Петер Илемницкий - Избранное

Гестаповцам не удалось установить, что он находился в непосредственном контакте с ЦК КПЧ, и фашистский суд приговорил его «всего лишь» к 8 годам каторжных работ. С октября 1943 по апрель 1945 г. Илемницкий отбывал свой срок в концентрационных лагерях в Германии. Лишения не сломили его дух, но подорвали здоровье.

Вести о победах Советской Армии, проникавшие даже за колючую проволоку лагерей, помогали узникам бороться с отчаянием. Когда же осенью 1944 г. из случайно найденного обрывка фашистской газеты Илемницкий узнал о восстании, вспыхнувшем в Словакии, эта новость стала для него праздником. Он был горд сознанием того, что словацкий народ не смирился с продажным режимом, взялся за оружие. Тогда, по-видимому, у него и возникло желание создать книгу о восстании.

После освобождения, в мае 1945 г., Илемницкий возвращается в Словакию:

«Сколько работы, сколько великолепных планов! Жаль только, что нет у тебя сотни голов, двух сотен рук, чтобы поскорее наверстать все потерянное за эти постылые годы, когда ты не жил, а лишь боролся за существование».

Илемницкий становится депутатом от коммунистической партии во Временном Национальном собрании Чехословакии, представляет Чехословакию в международном Славянском комитете в Белграде. В 1948 г. его направляют в Москву в качестве атташе посольства по делам культуры.

Сразу же после освобождения Илемницкий возвращается и к активной литературно-публицистической работе. Десятки репортажей, коротких рассказов, статей, в которых он страстно выступал против реакционных сил, пытавшихся восстановить в стране старые порядки, боролся за нового человека социалистического общества, были образцом боевой, партийной публицистики. Особенно привлекала Илемницкого тема Словацкого национального восстания. К ней неоднократно обращался он в статьях и очерках, этой теме посвятил свой последний роман «Хроника» (1947).

Это особая книга в его творчестве хотя бы уже потому, что писал он ее впервые не по личным впечатлениям участника событий, а по рассказам очевидцев, документам и свидетельствам. При всем том «Хроника» дышит абсолютной достоверностью, секрет которой в настойчивом подчеркивании фактической основы описываемых событий. Действие локализовано в конкретной, реально существующей деревне Черный Балог. Рассказ ведется от лица одного из коренных жителей деревни, лесничего Гондаша, искренне озабоченного тем, чтобы «рассказать обо всем точно, по правде»: «Пишите хронику — и все тут! Ни более и не менее!» — постоянно советует он автору.

Такая внешняя непритязательность, документальная простота и кажущаяся скромность замысла поначалу ввела в заблуждение даже маститых критиков, не почувствовавших обобщающего глубинного смысла произведения, упрекавших писателя в неоправданном ограничении масштабов повествования. Между тем Илемницкий прекрасно сознавал поистине ключевое, поворотное значение восстания в истории словацкого народа.

«Никогда еще словацкий народ, — писал он в одной из статей, — не достигал таких высот политического и морального единения, такой тотальной боевой решимости, как во время своего общенационального восстания».

На примере отдельного яркого эпизода писатель стремился к выявлению основного содержания, перспектив и закономерностей всей борьбы.

В этом смысле концепция «Хроники» является органическим продолжением главной линии его предшествующего творчества, прежде всего романов «Поле невспаханное» и «Кусок сахару», отразивших процесс неуклонного нарастания революционной энергии трудящихся масс. В отличие от других литераторов Илемницкий видел в восстании не только и не столько стихийный взрыв негодования и гнева, сколько естественный и важнейший итог большого исторического этапа борьбы трудового народа Словакии за свое освобождение. Организующей и направляющей силой этой борьбы была коммунистическая партия, осуществившая в глубоком подполье подготовку восстания, придавшая ему организованность и сознание высокой интернационалистской цели. «Не те должны быть на первом месте, кто приспосабливался к ситуации, а те, кто сам ее творил», — говорится в конце книги. Илемницкий последовательно руководствуется этим принципом, подчиняя ему в «Хронике» практически все: и выбор главного героя-рассказчика (Гондаш — коммунист с «довоенным стажем»), и выбор места действия (Черный Балог — традиционный очаг революционного пролетарского движения в Словакии), и отбор конкретных событий, случившихся во время восстания. В том-то и дело, однако, что подобное «подчинение», соответствуя реальной логике истории, не выступает в виде авторского произвола. Идея как бы растворена в художественной ткани произведения и не нарушает атмосферы живого рассказа, окрашенного добрым народным юмором и хитроватой крестьянской усмешкой.

Эта книга Илемницкого предвосхитила многое из того, что затем будет развито в многочисленных произведениях о Словацком восстании, принадлежащих перу В. Минача, Ф. Гечко, Р. Яшика… По словам Минача, «Хроника» сыграла роль «освобождающего слова» в словацкой современной литературе. Илемницкий в ней впервые показал подлинного героя восстания — «простого и непатетического человека, который… знает, что за момент наступил, знает, что надо бороться не на жизнь, а на смерть, знает, за что ему бороться и против чего».

Нам особенно дороги в «Хронике» страницы, посвященные героизму советских воинов и партизан, активных участников Словацкого национального восстания. Они выступают такими, какими запечатлела их благодарная память народа, — скромными, душевными людьми, без пафоса и громких слов выполняющими свой интернациональный долг помощи поднявшимся на борьбу с фашизмом братьям-словакам. Уже в 1948 г. «Хроника» при непосредственном участии Илемницкого была переведена на русский язык и сразу же получила теплый прием у читателей и критики. Предисловие к первому советскому изданию романа написал Б. Полевой.

«Хроника» стала последней книгой Петера Илемницкого. 19 мая 1949 г. он внезапно скончался. Сердце, подорванное испытаниями военных лет, не выдержало ритма напряженной работы.

«Всю свою жизнь Петер Илемницкий был преданным и бесстрашным сыном нашего трудового народа и его родной коммунистической партии, — писал в своем письме-некрологе в мае 1949 г. президент Чехословацкой республики К. Готвальд. — Огромны его заслуги в укреплении братского союза чешского и словацкого народов на новой народно-демократической основе и в развитии чехословацко-советского сотрудничества в области культуры. Имя Илемницкого заслуженно стоит в ряду светлых имен С.-К. Неймана, Юлиуса Фучика, Бедржиха Вацлавека — провозвестников нового социалистического искусства и социалистического будущего нашей родины».