Шмуэль-Йосеф Агнон - Путник, зашедший переночевать

Если она отвечает — нехорошо, если не отвечает — тоже нехорошо. Так или иначе, он выговаривает ей, а потом кладет руку на сидур и поет субботние песноспения.

Если же приходят Долек или Лолек, хозяин поднимает глаза и смотрит, покрыты ли их головы. Если они сидят с непокрытой головой в будни, это его не волнует, но за субботней трапезой он строг. Как-то раз Долек забыл покрыть голову и, получив замечание от отца, сказал ему: «Разве ты все еще торгуешь шляпами, что так заботишься, чтобы твой сын был в шляпе?» Хозяин встал, взял Долекову шляпу, растянул ее двумя большими пальцами и нахлобучил ее на голову сына с такой силой и злостью, что Долек даже вскрикнул.

Но этот субботний вечер прошел без неприятностей. Сыновья и дочери не пришли, и гостей в гостинице не было. Мы сидели втроем, ели и пили и произносили благословения. После ужина я вышел пройтись, дошел до нашего Дома учения и увидел, что он все еще освещен. Мне захотелось туда. Я достал ключ, открыл дверь и вошел. Какое-то время спустя появились несколько человек из наших. И неудивительно, ведь здесь было светло и тепло, а у них в домах царили холод и темнота. Они, конечно, зажгли субботние свечи, но у них свеча маленькая, освещает только то, что рядом, а весь дом остается в темноте.

Они вошли и начали с благословения субботы и нашего Дома учения, а также благодарности тому человеку, который пришел первым, и затопил печь, и зажег все эти свечи. Этот человек уже подумал было, что все их похвалы действительно относятся к нему, и даже испугался, как бы ему не слишком возгордиться собой. Опустил голову, чтобы не забывать, что он не больше чем прах земной, а потом поднял глаза, чтобы напомнить себе, что только по желанию Благословенного он живет и только по желанию Благословенного все происходит и в нужный час Он заберет его из этого мира, как маляр, который сметает сажу с потолка и замазывает его глиной. И в эту минуту он ощутил, что его наполняют страх и трепет. И вдруг возгордился этим своим страхом перед Благословенным, точно ребенок, на которого отец повесил украшения. И тут он понял, что не может избавиться от этих суетных размышлений, и что же он сделал, этот человек, — он открыл Пятикнижие и начал читать. И как только он прочел два-три слова Торы, его сердце тут же успокоилось и стало биться по-прежнему.

Люди увидели, что я в хорошем настроении, и предложили мне прочесть из Торы. Я сказал им: «Тора дана всему Израилю, так что даже тот, кто рта не умеет раскрыть, стоит ему открыть Тору, Тора говорит ему, что сказать».

А они попросили: «Тогда пусть господин открывает».

Я открыл Пятикнижие и прочел начало недельной главы: «И Иаков пробудился от сна своего…» до: «И убоялся и сказал: как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий» [94] Бытие, 28:16–17, .

Не так сказал Иаков, как Авраам, который говорил: «На горе Господа усмотрится» [95] Бытие, 22:14. , и не так, как Исаак, о котором сказано: «Исаак вышел в поле поразмыслить [96] Бытие, 24:63. , а воскликнул „дом Божий“ ». И отсюда я перешел к трем возможным видам служения Богу. Один состоит в том, что человек видит в служении Богу смысл, высокий, как гора, и посвящает всю свою жизнь размышлениям о высоком. Другой вид служения — как в поле, где сеют и жнут и где хороший запах, как говорил Исаак: «Вот, запах от сына моего, как запах от поля» [97] Бытие, 27:27. . А третий вид служения, который для Всевышнего угодней всего, это служение Дому, как его назвал Иаков, избранный из праотцев. Ведь не случайно Всевышний, благословен будь Он, славит Себя словами: «Ибо дом Мой назовется домом молитвы» [98] Исаия, 56:7. . Сказано в книге «Зоар» [99] «Зоар» («сияние») — основная книга каббалистической литературы, авторство которой приписывают рабби Шимону бар Йохаю (II в. до н. э.), а главную заслугу в популяризации — сефардскому раввину Моше де Леону (Испания, XIII в.). Основное содержание этой книги составляют мистические комментарии к Торе. : «Гора и Дом — несмотря на то что все это одна ступень одно превосходит другое. „Гора“ — для остальных народов, когда приходят они, чтобы войти под Его крыла. „Дом“ для сынов Израиля, чтобы быть с ними, как жена с мужем в одном доме в радости, и возлегает над ними, как мать над детьми» [100] Зоар, глава «Итро», 69. .

Эти три понятия могут также символизировать три эпохи в истории Израиля. Первая эпоха, Гора, когда некоторые мудрецы полагали, что евреи вообще не нуждаются ни в домах, ни в полях, ибо поле порабощает своих владельцев — сказано ведь: «Царь полю раб» [101] Екклесиаст, 5:8. В синодальном переводе это место из Екклесиаста переведено как «Царь, заботящийся о стране», что является вольным переводом. В оригинале не «страна», а «поле», и прямой перевод всей фразы: «Превосходство во всем в той стране, где царь служит полю» или «где царь полю раб». . И по поводу дома тоже сказано: «И достанет ли у кого силы построить Ему дом» [102] 2 Паралипоменон, 2:6. . А если даже достанет, то все равно он в конце концов рухнет, ибо сказано также: «И обрушился дом на владельцев» [103] Книга Судей, 16:30. . Да и многие другие фразы говорят о том же, вроде: «Дом построишь и не будешь жить в нем» [104] Второзаконие 28:30. или: «Должно разломать сей дом» [105] Левит, 14:45. — и не дом поддержка человеку, потому что говорится: «Если бы пришел домой и оперся рукою о стену, и змея ужалила бы его» [106] Амос, 5:19. , но куда лучше, чтобы Израиль поднял глаза горе, как сказал Давид: «Возвожу очи мои к горам» [107] Псалтирь, 120:1. . Ведь гора — место высокое и свободное, а нет ничего лучшего, чем свобода, о чем сказано и в истории у Саула, ибо награда, которую он обещал за победу над Голиафом, это свобода, как сказано: «Царь… дом отца его сделал бы свободным в Израиле» [108] 1 Царств, 17:25. .

Вторая эпоха — когда некоторые мудрецы выступили против своих предшественников и заявили, что плата за свободу превышает ее достоинства, ибо она, свобода, есть истощение и уничтожение, что подтверждается сказанным у Давида: «Между мертвыми свободный, как убитые, лежащие во гробе» [109] Псалтирь, 87:6, в синодальном переводе не «свободный», а «брошенный». . И еще на ту же тему находим в словах о царе Азарии: «И жил в отдельном доме» [110] 4 Царств, 15:5. , которые рабби Иона бен Джанах толковал в том смысле, что этот «дом» называется «отдельным», то есть свободным от соседей, из-за уединения царя Азарии, а уединился он потому, что Бог поразил его проказой [111] Там же. . А с другой стороны — о поле: «Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле» [112] Песнь Песней, 7:12. , «чтобы возделывать его и хранить его» [113] Бытие, 2:15. , а также: «Научил ее просить у отца ее поле» [114] Книга Судей, 1:14. .