние, забрать у него одно важное письмо, которое она, Анжели, ему когда-то написала. Депанют обещала и вызвала Борена к себе в Марин, близ Понтуаза.

Нужно заметить, что с тех пор как Борен уехал, Анжели много раз жаловалась на него Брислоэ. Новый любовник, только и думавший, как бы угодить своей даме, и безмерно на нее тратившийся, без колебаний обещал отомстить. Месть ничего бы ему не стоила, к тому же он преследовал и свой личный интерес. Итак, он воспользовался пребыванием Борена в Марине; однажды, встретив Борена, когда тот ехал верхом, Брислоэ похитил его и отослал в Марлу. Анжели, знавшая, что любовников никогда нельзя оскорблять наполовину, была в большом затруднении из-за такого обращения с Бореном: ведь она понимала, что ему некого заподозрить, кроме нее. Она осталась весьма недовольна; она, конечно, скорее простила бы Брислоэ смерть Борена, чем его похищение.

Но исправить содеянное было уже нельзя, и она наконец сказала:

— Я в отчаянии от того, что с вами случилось. Вижу, что наглец, нанесший вам эту обиду, хочет, чтобы вы подозревали меня; но вы увидите мой гнев и убедитесь, что я никоим образом не причастна к насилию. Сударь, если вы желаете здесь остаться, располагайтесь как дома; или, может быть, вы хотите вернуться в Марин? Тогда я дам вам свою карету.

— Я прекрасно знаю, — холодно ответил Борен, — что мне следует думать обо всем этом. Благодарю за ваши любезные предложения. Я вернусь на собственной лошади, если вы ничего не имеете против. Господь, которому угодно беречь меня от злодейских происков, позаботится обо мне.

С этими словами он стремительно покинул дом Анжели и один возвратился в Марин.

Едва Борен туда прибыл, как он и Депанют написали одному из своих друзей в Париже следующие два письма.

Письмо Борена г-ну де Б. 47

Вы будете очень удивлены, узнав, какое со мной произошло приключение. Но чтобы его разъяснить, придется вернуться немного назад и поведать Вам, что Анжели явилась сюда с целью получить от меня через Депанют кое-что для нее желательное. Депанют написала мне, и, как Вам известно, я отправился в путь. В самый день моего приезда Анжели прислала Лафлёра узнать, там ли я, а на другой день некто неизвестный, с фальшивыми гербами, пришел спросить, скоро ли я возвращаюсь в Париж. Вчера утром, в четыре часа, я выехал оттуда, и когда, переправившись через реку, был уже в ста шагах от Понту аза, на меня напали шестеро всадников с пистолетами в руках, а предводительствовал ими граф Брислоэ. Он прежде всего сказал мне, что если бы Анжели поступила со мной, как я того заслуживаю, то приказала бы нанести мне сто кинжальных ударов; но, добавил он, мне не следует ничего опасаться. Признаюсь, слова его прозвучали искренне. Во всей этой истории он не старался меня унизить, весьма учтиво обращался со мной в Л’Иль-Мада, а после ужина сам, с четырьмя всадниками, отвез меня в Марлу, дабы ублаготворить сию достойную особу. Она сделала вид, что рассержена, и действительно была раздосадована: высокомерие, которое я проявил, говоря с ней, ясно ей показало, что она ввязалась в самое скверное дело, какое когда-либо затевала. Я вернулся в Марин рассказать Депанют о каверзе, которую Анжели подстроила в той же мере ей, как и мне. Эта дама возмущена так, как и подобает особе ее ранга, обладающей чувством чести и мужеством.

Вот такая со мной приключилась из ряда вон выходящая история. Заклинаю Вас написать мне, как Вы к этому относитесь и что, по Вашему мнению, я должен сделать. Думаю, Вы хорошо понимаете, что я не захочу так оставить это дело. Сия особа уже успела написать г-же Депанют, умоляя уговорить меня, чтобы я подавил свою обиду, и уверяя, будто ничего не знала. Ответ г-жи Депанют достоин ее благородной души. Я решил пробыть здесь три-четыре дня, чтобы иметь время обдумать, как мне следует поступить, и не дать себе сделать сгоряча что-нибудь, в чем придется раскаиваться. Пока я только сетую и жалуюсь; это, конечно, слишком слабая месть, и я лелею намерение, если представится возможность, предпринять нечто иное. С нетерпением буду ждать от Вас известий; я весь Ваш. В письме нельзя изложить подробности, которые заняли бы много места; я сделаю это, когда увижу Вас. Прощайте.