Шервуд Андерсон - В ногу!

В Чикаго Эдит Карсон стала недурно зарабатывать. Она была до гениальности экономна и отлично вела дела. Через шесть лет она выплатила крупный долг, лежавший на мастерской, и теперь у нее был уже изрядный текущий счет в банке. Девушки, работавшие на фабриках и в магазинах, приходили и оставляли у нее свои скудные сбережения в обмен на шляпы. Приходили также девушки, которые нигде не работали, швырялись деньгами и рассказывали о своих друзьях-джентльменах. Эдит в душе ненавидела торговлю, однако управляла делом умело, со спокойной, обезоруживающей улыбкой. Она любила сидеть у себя в комнате и придумывать фасоны шляп. Когда дело разрослось, она наняла специальную продавщицу и молоденькую девушку для шитья шляп.

У нее была подруга, жена трамвайного вагоновожатого. Эта маленькая пухлая женщина, недовольная своим замужеством, иногда по вечерам навещала Эдит. Ежегодно она заказывала себе по нескольку шляп, но никогда за них не платила.

С этой женщиной и еще с одной девушкой, жившей над лавкой мелочника, Эдит и пошла на бал, где повстречалась с Мак-Грегором. Бал был устроен в пользу какой-то политической организации, во главе которой стоял владелец булочной. Жена последнего пришла к Эдит и навязала ей два билета — один для нее, другой для жены вагоновожатого, которая случайно оказалась в это время в мастерской.

Вечером, когда жена вагоновожатого ушла, Эдит решила пойти на бал. Это решение было уже само по себе приключением. Ночь была знойная, душная, в небе сверкали зарницы, а в воздухе носились облака пыли. Сидя в темноте за решетчатой дверью мастерской, Эдит смотрела на спешивших прохожих, и в ее душе поднималось возмущение против своей участи и бессодержательной жизни. Слезы застилали ей глаза. Она прошла в спальню, зажгла газ и стала рассматривать себя в зеркало.

— Пойду на бал, — решила она. — Может быть, найду там мужчину. Если он не захочет жениться на мне, я все равно позволю ему все, что он захочет.

На балу Эдит сидела у стены близ окна и глядела на танцующих, кружившихся по залу. В открытую дверь она видела другие пары, которые сидели у столиков и распивали пиво. Высокий молодой человек в белых брюках и белых туфлях расхаживал по залу, улыбаясь и раскланиваясь с дамами. Один раз он уже направился было к Эдит, и сердце девушки неистово забилось, но, не дойдя несколько шагов, вдруг повернул в другую часть зала. Эдит следила за ним, восхищаясь его костюмом и белоснежными зубами.

Жена вагоновожатого ушла с маленьким седоусым человеком, глаза которого сильно не понравились Эдит. Подошли две девушки и сели рядом с ней. Это были ее клиентки с Монроу-стрит. Эдит слыхала от девушки, работавшей у нее, весьма нелестную историю их жизни. Теперь все трое сидели у стены, и беседа зашла о шляпах.

Но вот с противоположного конца зала к ним направились два человека. Один — рыжеволосый гигант, другой — маленький человек с черной бородой. Девушки, сидевшие рядом с Эдит, окликнули их, и все пятеро уселись у стены, образовав интимную группу. Маленький человек с черной бородой не переставал отпускать остроты по адресу танцующих. Грянула музыка, чернобородый человек пригласил одну из девушек, и они закружились в танце. Эдит и другая девушка снова заговорили о шляпах. Огромный рыжий детина не произносил ни слова. Он сидел, не спуская глаз с женщин, кружившихся по залу. Эдит подумала, что никогда в жизни не встречала более некрасивого человека.

Танец кончился, чернобородый направился в ту комнату, где пили пиво, и сделал знак рыжеволосому юноше следовать за ним. К девушке, сидевшей рядом с Эдит, подошел молодой человек и увел ее с собой. Остались только Мак-Грегор и Эдит.

— Мне тут не нравится, — быстро сказал Мак-Грегор. — Терпеть не могу смотреть, как люди дрыгают ногами. Если хотите, пойдем куда-нибудь, где мы сможем поближе познакомиться и побеседовать друг с другом.

Сердце маленькой модистки неистово колотилось, когда она проходила через зал под руку с Мак-Грегором. «У меня есть мужчина», — восторженно подумала она. Она знала, что этот человек не случайно выбрал ее. Пока шла церемония знакомства и чернобородый о чем-то болтал, она заметила, что Мак-Грегор с полным равнодушием смотрит на других женщин.

Она еще раз взглянула на своего огромного спутника и забыла, что он ужасно некрасив. Ей вспомнился ее бывший возлюбленный, который с заискивающей улыбкой настойчиво просил ее сесть к нему в телегу. Волна озлобления охватила ее, когда она вспомнила его жадный, похотливый взгляд. «Вот этот мог бы поднять его и перебросить через забор», — подумала она.

— Куда мы идем? — спросила она.

Мак-Грегор посмотрел на нее.

— Куда-нибудь, где мы могли бы побеседовать, — ответил он. — Меня тошнит от этого бала. Вам лучше знать, куда нам идти. Я следую за вами.

В эту минуту Мак-Грегору снова захотелось быть в Угольной Бухте. Там он мог бы повести эту женщину на вершину холма и, сидя на бревне, рассказывать ей про своего отца.

А пока они шли по Монроу-стрит, Эдит думала о своем решении, принятом в этот вечер, когда она глядела на себя в зеркало.

«Неужели у меня действительно будет настоящее приключение?»

Ее рука, лежавшая на рукаве Мак-Грегора, вздрогнула от горячей волны ожидания и страха.

Дойдя до дверей мастерской, она неуверенно отворила ее. Какое-то чудесное чувство охватило ее, радостное и стыдливое, какое, наверное, испытывает молодая жена. Когда они вошли, Мак-Грегор зажег газ; сняв пиджак, он бросил его на диван. Он нисколько не был взволнован. Уверенной рукой он затопил маленькую печку и затем спросил Эдит, не разрешит ли она ему курить. Он вел себя как человек, вернувшийся к себе домой. Эдит села на стул и стала снимать шляпу перед зеркалом; с радостной надеждой в душе она думала о том, какой оборот примет ее ночное приключение.

Мак-Грегор в течение двух часов сидел в качалке у Эдит Карсон и рассказывал ей об Угольной Бухте и о своей жизни в Чикаго. Он беседовал с ней совершенно свободно, дав себе волю, как человек, который встречается с близким другом после долгой разлуки. Его поведение и спокойный голос смутили и озадачили Эдит. Она ожидала совсем другого.

Она встала, пошла в маленькую комнатку и принесла оттуда чайник. Огромный рыжеволосый юноша сидел в качалке, курил и говорил, пока она готовила чай. Дивное чувство уюта и покоя охватило одинокую девушку. Комната показалась ей прекрасной. Радостное чувство омрачалось только смутным страхом.

«Конечно, он никогда больше сюда не вернется», — думала она.

В течение того года, что Мак-Грегор дружил с Эдит Карсон, он упорно работал на складе и у себя дома за книгами. Вскоре он занял место немца на складе, а что касается занятий, то тоже был уверен, что за это время много сделал. В те вечера, когда он не был занят в школе, он шел к Эдит и, сидя у нее, читал книгу и покуривал трубку.