Прободх Саньял - Куклы

А теперь эти! Старик внимательно слушает девушек и Пурно. Он хочет им верить: деревня заживет по-новому. Он станет хозяином мастерской. Не надо будет тревожиться о будущем внука… Починят хижину… Уже шесть лет не перекрывалась свежей соломой дырявая крыша. Три года не покупали они себе одежды…

Старик мечтает: Факир вырос, женился… Живут они в достатке, у них четыре коровы, у жены Фокира — серебряные кольца, серьги… И он улыбается, словно видит все это наяву… Новый приступ кашля вернул его к действительности.

Факир бросился к деду, обнял его… Гости в горестном молчании наблюдали эту сцену. Зрелище для них не новое: ведь они конгрессисты! Им хорошо известно, как страдает народ, как изнывает он от нищеты, болезней, голода, гнета… Они затем и явились сюда, в эту глушь, чтобы работать на благо людям; родина их станет счастливой и свободной. Они знают, как много слез выплакала душа их народа.

Молинади поднялась. Взгляд ее затуманился слезами.

— Хозяин, благослови нас. Мы все сделаем… Не пожалеем сил… Все изменится… Верь мне!

«Что говорит эта девушка? — думает старик. — Она просит благословить ее, но во имя какого бога?» — Он посмотрел на приезжих долгим взглядом и опять закашлялся. Ему бы хотелось обнять этих чудесных ребят, но нет сил…

Веки старика устало опустились, и он задремал.

Молинади, Абха, Бина и Пурно тихо вышли за порог.

Они заночуют в сарае, а на рассвете поедут дальше. Им надо спешить на ярмарку. Там их ждет большая работа. В Куморпара вот-вот прибудут руководители Конгресса, а корреспонденты, наверное, уже там. Но когда ярмарка закончится, они обязательно вернутся сюда, поедут тем же путем, через Энатпур. Они сдержат свое слово. Чего бы им это ни стоило, устроят для старика мастерскую, и пусть все узнают о его необыкновенном искусстве!

Девушки и Пурно начали приготовляться ко сну. Спать им придется без особых удобств — свои постели они отдали старику и мальчику.

Послышались робкие шаги. В дверях сарая появился и застыл в нерешительности Фокир.

— Что же ты не спишь? — опросил Пурно.

— Дедушку знобит… Ему очень холодно, а у нас нет никакой одежды… — жалобно пробормотал мальчик.

— Бедный старик! — вздохнула Абха. Она сняла с себя чадор [19] Чадор — вид накидки. и, накинув его на плечи Фокиру, ласково потрепала мальчика по щеке.

— Завтра мы уезжаем, брат, — сказала Молинади, — но через несколько дней снова будем здесь. Мы поедем обратно той же дорогой. Возьми пока немного денег, их хватит до нашего возвращения.

— Вы приедете к нам, правда? — спросил мальчик.

— Конечно, приедем! Накупим у дедушки кукол и сделаем все, что обещали.

Фокир взял деньги и вышел из сарая.

— Какой чудесный мальчик! — воскликнула Бина. — Хорошо бы на обратном пути взять его с собой, пусть погостит у нас.

— А старик-то очень плох, долго не протянет, — печально заметил Пурно.

Вернувшись в хижину, Фокир присел около больного:

— Смотри, дед, вот чадор. Сейчас я тебя укрою… Они обещали купить твоих кукол и денег дали — гляди, целых десять рупий.

— Десять рупий?

— После ярмарки они опять к нам заедут.

— Правда ли?

— Обещали… Но что с тобой, дедушка? Ты опять дрожишь…

— Это пройдет, внучек. — Старик с трудом приподнялся. — Я им рад! Много добрых слов они мне сказали…

Старик не кончил: силы оставили его, и он упал на постель. Его била лихорадка, дыхание стало прерывистым…

Фокир и сам не заметил, как уснул. Часа через два он проснулся: дед сидел на постели и возился со своими куклами; его все еще знобило, руки дрожали, и движения были неверными, но он продолжал работать. Этих кукол он, наверно, решил закончить сегодня же ночью.

Поглядев на дедушку, Фокир опять задремал. Мерцала, догорая, оставленная Абхой свеча…

А наутро все в Энатпуре узнали, что конгрессисты скоро вернутся и в деревне закипит работа…

Весть эту разносил Фокир. Вот здесь, около бамбуковых зарослей, построят мастерскую для его деда; на площади, где справляются празднества в честь бога Шивы, откроют прядильную, а рядом с храмом Шивы аптеку. По реке из города повезут всевозможные товары: одежду, посуду, игрушки. Проложат дорогу к базару, по ней помчатся машины. Поднимутся крытые жестью дома… Всего будет в достатке — молока, одежды, обуви…

Фокир рубит заросли, очищает пруд от водяных гиацинтов, прибирает в доме — ведь скоро они вернутся! Дед уже не встает, лихорадка усилилась, несколько дней он лежит без сознания. Фокир то и дело бегает на пристань, он ждет: его друзья вернутся. Их путь лежит только через Энатпур. Ведь они обещали…

Закрылась ярмарка в Куморпара. Многие возвращаются домой через Энатпур. Одни накупили много разных товаров, другие заработали кучу денег.

А тех, кого ждет Фокир, все нет и нет. Серые сумерки закрыли речную даль, их лодки не видно. Они обещали вернуться через неделю, но прошло уже больше месяца. Должно быть, забыли они бедного Фокира и его старого больного деда… Слезы набегают на глаза мальчика…

Однажды он увидел лодку. Большая, тяжело груженная… Фокир сразу узнал ее, ведь это та самая, которую он ждал! Лодка, до краев наполненная дорогими товарами! Так вот почему они задержались! Они везут с собой подарки! Сейчас причалят к пристани и выйдут на берег, как благие вестники богини Лакшми [20] Лакшми — богиня счастья и благополучия. . Нет, не напрасно ждал Фокир, они не обманули, вернулись…

Но лодка с песней проплыла мимо — на ней ехал со своими товарами какой-то богатый ростовщик. Пошел сильный дождь, но Фокир, еще раз обманувшись в своих ожиданиях, не уходил с пристани. Он остался сидеть под деревом махуа. Его опять начала бить лихорадка.

Бина, ласковая старшая сестра Бина, уезжая, наказывала ему помогать соседям, и мальчик свято выполнил ее наказ: постель отдал жене бедняка Ханду Минча, чадор — нищему возле храма Шивы. Рис и горох давно роздали беднякам, а деньги пошли на уплату налога. Сейчас у них с дедом ровно ничего нет. Но не беда! Чем хуже им приходится сейчас, тем счастливее заживут они потом, когда вернутся друзья…

Домой Фокир пришел насквозь промокший и совсем больной.

Конец месяца джошто [21] Джошто — месяц индийского календаря, соответствует 15 июля — 15 августа; первый месяц сезона дождей. . Дождь идет не переставая. Сквозь дыры в крыше он льется на лоскутное одеяло, под которым лежит больной старик. Его скорченное тело лишь изредка слабо шевелится. Вот уже два месяца с надеждой и тоской спрашивает он у Фокира, когда же наконец приедут девушки и Пурно. И каждый раз Фокир отвечает ему одно и то же: ждать осталось совсем недолго, они вот-вот приедут. Они возьмут своих кукол: Молинади, Бина, Абха и Пурно. Четыре безгрешные фигурки, безупречные, прекрасные, улыбающиеся. В них заложены души. Они друзья бедных. Они помощники в беде. Они полны любви и сострадания. Они должны вернуться в эту хижину с дырявой крышей, к этим бамбуковым зарослям, где умирает старый мастер. Они вернутся, обязательно вернутся.