Марсель Эме - Проходящий сквозь стены [Рассказы]

Но его никто не хотел слушать. Рыжика распирало от гордости, костер на его голове так и полыхал, ноздри вдыхали запах вспотевшей от славной гонки и чуть не дымящейся в утренней прохладе кожи.

— Да ты бы все равно проиграл — после той ерунды, что мне нагородил! — сказал он Жару.

И все охотно согласились, хотя никто не понимал, о чем речь и что это за ерунда. Леон Жар, еще не отдышавшийся после бега, исподлобья глядел на Рыжика и мечтал отомстить ему при первом удобном случае.

Но вот на пороге школы появился учитель и позвал всех на урок.

Ученики располагались в классе в порядке успеваемости: лучшие — ближе к учителю. Леон Жар учился еле-еле и сидел на последней парте, а Рыжик — на самой первой.

Все расселись, учитель сделал перекличку и сказал Рыжику:

— Пьер Шоде, соберите домашние тетради и положите их мне на стол, раскрытыми на странице с сочинением.

Собирать тетрадки поручали только хорошим ученикам, то был знак особого доверия. Рыжику, к его гордости, часто доставалась эта почетная миссия. Однако совесть отличника не мешала ему быть милосердным к товарищам, и, если кто-то не сделал задания и подмигивал, давая ему об этом знать, он ухитрялся пройти мимо, не забирая у него тетрадку, а только делая вид, чтобы учитель ничего не заподозрил.

Дойдя до последней парты, Рыжик по страдальческому виду Леона Жара тут же смекнул, что тот сочинения не написал. И благородно решил выручить врага. Отработанный фокус удался и на этот раз. Рыжик положил стопку тетрадей на учительский стол и на вопрос, все ли он собрал, ответил:

— Все, господин учитель.

Но тут встал верзила Жар и громко заявил:

— Месье, я не сдал свою тетрадь.

По классу пробежал шепот — все возмущались коварством Жара.

Учитель в замешательстве поправил очки. Что Леон Жар не написал сочинение, его ничуть не удивило, но поведение Рыжика, который скрыл от него этот проступок, было достойно строгого осуждения.

— Встаньте, Пьер Шоде, — сказал он через мгновение, — я уличил вас во лжи. Вы злоупотребили оказанным вам доверием и отныне больше не будете собирать тетради.

Рыжик, с пылающими от гнева щеками, хотел возразить, но учитель жестом велел ему молчать и обратился к Леону Жару:

— Я ценю вашу искренность, Жар, и потому вы не будете наказаны. Как видите, честность всегда вознаграждается. Но почему вы не выполнили задание?

— У нас вчера кололи свинью.

— Что-то я про это ничего не слышал, — заметил учитель. — Часто же у вас колют свиней. Как бы то ни было, раз вы не написали сочинение, то, уж наверно, выучить урок по истории времени у вас хватило. Расскажите-ка мне про отступление Наполеона из России.

Представления об истории Леон Жар имел самые приблизительные, поэтому ответил только, что Наполеон был великим человеком. Да и это туманное высказывание он не смог, как ни допытывался учитель, подтвердить никакими фактами. В наказание тот велел Жару переписать целую главу из учебника и посулил ему безотрадное будущее и горькое раскаяние в том, каким разгильдяем он был в детстве. Из-за невежества и глупости несчастный-де останется на всю жизнь отрезанным от большого мира, будет с завистью слушать разговоры образованных людей и кусать локти, что в свое время не смог обогатиться сокровищами, которые предоставляло ему просвещенное правительство. Верзила Жар стоял, скрестив руки, и равнодушно, без всякого сожаления слушал эти пророчества. Учитель бессильно развел руками и стал спрашивать других учеников. Однако и они отвечали не намного лучше.

Все знали, что французы воевали с русскими, — в истории Франции все правители только и делают, что воюют, за исключением нескольких оригиналов вроде Генриха III, который играл в бильбоке, или Людовика XV, который любил варить кофе; знали и то, что во время русской кампании шел снег, но что из этого следовало, никто толком сказать не мог.

Учитель, раздосадованный тем, что отступление из России не нашло достойного отклика в мозгах школьников, решил наказать всех чохом. Не выучившие урок должны были всю следующую перемену ходить вокруг школьного двора.

Между тем Рыжику не сиделось на месте. Он весь трясся, так разбирало его от злости на подлого Жара. Решив, что опрос окончен, он поднял руку, щелкнул пальцами и несколько раз подряд повторил:

— Можно выйти?

Учитель удивленно, с сожалением посмотрел на него. Многолетний преподавательский опыт подсказывал ему, что на уроках обычно отпрашиваются по нужде только плохие ученики, тогда как хорошим легко удается дотерпеть до звонка. Глядя, как ерзает Рыжик, он подумал, что его лучший ученик явно катится вниз — вот уже норовит прогулять отступление из России. Он неодобрительно покачал головой, но позволил Рыжику выйти. В тот же миг с последней парты донесся негодующий возглас: Леон Жар кричал, что он просился еще раньше Пьера Шоде. Учитель заколебался и, чтобы соблюсти справедливость, сказал:

— Ладно, идите оба и быстро возвращайтесь.

Рыжик и Жар с удручающей поспешностью кинулись к двери и стали отпихивать друг друга. Леон Жар победил и выскочил первым. Класс во все глаза следил за бурной схваткой. Напрасно возмущенный учитель призывал безобразников к порядку, они его не слышали, тогда он объявил, что после такого вопиющего случая больше никто и никогда не выйдет в туалет во время урока.

Во дворе Рыжик дал волю гневу.

— Во всем классе только ты один мог такое сделать, — накинулся он на верзилу Жара. И обозвал его подлюгой, мразью, подонком и недоноском.

Жар невозмутимо, с циничной улыбкой слушал все это, но при последнем слове взвился, как укушенный:

— Это я недоносок? А ну повтори, если не слабо!

Рыжик знал, что сила не на его стороне, и, сжав зубы, сдержался. Верзила Жар ехидно хмыкал. В тесный вонючий домик они зашли вместе и еще немного потолкались, задиристо глядя друг на друга. Минуту стояли молча, потом Жар надменно сказал:

— Я писаю выше тебя.

Это была чистая правда, но хвастливого тона, которым он заявил о своем преимуществе, Рыжик стерпеть не мог и, пожав плечами, ответил:

— Ну и что? Ты же на два года меня старше.

— Вовсе не поэтому. Возраст в этом деле не важен. Взять хоть моего брата, ему двадцать один, только из армии вернулся, а писает не выше меня.

Ну уж нет! Рыжик восстал против такого нахального вранья:

— Как же, так я тебе и поверил — не выше! Да он небось не старается! Чем человек старше, тем он выше писает, — это уж закон такой, для всех и каждого. Точно тебе говорю!

Рыжик шагнул к выходу, но верзила Жар преградил ему путь.

— Значит, говоришь, от возраста зависит?

— Можешь не сомневаться.

— А почему тогда в шестьдесят лет струю выше дома не пускают? Или вот учитель, почему он выше мэрии не писает?