Александр Дюма - Дюма. Том 03. Две Дианы

— Веревка железная, господин виконт, — сказал Аброзио. — Мы уж ее опробовали, она не то что четырнадцать, а тридцать душ выдержит!

— Тоща дело за тобой, Ивонне, — сказал виконт д’Эксмес. — Ты рискуешь пропустить самое опасное в нашем путешествии. Ида — и мужайся!

— Мужества, господин виконт, мне не занимать, особенно коща бьет барабан и грохочут пушки. Но, признаться, нет у меня привычки к тихим вылазкам и скользким канатам. А вообще-то хорошо, коща идешь впереди всех.

Габриэль, не желая спорить на эту тему, резко сказал:

— Хватит болтать! Надо не говорить, а дело делать. Вперед, Ивонне! И помни: передышка — только на стопятидесятой ступеньке. Все готовы? Мушкеты — за спину, кинжалы — в зубы! Смотрите вверх, а не вниз, думайте о Всевышнем, а не о гибели! Вперед!

Ивонне поставил ногу на первую ступень. Пробило пять часов. Медленно и бесшумно четырнадцать смельчаков начали опасное восхождение.

Поначалу Габриэль, замыкавший шествие, почти не ощущал опасности. Но чем выше они подымались, тем сильнее и сильнее раскачивалась эта диковинная гроздь, унизанная живыми существами. Вот тоща-то он и почувствовал, что опасность стала чуть ли не осязаемой.

Страшное и величественное зрелище представляла эта картина: в темноте, под дикое завывание ветра, четырнадцать человек, похожих на призраков, в полной тишине карабкаются по отвесной стене, на вершине которой ждет их возможная, а внизу — верная смерть. На стопятидесятой ступеньке Ивонне остановился.

Еще раньше было условлено, что на передышку уйдет столько времени, сколько потребуется, чтобы дважды прочитать "Отче наш" и "Богородицу". Но и после этого Ивонне не двинулся с места.

Тогда Мартин Герр счел за благо хлопнуть его по ноге и шепнул:

— Трогай!

— Не могу… — хрипло отозвался Ивонне.

— Не можешь? Почему, негодяй? — вздрогнул Мартин Герр.

— Голова закружилась…

Холодный пот выступил на лбу у Мартина. На какое-то мгновение он не знал, на что решиться. Если у Ивонне действительно закружилась голова и он упадет, он невольно увлечет вниз и всех остальных. Спускаться обратно тоже не имело смысла. В таком ужасном, никак не предвиденном положении Мартин совершенно растерялся и ограничился тем, что наклонился к Ансельму, который двигался за ним, и сказал:

— У Ивонне голова закружилась.

Ансельм, как и Мартин, тоже вздрогнул и, в свою очередь, сообщил Шарфенштейну, своему соседу:

— У Ивонне голова закружилась.

Так по цепочке эта страшная весть дошла до Габриэля, который услышав ее, побледнел.

Это был самый страшный, напряженный момент. Потрясенный Габриэль словно увидел перед собой воочию неумолимую опасность. Да не одну, а целых три. Внизу бурлящее море, казалось, требовало своей добычи; впереди, над головой Габриэля, двенадцать человек застыли в смертельном ужасе, не имея возможности ни отступить, ни продвинуться, преграждая ему путь к третьей, пока еще незримой опасности — к пикам и аркебузам англичан, поджидающих их, вполне возможно, наверху.

По счастью, Габриэль был из тех людей, которые не медлят даже перед пропастью, поэтому решение его было мгновенным. Он даже и не задумался, что рука может дрогнуть и тоща он грохнется прямо о скалы. Подтягиваясь на руках, он стал подыматься по краю веревочной лестницы. Сила и воля его были столь велики, что он добрался до Ивонне.

— Ты будешь двигаться? — резко и повелительно обратился он к Ивонне.

— У меня… голова… кружится, — отвечал бедняга, выбивая дробь зубами.

— Будешь двигаться? — повторил виконт д’Эксмес.

— Не могу… — лепетал Ивонне. — У меня руки и ноги… отрываются от ступенек… Вот-вот упаду…

— Посмотрим, — проронил Габриэль.

Он выхватил кинжал, потом, действуя ногами и левой рукой, дотянулся до поясницы Ивонне и приложил острие кинжала к его спине.

— Чувствуешь мой кинжал? — спросил он.

— Ох, господин виконт! Пощадите!..

— Клинок тонок и остер, — продолжал Габриэль с поразительным хладнокровием. — Стоит тебе откинуться назад, он сам собою пронзит тебя. Теперь слушай меня хорошенько. Мартин Герр пойдет перед тобою, а я позади. Если ты хоть вздрогнешь, клянусь Богом, ты не упадешь вниз! Я пришпилю тебя кинжалом к этой каменной стене, и все пройдут дальше через твой труп.

— О, смилуйтесь, господин виконт! Я пойду! — испуганно воскликнул Ивонне, избавившись от прежнего страха.

— Мартин, — сказал виконт, — ты слышал? Подымись выше.

Мартин тем же способом, что и его хозяин, через мгновение очутился первым на лестнице.

— Вперед! — произнес Габриэль.

Мартин ловко полез по лестнице, а Ивонне, забыв про свое головокружение, двинулся за ним, ибо Габриэль в правой руке держал кинжал, грозивший Ивонне смертью.

Так все четырнадцать прошли последние сто пятьдесят ступенек.

"Черт возьми! — весело размышлял Мартин Герр, видя, что стена почти рядом, — господин виконт нашел превосходное средство от головокружения…"

Развить эту мысль ему так и не удалось, ибо голова его вдруг вынырнула над краем крепостной площадки.

— Это вы? — обратился к Мартину незнакомый голос.

— Черт возьми! — только и сказал оруженосец, переводя дыхание.

— Давно пора, — заметил часовой. — Через пять минут пройдет дозор.

— Ладно, мы сумеем его встретить, — отозвался Мартин и уперся холеном о каменный выступ.

И в эту минуту часовой, пытаясь разглядеть его в темноте, спросил:

— Как тебя зовут?

— Мартин Герр…

Не успел он закончить фразу, как Пьер Пекуа (это был именно он) изо всех сил толкнул его в грудь, и МартинГерр полетел в пропасть.

— Господи! — падая, воскликнул бедняга.

На площадку уже взбежал Ивонне и, ощутив под ногами твердую почву, немедленно обрел свое хладнокровие и смелость; вслед за ним появились Габриэль и все остальные.

Пьер Пекуа не оказал им ни малейшего сопротивления. Он стоял словно окаменевший.

— Несчастный! — вскричал виконт д’Эксмес, тряся его за плечи. — Что с вами случилось? Что вам сделал Мартин Герр?

— Мне? Ничего, — глухо ответил оружейник. — Но Бабетте! Моей сестре!..

— Да, я и забыл совсем! — вскричал пораженный Габриэль, — Бедный Мартин… Но это же был не он! Неужели его не спасти?

— Спасти от падения с высоты двухсот пятидесяти футов на голый камень! — зловеще рассмеялся Пьер Пекуа. — Полноте, господин виконт, подумайте лучше о том, как бы вам спастись самому вместе с вашими людьми! Сейчас не время жалеть преступника!

— Преступник! Он неповинен, говорю я вам! И я это вам докажу! Но сейчас не время, вы правы. Что же нам теперь предстоит?