Кендейс Деннинг - Мечты и жизнь Сары Бродерхауз

Она разложила на столе салфеточки.

— Вы были бедные? — спросила Лаура и положила в рот кусочек сыра.

— Это вкуснее с яблоком, Сестричка, — сказал Ллойд.

— Она не ест углеводы, — сказала Сара.

— Совсем уж избегать углеводов не надо, — сказал Ллойд.

— Во времена депрессии все были бедные, — сказала Айрин.

— Ну, не все, — сказал Ллойд. — Я подозреваю, что моей семье повезло больше, чем многим другим. — Он встал и открыл дверцу холодильника.

— Я рада, что нам не угрожает экономический кризис, — сказала Лаура.

— Зимой мы жгли свою кукурузу. Вы представить не можете, что такое — жечь кукурузу, которую сами же, своими руками вырастили на корма, — сказана Айрин.

— А лошадь у вас была? — спросила Лаура.

— Нам приходилось держать лошадей, чтобы на них пахать, — сказала Айрин. — Еще у нас был рогатый скот и свиньи тоже. Никогда не забуду запах откормочной площадки для свиней. Я все время боялась, что от моей одежды разит, как из хлева, и я повсюду ношу эту вонь с собой.

— Помню, когда нам было по пять лет, — сказала Лаура, прислонившись к кухонной стойке, — я под грушевым деревом лепила куличики из грязи. Мне запомнился их запах.

— Наверное, это было сразу после дождя, — сказал Ллойд.

— Я подумала, что, наверное, никогда не забуду запаха этих куличиков, даже когда вырасту.

— Ну, вот видишь, — сказала Айрин бодрым тоном. — Ты и не забыла.

— А коробочки молочая! — воскликнула Лаура.

— Это были наши жемчуга, — сказала Сара. Она расставила тарелки и выложила на стол кучей столовые серебряные приборы. Потом подошла к окну и уставилась в него.

— Хотя многого из прошлого я уже не помню, — сказала Лаура. — Иногда я чувствую, будто плыву в жизни по течению, а что-то главное ухватить не могу.

— Как у тебя со здоровьем, Сестричка? В порядке? — спросил Ллойд.

— Все в порядке, папа, — сказала Сара. Если Джек снова позвонит ей, она ему ничего не скажет, послушает его голос и повесит трубку. А если появится на ее пороге, она только взглянет на него и закроет дверь перед его носом.

Чья-то рука дотронулась до ее плеча, и сердце ее забилось, как сумасшедшее. Сара сидела на стойкой бутербродной в помещении автостанции. Время прибытия автобусов было написано разноцветными мелками на черной доске, висевшей над кофеваркой.

— Я хочу поговорить с тобой, — произнес мужской голос у нее за спиной.

Сара обернулась. Мэтью хорошо смотрелся в своем деловом костюме.

— О чем? — спросила она. Она заметила пятнышко крови на воротничке его сорочки.

— Здесь — не место для разговоров. — Он позвякал монетками в кармане брюк. Сара стала рыться в сумочке, но Мэтью опередил ее и выложил на стойку четвертак.

— Пошли, — сказал он.

Она не считала, что ей нужно с ним идти, но пошла. По дороге к двери он обнял ее за талию. Она обратила внимание на его ковбойские сапожки. Желтый фургончик был припаркован у главного входа.

— Ты считаешь ее в чем-то виноватой? — спросила Сара, как только они уселись в кабине. Она захлопнула за собой дверцу.

— Забрала самое ценное и уехала — этого мало? — сказал Мэтью.

Двое мужчин вышли из бутербродной. Один, который пониже, двинул другого по плечу далеко не дружеским образом.

— Побойся бога, Мэтью. Мы видели тебя в китайском ресторане с какой-то девкой, — сказала она.

— Болтаешь невесть что, — покачал головой Мэтью.

— Лаура рассказала мне про синяк под глазом. Чем еще ты ее облагодетельствовал?

Мэтью пожал плечами, не найдясь, что ответить. Сара посмотрела на небо. Солнце пробилось сквозь облака, на другой стороне улицы золотились слова на стекле витрины: «Дейли курьер».

— Ты всегда держалась так, будто тебе от меня что-то нужно, — сказал Мэтью.

Сара взглянула на него.

— Что мне от тебя могло быть нужно?

Мэтью включил мотор и отъехал от обочины.

— Куда ты меня везешь? — спросила она.

Она распахнула дверцу, когда он остановился на красный свет, но не выпрыгнула.

— Захлопни дверь, — сказал он.

Она захлопнула. Мэтью газанул через перекресток.

— Ты легла бы со мной в постель, если бы я попросил? — спросил он.

— Не смеши, — сказала она спокойно.

Мэтью ехал по главной улице, затем свернул направо на Кедровую. Здесь предпочитали селиться старики-пенсионеры. Он прижался к обочине и остановился.

— Вообще, что все это значит? Тебе надо объясниться с Лаурой, а не со мной.

— Почему ты не хотела, чтобы я женился на Лауре? — прошипел он.

— Я тебе никогда не доверяла, — сказала она. — У тебя нет чувства юмора.

— Ты уверена, что у меня нет чувства юмора? — спросил Мэтью.

Он взял ее за плечо, потом схватил за руку, притянул рывком и впился ей в губы. Сара оттолкнула его и заслонила рот ладонью.

— Ты мечтала со мной трахнуться? Ведь хотела же! Ты всегда мечтала со мной перепихнуться, — сказал он.

Сара ударила его по голове, потом в плечо. Он схватил ее за запястья и поцеловал в шею. Она заплакала.

— Плачь, плачь, — сказал он. — Ты плачешь, потому что тебе не удалось сделать, как ты хотела.

Это она уже слышала раньше. Стэнли сказал ей те же слова, когда они оказались в постели в доме Мэрфи: «Если не собиралась это делать, тогда зачем первая полезла в постель?» Он сказал это с таким отвращением, что она заплакала. И тогда Стэнли добавил: «Плачешь, потому что не получилось, как ты хотела». Она позволила Стэнли обнять ее и расплакалась еще горше.

— Вот так же ты и с Лаурой обращался, — сказала она Мэтью. — Теперь мне все понятно.

Она выскочила из кабины, хлопнула за собой дверцей и зашагала по тротуару. Мэтью ехал за ней по улице и сигналил, но она не обернулась.

— Здесь жуткое количество пыли, Милдред, — донесся голос Ллойда, стоявшего на четвереньках позади холодильника.

— Теперь ты убедился, какая я ленивая домохозяйка. Пыль — это опасно? — спросила Милдред.

Сара держала электрический фонарь, светя отцу. Она направляла луч ему на руки.

— Пыль взрывоопасна, — сказал Ллойд.

— Боже мой! — сказала Милдред. Она сидела на церковной скамеечке у кухонного стола.

— Правее свети, Сестричка, — сказал Ллойд. — Ниже, еще ниже. Ты так направляешь свет, что я ничего не вижу.

— Когда мотор отключается, звук такой, — Милдред замычала на высокой ноте.

— Дай-ка мне фонарь, Сестричка. Я сам посвечу, где мне надо.

— Да я сама тебе посвечу, папа. Ты только говори, куда направлять свет.

— Ты держишь фонарь под неправильным углом.

Сара отдала ему фонарь. Милдред подошла поближе, сцепив пальцы на животе.

— Милдред, — сказал Ллойд, поднявшись на ноги, — ты можешь отойти на пару футов? Твоя тень падает как раз на то место, которое мне надо разглядеть. Ну-ка, что тут делается?..